По плану Генштаба первые группы политэмигрантов должны были быть переброшены на болгарский берег морем, подводными лодками. Неудачи начали преследовать «подводников», высадившихся в августе 1941 г. в устье реки Камчия, с первых же часов пребывания на родной земле. Очень скоро на их след напала полиция, заранее получившая от своих агентов информацию о готовящейся операции. Власти предприняли исключительные меры: мобилизованные войска и полиция тщательно прочесывали побережье и прилегающие леса, за поимку десантников была обещана солидная награда. Нередки были случаи выдачи их местным населением. В итоге из вернувшихся в Болгарию в составе различных групп 56 эмигрантов в живых и на свободе к лету 1942 г. осталось только семь. Восемнадцать человек погибли в сражениях с полицией, трое – покончили жизнь самоубийством, двадцать восемь были арестованы (Ерелийска М. Героический подвиг болгарских политэмигрантов в 1941г. // Известия Института истории БКП. Т. 10. София, 1963. С. 348). Провалу операции способствовали и ошибки, допущенные при организации десанта: тяжелое снаряжение и неподходящая экипировка, недостаточное количество продовольствия, отсутствие связи с болгарскими подпольщиками. Судя по всему, между советскими секретными службами существовали нестыковка и даже определенное соперничество, мешавшие осуществлению операции.
Следует отметить, что ЦК БРП был предупрежден о прибытии политэмигрантов Димитровым Г. 31 августа 1941 г. он направил секретарю ЦК А. Иванову следующую шифрованную радиограмму: «Вас посетят наши гости… Они имеют особые задачи, без права вмешиваться в партийные дела. Среди них Радион, Сыби, Блажа, Кискин, Табак (Цвятко Радойнов, Сыби Димитров, Иордан Кискинов, Продан Табаков.). Имейте это в виду и примите необходимые меры» (Валева Е.Л. Герой болгарского Сопротивления Цвятко Радойнов // Новая и новейшая история. София, 1990. № 2. С. 107-122). В связи с чрезвычайной секретностью операции Димитров не сообщил в радиограмме ни даты, ни места прибытия политэмигрантов, поэтому ЦК был не в состоянии принять меры по их встрече. О нелегальном прибытии эмигрантов ЦК узнал лишь во второй половине сентября 1941 г. Цвятко Радойнову и еще нескольким «подводникам» со временем удалось связаться с партийной организацией. Первоначальный план Разведуправления Генштаба Красной армии, по которому болгарские эмигранты должны были действовать в тылу немецких войск в Болгарии в качестве бойцов Красной армии, оказался нарушенным.
25 апреля 1942 г. полиции удалось схватить Радойнова Ц.. Его арест стал очередным звеном в цепи провалов ЦК БРП и его аппарата весной 1942 г., когда было арестовано около 100 видных деятелей партии, в том числе секретари ЦК Антон Иванов и Трайчо Костов.
Власти организовали два судебных процесса: первый, так называемый «процесс парашютистов», с главным обвиняемым Ц. Радойновым, и второй – против членов и актива ЦК БРП. 9 июня 1942 г. Софийский военно-полевой суд при закрытых дверях начал слушание дела против 27 «парашютистов» и «подводников». 14 июня начальник 1-го отдела НКВД Фитин П., через которого шел обмен шифрограммами с БРП, сообщил Димитрову Г. о получении сведений об этом от резидента НКГБ в Софии. «Всем обвиняемым, – говорилось в сообщении, – грозит смертная казнь. Защита постарается доказать, что подсудимые прибыли из Советского Союза в качестве разведчиков против Германии, а не для борьбы против Болгарии, поэтому их следует рассматривать в силу наличия нормальных дипломатических отношений с СССР как военнопленных на территории Болгарии и до окончания германо-советской войны интернировать и немцам не выдавать». Далее Фитин П. сообщал Димитрову Г., что ЦК БРП обратился через своего связного к Москве с просьбой «о выпуске официального обращения по процессу» и «о выдаче адвокатам подсудимых удостоверений, свидетельствующих, что все обвиняемые являются советскими гражданами». Однако Фитиным П. было направлено в Софию указание не отвечать на эту просьбу, поскольку он счел ее «провокационной» (Болгаро-советские политические и военные отношения (1941-1947): Статьи и документы. София, 1999. С. 174). 26 июня Димитров Г. получил записку из ГРУ Генштаба следующего содержания: «…нашему источнику в Болгарии поставлена задача изучить вопрос о возможностях помощи парашютистам. Однако источник считает, что официальное вмешательство СССР в процесс может быть использовано болгарским правительством как один из аргументов для разрыва дипломатических отношений с нами» (Там же. С. 175). Такое поведение сотрудников секретных служб соответствовало занятой советской стороной осенью 1941 позиции. Так, на приеме 17 сентября Молотов В.М. заявил болгарскому посланнику Стаменову И., что утверждение о якобы сброшенных на болгарской территории советских «парашютистах» опровергнуто советской стороной и что, возможно, это было «произведено с провокационной целью агентами гитлеровской Германии» (Там же. С. 176).
26 июня 1942 г. огласили приговор по делу «подводников» и «парашютистов» 18 подсудимых во главе с Радойновым Ц. были приговорены к расстрелу и в тот же день казнены на Софийском гарнизонном стрельбище. Семерых приговорили к пожизненному заключению.
Трагическая судьба десантников лишний раз показала, что руководство БРП, связанное по рукам директивами Коминтерна, не могло адекватно реагировать на внутриполитическую обстановку в Болгарии. Тактика развития антиправительственной борьбы зачастую не отвечала реальным условиям в стране и, как следствие, обернулась большими и неоправданными жертвами. Отправка групп в Болгарию была надолго приостановлена.
Таким образом, проанализировав формирование оппозиционной коалиции правительству можно сделать следующий вывод, что в основу данной коалиции входили различные группы либеральные, буржуазные и коммунистические. Данные группы организовали борьбу против германских войск, но, к сожалению, не слишком результативную, так как фашистов поддерживало болгарское правительство. Также поддержку оказывало советское правительство и партии, но нелегально, так как СССР на тот момент не имело достаточных сил для поддержки болгарской оппозиции.
