Быстрый взгляд, брошенный Терезой на Миранду, не остался мной незамеченным. Как и то, что Миранда была весьма недовольна этой задержкой. Но у моих действий была причина. Я хотела удостовериться, что никто не пытается меня отравить.

Я заставила Терезу попробовать все, что она мне принесла. И только тогда сама села есть.

Черешня оказалась необычайно сладкой и сочной. Вишни тоже.

– Не знала, что ягоды уже поспели, – я с удовольствием поглощала их одну за другой.

– Замок на скале, поэтому тут прохладно, но в долине рано начинается лето, госпожа, – пробормотала Тереза, заливаясь краской по самую маковку. – Скоро пойдет клубника…

Я скрыла усмешку. По девушке было видно: она боится меня. Вот и хорошо, пусть боится. Такая не посмеет подложить яд просто из трусости. Потому что ей же придется его съесть.

Наконец сытая и довольная я поднялась. Пора одеваться.

Едва Тереза ушла, забрав с собой посуду, Миранда задала нежданный вопрос:

– Какое платье желаете сегодня, госпожа?

Я даже не осмотрела свой гардероб. Да и вчера она сама выбирала одежду.

– Сегодня я встречаюсь со старшими слугами, подбери подходящий наряд.

– Как прикажете, госпожа.

Миранда снова поклонилась и скрылась в гардеробной. Я проследила за ней взглядом. Неужели утренний визит моего супруга повлиял на поведение горничной? Может, она решила, что я теперь в милости у герцога? Поэтому стала почтительной?

Надеюсь, остальная челядь тоже так думает. Мне не нужна жестокая борьба еще и с прислугой. Хватит дражайших родственниц.

Когда Миранда принесла платье, я решила, что в качестве горничной она меня вполне устраивает, несмотря на доносы герцогу. Наряд как нельзя лучше подходил для запланированных мною встреч – строгий, величественный и женственный. Способный подчеркнуть, что я не только герцогиня, облеченная властью хозяйка замка, но еще и женщина.

Весьма привлекательная женщина, решила я, взглянув на свое отражение в зеркале. На этот раз Миранда держала его до тех пор, пока я не бросила быстрый взгляд. И лишь тогда, удовлетворенная, положила его на туалетный столик.

И снова на мне были рубины. Они украшали волосы и шею. А на указательный палец правой руки Миранда надела перстень с крупным камнем.

Я оценила ее внимание к деталям. Камень рода на правой руке – символ власти, дающий мне право распоряжаться всеми службами замка.

Покончив со сборами, я перешла в свой кабинет. Покои герцогини в замке размером были с половину дома Бурджесов. Однако я не испытывала радости. Это все было не моим, всего лишь временным жилищем, а еще инструментом, необходимым для свершения мести.

Вот она была моей. По-настоящему моей. Тем, что заставляло меня просыпаться по утрам и начинать новый день.

Месть за любимого мужчину – и его ребенка.

Я подошла к большому столу, провела кончиками пальцев по гладкой поверхности и села в стоящее за ним кресло, оказавшись спиной к окну. Оно так же, как и остальные окна моих покоев, было забрано решеткой, которую обвивал цветущий плющ. Его тени оказалось достаточно, чтобы солнце не слепило и при этом хорошо освещало комнату.

– Госпожа желает что-то здесь изменить? – почтительно спросила Миранда.

«Да, госпожа желает узнать, что за овод тебя сегодня ужалил и кому ты успела разболтать, что герцог на рассвете приходил ко мне в спальню?» – ужасно хотелось задать этот вопрос и посмотреть на ее лицо.

Однако я окинула равнодушным взглядом убранство кабинета, излишне яркое и кичливое, на мой вкус, и спокойно ответила:

– Позже решу.

Миранда снова поклонилась.

– Сейчас позови ко мне… – я задумалась, с кого начать.

В замке было семь старших слуг и старый жрец Ионисий, проживающий в храме.

Шталмейстер занимался конюшнями и лошадьми, а также всем, что имело к ним отношение.

Плотник чинил повозки, а в свободное время мог изготовить шкаф или ширму.

Кузнец не только подковывал лошадей, но еще правил мечи воинам, ковал ножи и кухонную утварь.

Камергер следил за покоями и гардеробом герцога, а еще он отвечал за все гардеробы замка.

В ведении старшего повара находилась кухня и кухонная прислуга. Он же составлял меню и отвечал за запасы продуктов.

Были еще старшая горничная и кастелян. А над ними два управляющих. Один из которых, Бальтазар Дангримо – занимался делами остального герцогства и рубиновых рудников. Второй, Эстебан Лагорт, ведал внутренними делами замка, снабжением и людьми.

– Позови ко мне управляющего Лагорта, – заявила я, принимая решение.

***

Дверь за Мирандой закрылась, и в кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь легким шелестом плюща за решетчатым окном. Я медленно провела пальцем по резному краю стола, ожидая.

Не прошло и десяти минут, как в кабинет постучали.

– Войдите.

Эстебан Лагорт вошел с тем же бесстрастным выражением, с каким, должно быть, докладывал герцогу о сборе урожая или ремонте крыш. Его поклон был формальным, ровно настолько, чтобы не дать повода для упрека в неуважении.

– Вы желали меня видеть, госпожа?

Ударение на последнем слове было едва уловимым, но я его заметила. «Госпожа», а не «ваша светлость». Будто я временная гостья, а не хозяйка замка.

– Да, – я откинулась в кресле, изучая его. – Как обстоят дела с запасами продовольствия в замке?

Лагорт слегка поднял брови, будто удивленный, что я вообще интересуюсь такими вещами.

– Все в порядке. Я уже предоставил герцогине Минрах полный отчет.

– Герцогине Минрах? – я выразительно постучала пальцами по столу. – Что-то не припомню вашего доклада у себя на столе. Не сочтете ли за труд напомнить, что именно было в вашем отчете?

На этот раз в его взгляде промелькнула плохо скрытая неприязнь.

– Что вы хотите знать, госпожа?

– Как замок пережил зиму? Достаточно ли припасов и фуража? Хватит ли зерна для посева?

Я задавала вопросы, а сама следила за управляющим. На слове “зерно” его взгляд нервно забегал.

– Ах да, зерно… – протянул он, будто вспомнив о чем-то. – Была небольшая проблема. Северные кладовые немного подтопило, зерно попортилось, но мы уже восполнили недостачу из южных хранилищ.

– Что значит «подтопило»? В Минрахе так много снега?

Из скудных уроков географии я помнила, что зимой здесь редко бывают сильные морозы, а выпавший снег тут же тает. Откуда взяться половодью?

– Нет, рухнула плотина.

– По какой причине?

– Она была слишком старой.

– И когда это случилось?

– Месяц назад, когда снег в горах начал таять.

– Но он ведь тает там каждый год? Почему вы не позаботились, чтобы заранее проверить крепость плотины?

– Плотины не входят в мои обязанности. За них отвечает Дангримо.

Лагорт явно чувствовал себя неуютно рядом со мной, но и открыто грубить мне не мог.

– Не входят? – я чуть наклонилась вперед, спеша закрепить эффект. – А что по этому поводу думает герцог? Ему вы тоже подавали отчет?

Глаза управляющего неприятно блеснули.

– Госпожа, если вас беспокоит состояние плотин или управление складами, возможно, стоит обсудить это с вдовствующей герцогиней. Она курирует все хозяйственные вопросы.

Я холодно улыбнулась:

– Как удобно. А если я попрошу вас принести мне чашку чаю – вы тоже побежите к ней за разрешением?

– Я лишь следую установленному порядку.

– Какой образцовый управляющий, – сладко сказала я. – Сколько вы здесь уже служите?

– Семнадцать лет.

– Надо же! Шесть жен герцога приходили и уходили, а вы остаетесь. Должно быть, вы мастер своего дела.

Его веки дернулись, но он сумел сохранить лицо невозмутимым.

– Я служу дому Минрахов.

– А я теперь часть этого дома. Или вы сомневаетесь?

– Конечно, нет, госпожа.

В кабинете повисло молчание. Неуютное, колючее. Мне хотелось побыстрее его прекратить и избавиться от этого человека, который даже не скрывал, что не считает меня хозяйкой.