Сугробов было ещё полно, но было видно, что природа в этом году решила нас немного пощадить. Там, где были звериные тропы, снег растаял. Удобно на самом деле. Я спокойно шёл по ним и не думал, куда именно могло уйти зверьё. Да и если нужно было сойти с такой тропы, то это проблем не составляло: сугробы уже не были высокими, может, сантиметров десять… но точно не больше.

В итоге нашёл небольшое стадо пятнистых оленей… по крайней мере они были похожи на своих далёких предков. Переростки, как и всегда… ну и у некоторых рогов больше положенного. А так… олени как олени. Они паслись на лесной полянке, на которой снег уже растаял. Щипали прошлогоднюю, наверное, травку, а может, и подснежники какие. Меня они не замечали. Пока не замечали.

Ближе подкрадываться я стал осторожнее. Даже после всех мутаций это всё равно травоядное. А у него режим – сначала свалить, а потом думать из-за чего свалил. Так природа их научила. Поэтому нужно тихо, спокойно, не торопясь и не суетясь, подобраться на расстояние выстрела, даже гарантированного попадания… и сделать дело.

Особенность этих «пятнистых» заключалась в том, что природа их наделила «ступенчатыми» рёбрами. Сами рёбра были подвижны, как и у любого организма, но структура была такова, что они были тоще обычного, росли как-то под углом, были продолговатые, чуть шире. Из-за этого часть одного ребра накрывала часть второго ребра. Отличная защита. Лёгкие и сердце надежно защищены. Под действием излучения природа может в чудеса, ну или сотворить чудо. Второе даже правильнее. Наверное.

Голова же оставалась довольно уязвимой. Увы, но природа сделала с черепом всё, что могла. Нет, возможно было сделать кости ещё толще, ещё плотнее… но тут либо мозг частично убирать, либо просто делать саму животинку тяжелее. Она и так массы набрала, потеряла в маневренности и скорости… а это критично для такого животного. Большего даже излучение в генотип не могло внести.

Так что… если и стрелять, то в голову. Поэтому и расстояние близкое. Поэтому глубокий вдох, задержал дыхание, приклад самострела в плечо, прицелился, Лиза подсветила траекторию… выстрел! Болт полетел вперёд, я едва заметил, как он устремился дальше, хоть восприятие и увеличено у меня на генетическом уровне. Попадание… стопроцентное. Ровно в глазницу. Одно парнокопытное упало… остальные тут же осознали опасность и разбежались в разные стороны. Потом вернутся, но уже будет поздно.

Что удивительно, когда я подошёл к туше, животное ещё было живо, дёргалось, но уже не издавало никаких звуков, только медленно перебирало копытами и двигало головой. Достав ножик, который был припасён для таких случаев, я нанёс один удар, чтобы оборвать страдания животного. Охота охотой, но я не наслаждаюсь страданиями. Даже смерть должна быть милосердной. Но не для всех…

Когда олень перестал дёргаться, я связал на всякий случай его ноги, подхватил силой Зерна, и мы бодренько направились назад. Тушу держал так, чтобы кровь пока не стекала. Возле дома уже подвешу, а оставлять лишние следы для хищников… не хотелось. За зиму я буквально возненавидел их всех.

Как оказалось, освободился я самый первый. Вообще на охоту ушло буквально полтора часа, что меня приятно удивило. Так что я спокойно подвесил тушу, сделав ещё несколько надрезов, поставил ведра под зверя, а сам пошёл на строительный участок. Вчера мы его расчистили, но Гром ночью опять решил немного поиграть, из-за чего снег попал туда, где лежать не должен был. Снова пришлось раскидывать, причём ещё дальше. До этого было с запасом метра в три… сейчас я отбросил на все добрые пять метров во все стороны. Кроме старого домика, конечно.

А дальше пошла самая рутинная работа – лопата в руки, и копать. Для фундамента нужно было примерно восемь-десять свай, каждая глубиной метра в два, чтобы надёжнее было. Это… трудно на самом деле. Придётся копать траншею, а потом её точечно засыпать, спрессовывая между опорами землю. С сушильной стойкой и хранилищем для неё все было куда проще. Там сантиметров пятьдесят глубина фундамента, но и здание не такое тяжёлое.

И, понимая, что работа будет не из лёгких, я снял с себя почти всю верхнюю одежду, после чего уже взялся за лопату. И припас сразу несколько запасных. Мало ли что произойдёт… я пару раз случайно ломал черенки из-за того, что неправильно прикладывал вектор своей силы.

– Так, – вонзил я лопату в землю и осмотрелся. – Лиза, а посвети мне, где по плану должны стоять сваи фундамента. И правильно ли я понял, что придётся сначала делать траншею?

– Всё правильно понял, – снисходительно ответила она. – Подсвечиваю.

Тут же появилось три прямоугольника, ну прям очень грубо говоря. Всего будет четыре внутренних балки по двум линиям и… шесть внешних балок. По одной на углу и по одной в центре каждой длинной стороны дома. Итого десять. Опять же, всё правильно прикинул. Неужели это опыт появляется? Да не, чушь какая-то.

И потом пошла жара. Лопату в землю, землю в сторону, потом опять, опять, опять. Кучка по левую руку начала стремительно увеличиваться, с силой, как и всегда, я экспериментировал. Иногда давал слишком много, иногда поменьше, иногда чуть больше концентрировал. Всё пытался найти тот момент, когда сила даёт максимальный эффект при минимальном воздействии. И пока никак не получалось нащупать. Но так даже было интереснее! Рутина превращалась в какую-то миссию. Забавный способ постижения самого себя, своего тела на самом деле. Была бы книга на старый манер, то название было бы типа «Моё возвышение с лопатой!» Хах! Или вознесение? Не совсем понимал эти грани.

– Вознесение, если говорить про ту силу, что есть у тебя, – тут же пояснила Лиза. – Люди это воспринимают как магию, а если всё это переделать на старый, так называемый восточный манер, то именно что вознесение. От смертного к бессмертному, например. Но ты не отвлекайся, только метр углубления сделал в длину на два метра. Тебе ещё метр как минимум.

Поэтому работа продолжалась, как и эксперименты. Временами отвлекался, смотрел по сторонам. Дина тоже взяла лопату, ибо нашла парочку закостевших и немного обросших льдом туш. Стала их отбивать, чтобы потом оттащить в сторону. После этого я их оттяну в могильник одну за другой… но хорошо, что есть те, кто готовит. Не всё же мне делать?

Грегор уже третий раз приходит за новыми вёдрами. Как-то подозрительно быстро он набирает смолу. Или у него есть свои методы… или у него есть тоже какая-то сила. Думаю, первое. Была бы сила, он бы про неё вчера рассказал, как я. Ну и показал бы. Просто мужик живёт в полтора раза дольше на этом свете, чем я. У него точно опыт есть, особенно учитывая тот факт, что он не первый год занимается строительством.

– Чёрт, – вылез я из траншеи. – Не думал, что так тяжко будет…

Первый прямоугольник был готов. Убил я на него три с половиной часа. Вот-вот мы должны были начать обедать. Дина ради этого отложила свои дела и начала разогревать похлебку. Запах стоял такой, что в животе как-то само по себе начало урчать.

– О. Еда! – вернулся в очередной раз Грегор, но на этот раз ведро не было полным. – Алекс. Там эти… волки. Сможешь после обеда прогнать?

Почему-то я даже не удивлён. Чем ближе весна, тем чаще они появляются рядом. В прошлом году, к слову, было примерно то же самое. Летом пропали, так как добычи вокруг в принципе стало больше: многие звери проснулись, многие размножались…

– Да, хорошо, – кивнул я. – Покажешь, где именно?

Грег кивнул, а после мы все устремились к костру. Зимой, на досуге, Грегор, чтобы не мёрзнуть и отвлечься, решил сколотить табуреты и небольшой столик раскладной. Получилось. Сейчас у нас есть место, где перекусить. Правда, столик придётся держать постоянно сложенным под навесом ремонтного уголка, но это мелочи. Всяко так лучше, чем есть на руках. Так что, разложив тарелки на столе, мы уселись за него. Дина всем всё разложила… и мы тихо-мирно пообедали. Поделились увиденным, впечатлениями, рассказали о прогрессе… а потом разошлись по своим делам.