Именно в тот момент разверзлись врата безумия. Экзистенциальный ужас от того, что ты в любой момент может перестать существовать полностью поглотил и сломил разум безымянного божества, сокрушив вместе с этим и окружающие его реальности. Подобная катастрофа была подобная ярчайшей вспышке в абсолютно тёмной комнате, на которую слетелись все, кто смог её запечатлеть.

Единственным вариантом хотя бы субъективно растянуть своё существование, пришедшим в хаотическое сознание безымянного бога перед полным погружением в пучины безумия, было воссоздать привычную ему реальность, где он являлся обычным человеком. Может к сожалению, а может и к счастью, самым яркой и запоминающейся реальностью в его разуме на тот момент оказалась манга, которую он закончил читать прямо перед своей смертью, как человека.

В качестве основы новой реальности он использовал самого себя и своё сознание, но первая попытка забыться просуществовала ничтожно мало. К тому моменту вокруг него уже собралась целая армия обеспокоенных и напуганных божеств, которых встретил сокрушающий всё и вся рёв, унесший жизни многих из них.

Им пришлось потратить несколько вечностей на то, чтобы разобраться, как воздействовать на Спящего и продлить его сон хоть на немного, дабы спасти себя и свои реальности от разрушения. Как итог — бесчисленные попытки, жертвы и мелкие правки в воссоздаваемую раз за разом реальность, дабы отсрочить его пробуждение. Всё это было подготовкой для последней, решающей попытки.

И вот, в очередной раз неудача. Реальность коллапсировала, а сущность Спящего пробудилась, сотрясая своим отчаянным рёвом кроху оставшихся реальностей.

Те, кто остался, в последний раз вздохнули и сделали шаг вперёд, принеся себя в качестве коллективной жертвы Спящему, неся в себе единственную идею, ради которой и были все эти приготовления – создание сложной по своей структуре сущности, цель которой была до безумия проста – концентрировать в себе излишки преобразованной энергии, собираемой аватаром. На большее их просто не хватало.

***

В королевском замке Лионес царила праздничная атмосфера. Прислуга радостно пританцовывала во время готовки и напевала свадебную мелодию. По всюду были развешены массивные гобелены, флаги и гербы королевской семьи. На улицах ещё за два дня до самого празднества люди начали отмечать знаменательное событие – свадьба принцессы.

В огромном банкетном зале, прислонившись к оконной раме стоял высокий молодой человек с короткими чёрными волосами и глазами, отливающими пурпурными нотками. Одет он был в парадную одежду тёмных тонов и хмельным взглядом осматривал шумные улочки столицы, пытаясь хоть чуть-чуть скрыться от гомона толпы позади него.

—До сих пор поверить не могу, что всё закончилось, – внезапно на плечо ему легла мускулистая рука, держащая в руках бутылку Бернийского Эля. – Как будто совсем недавно был конец света, а сейчас мы празднуем свадьбу Мелиодаса и Элизабет! Ах-ха-ха! – весело рассмеялся Бан, похлопав парня по спине свободной рукой.

—Смотри не помри от такого количества выпитого. Забыл? Ты уже не бессмертен, ха-ха-ха, – рассмеялся он в ответ, переведя взгляд на радостно скачущего по всему банкетному залу Мелиодаса, одетого в наряд жениха.

—Думаешь если я сражался с Королём Демонов меня сможет одолеть какой-то алкоголь?! – ради шутки возмутился Бан и с диким хохотом вернулся к одетой в милое платьице Элейн, оставив парнишу у окна.

—Эй, Саймон, ты чего там один грустишь?! А быстро выпей за нас! – внезапно раздался через весь зал возмущённый крик Мелиодаса, призывающий парня присоединиться к празднику. Элизабет, стоящая чуть в стороне, весело улыбнулась услышав это и начала подначивать его, вслед за своим мужем.

—Эх, да иду, иду, – покачал головой Саймон и с умиротворённой улыбкой направился прямиком к центру стала за очередной бутылкой эля. – Кстати, вы Лилит не видели? Не могу её найти с самого утра?

В этот момент, где-то под банкетным столом, вздрогнула странная смесь кота и динозавра. Положив лапу на стащенную со стола свиную рульку, это существо облизало свои лапы, покрытые яркой пурпурной чешуёй, и сверкнуло похожими на аметисты глазами, вернувшись к поеданию своей рульки.