Только лишь Антона он никогда не простит, он сделал слишком много дерьма всем вокруг и даже отказался от родной дочери. Его же никто не заставлял спать с Надей.

— Мама, можно мы распакуем подарки вместе с Игорем ? — просит меня дочь, она ведь старшая сестра, и, конечно, ей интересно посмотреть, что подарили братику.

— Да, конечно, распакуйте дочь, ему тоже очень интересно посмотреть! — говорю я и отпускаю Игорька на мягкий коврик, на котором стоят все подаренные игрушки.

— Дети, вы завтра поедете к отцу? Возьмите меня, — просит Людмила Игоревна, она так и не сошлась с мужем, он пытается её вернуть, но она пока не готова, но все равно переживает, ведь столько лет прожили вместе.

— Да, конечно, возьмем! — говорю я и улыбаюсь моей свекрови.

— Анечка, ты с каждым днем все краше и краше! — делает мне комплимент подруга Ленка.

— Ну а как же, счастье ведь красит нас, особенно после родов, — гордо заявляю, ведь Ленка родила милую девочку, назвали её Любочка.

— Это точно! Мы с Гошей после рождения Любы прям повзрослели, морально, что ли, у нас поменялись ценности, вот муж уговаривает меня на второго, но мне кажется, так сразу рано! Я еще от первых родов не отошла, — хохочет Ленка.

— Скоро захочется, поверь! — подбадриваю я подругу, я тоже, как мне казалось, не готова была ко второму, но как забеременела, так не смогла сдержать слезы счастья, и теперь не могу представить, чтобы я делала без Игорька.

На следующий день мы поехали проведать Сергея Александровича, он лежал в терапии, ему пытались нормализовать давление.

Он вышел к нам в коридор, и Настя скорее побежала обнимать дедушку. Да, она не знала ничего, мы просто не стали рассказывать ей, почему она так долго не знала дедушку и почему они живут раздельно с бабушкой.

— Родные, мне так неловко, что не смог побывать на дне рождения внука, — вздыхает грустно Сергей Александрович.

— Ничего страшного, пап, выздоравливай, что-то ты совсем сдаешь, хватит с бизнесом, продавай его, — говорит Андрей, стараясь натянуть улыбку. Вижу, как ему сложно дается общение с отцом.

— Ну как, Андрей, так просто продать… — растерянно произносит он.

— Да, пап, хватит обеспечивать жизнь Антону, ты за себя лучше подумай. Пойми, ему уже почти сорок, не пропадет. Может, тогда станет нормальным, когда начнет думать, где заработать! — психует Андрей, ведь отец все равно дает деньги, Антону, хоть и внукам тоже очень помогает, но нам не нужно, у нас свой бизнес.

— Андрюх, не злись, я с ним поговорю. Не справляюсь я, если он не захочет, то правда продам все нафиг, а на вырученные деньги куплю лучше внукам будущую квартиру, — отрезает он, держась за голову, он за последние три года постарел, видимо, здоровье подводит.

— Неужели, не надо нам ничего покупать, подумай о себе, только, пожалуйста, не отдавай деньги Антону, — с тяжелым сердцем говорит Андрей.

— Нет, конечно, не отдам, я не дурак, он их все пропьет, паршивец, а внукам все равно, я куплю что-нибудь, — резко отрезает, — Игорек, с днем рождения, внучок, я как только отсюда выйду, куплю тебе подарок, а пока я дал твоим родителям денежку, пускай они вам с Настенькой что-то то купят! — целует он внука в щечку и зовет к себе Настю.

— Надеюсь, Сереж, послушай сына, Антон не исправим, — говорит мать Андрея.

— Да мои вы любимые внуки. Какой же у вас дедушка дурак. Теперь буду жить только ради, вас мои дорогие, — говорит детям и обнимает их. — Я понял, дорогая. Понял. Спасибо, что тоже приехала, я бы на твоем месте к такому, как я и не приезжал бы, — отвечает он бывшей жене.

— Ой, всё. Отец. Хватит себя уничтожать. Давай поправляйся, ты нам нужен здоровый, — обнимает его Андрей.

— Ань, как ты его меняешь, Андрей никогда не был таким добрым. А с тобой он стал другим. Таким чутким. Прости меня, дочка, как же я виноват перед тобой, — очередной раз отец Андрея пытается выпросить прощения, мы уже сто раз сказали, что простили его, но он все не верит.

— Да что вы, не надо плакать. Мы вас любим, всем надо давать шанс, вот и мы вам его дали, не переживайте, видите, от нервов у вас уже проблемы со здоровьем, — успокаиваю я его.

А мать Андрея все равно не может простить, но мы рады, что они хотя бы общаются между собой, а там уже посмотрим, главное, что все рядом.

Приехав домой, мы уложили детей спать и устроились за телевизором. Листая каналы, Андрей включил фильм и стал громко смеяться.

— О, родная, помнишь, мы его так и не смогли досмотреть и оказались на твоем ковре совсем без одежды?

— Это точно, может, дадим ему шанс? Фильм то прикольный, — завожусь я, когда мужа рука оказывается на моей коленке.

— Ты думаешь? Мне кажется, что опять ничего не выйдет, дети рано уснули, умаялись, и ты хочешь сказать, мы будем смотреть фильм? — поцелуй в шею, как в тот самый день, будоражит мое сознание.

— Конечно же, нет, какой фильм, — поворачиваюсь я к Андрею, и мы сливаемся в таком трепетном, жарком поцелуе.

— Я люблю тебя, моя любимая, — говорит он, когда уже наша одежда лежит отдельно от нас.

— А я тебя, мой любимый муж, — ощущаю, как же мне с ним хорошо.

— Наша любовь на века! — улыбается, проводя по моим губам нежными пальцами, и смотрит влюбленным взглядом.

— Конечно, любимый мой… С тобой на века…