– И? – не поняла я.

– Непорядок! Два имени на одну букву! Вы что, не понимаете? Зритель запутается!

Я даже рот открыла. Уж какие только оплеухи не летели в мой адрес (и в адрес «моих текстов») от людей, причастных к сериалу «Улика», каких только странных претензий я не получала, «роялем в кустах» и «богом из машины» считалось абсолютно все, если у редактора, шеф-редактора и режиссера было плохое настроение, но чтобы мне влетело за имена?

– Алексей и Альбина – разные имена, – на всякий случай заметила я. – Алексей – мужское, а Альбина – женское. Как зрители запутаются в них? – Я, честно, не могла этого постигнуть.

С именами и фамилиями в «Улике» реально какой-то пунктик. И я это как автор знала. Но в основном это касалось требования не называть персонажей так же, как основных героев – оперативников и экспертов, которые расследуют убийства. Это же относилось и к фамилиям, нельзя было использовать даже похожие. Похожие на имена в том числе.

К примеру, у нас есть оперативник Антон, так вот, авторы не могли называть своих персонажей не только Антонами, но и Антоновыми. Вообще никакие фамилии не могли быть образованы от имен, используемых главными героями. А еще у нас имеется Иванников, так вот Ивановых, Иванушкиных и прочие производные тоже нельзя. Но Алексей и Альбина! Как это возможно?!

– Это нужно исправить! Вы что, думаете, все зрители – такие умные?

Ну да, каждый раз, когда пытаешься придумать сложный сюжет или усилить один мотив другим, тебе прилетает именно такая ремарка на полях. А значит, текст нужно упростить.

– Ладно, я поняла.

– А еще фамилии. Это уму непостижимо! У вас здесь Ребров и Егоров!

Я взяла паузу, гадая, в чем я здесь провинилась. Сотрудничество с проектом «Улика» в какой-то момент стало для меня настоящей данеткой. Каждый раз я беру несколько секунд на обдумывание, а потом, не поняв, как правило, своего косяка, сдаюсь и спрашиваю напрямую.

– Фамилии Ребров и Егоров на разные буквы начинаются, – на всякий случай я снова сделала полезное замечание.

– Это почти анаграмма! Зрители запутаются! Неужели так сложно найти нормальную фамилию? Скачайте базу с именами!

Хотела я заметить, что в этой базе, скорее всего, будут и Ребровы, и Егоровы, но решила не нагнетать. День обещал стать чудесным, но потихоньку скатывается на какое-то дно.

– Я поняла, – послушно сказала я. – Заменю одну из этих фамилий на другую.

И только я хотела откланяться, понадеявшись, что поток упреков на сегодня завершен, но нет! Оказалось, что это только начало.

– Олеся Владимировна, тут давно назрел такой вопрос. И я, и шеф-редактор уже устали править ваши тексты. Я даже не знаю, как это объяснить, с технической точки зрения все нормально, но ваш стиль не подходит «Улике». То, что вы пишете, более соответствует бульварным книжонкам для электричек, но никак не подходит для Одиннадцатого телеканала! Одиннадцатый телеканал – это уровень, понимаете?

«Телеканал, где сплошным потоком крутят однотипные детективные сериальчики российского производства, снятые за три копейки?»

– Нет, не понимаю, – честно ответила я.

Час ушел у редактора, чтобы заставить меня «понимать», но, к сожалению для него, ничего добиться от меня он не смог. Сославшись на головную боль, я спасла себя от продолжения бесполезного и унизительного для меня разговора.

Я открыла сайт с базой всех фильмов и сериалов, ввела в поиске «Улика», посмотрела на рейтинг (сильно ниже среднего) и на рецензии зрителей (сплошь красные – то бишь негативные). А затем открыла книжный шкаф и провела рукой по ярким глянцевым обложкам – мои изданные книги. Их мало, тираж тоже небольшой, однако я успела угодить в некоторые лонг- и шорт-листы различных премий и литературных конкурсов. Рядом со шкафом на стене висела грамота, еще со школьных времен, я тогда на городской олимпиаде по русскому языку заняла первое место. «Бульварные книжонки для электричек». Создатели сериала никогда не ездили в электричках, по всей видимости, потому что лично я каких только книг у людей не видела в руках. Сама читаю классику в электричке.

Моя почившая тетя, тот еще библиофил, всегда читала мои книги, включая неизданные, а вот «Улику» терпеть не могла. Собственно, поэтому я и взялась за ее биографию. Я знала, что смогу написать так, чтобы ей угодить, где бы она ни была, на каком бы облачке ни сидела.

– Не понимаю, – повторила я в пустоту и не смогла сдержать слез.

Дверь, похожая более на гигантский люк в стене, предательски отъехала в сторону, пропуская внутрь ее мучителя. Топор в руке вызвал всепоглощающую панику в ее душе и, как следствие, кратковременный ступор. Хорошо, что она догадалась сесть возле входа, вооружившись канцелярским ножом, и маньяк ее сразу не заметил. Когда, оглядев комнату, он догадался обернуться на дверь, временный паралич отпустил ее члены, она выбросила руку вперед, резанула по его ноге и бросилась в открывшийся проход.

Дверь автоматически закрывалась через несколько секунд после нажатия на кнопку, девушка успела проскочить, а мужчине пришлось остановиться. Дверь, дойдя до него, быстро отступила, словно признав свою ошибку, и снова спряталась в металлической стене, но это все равно вынудило притормозить преследователя и дало девушке небольшую фору.

Она добежала до гостиной. Что делать? В этом месте почти невозможно спрятаться. И отсюда нереально сбежать.

Выбора не остается.

«Я здесь умру», – подумала она и тут заметила две дверцы шкафчика, встроенного в высокий стеллаж. Канцелярский нож против топора в руках здорового мужика – как чириканье воробья на фоне фейерверка, поэтому ей нужно поискать другое оружие или иной способ обезвредить противника. А для этого не мешало бы отсидеться где-то и подумать. Ей катастрофически не хватало времени!

В общем, она влезла в шкаф и уже через секунду услышала тяжелые шаги в гостиной. Они приблизились, но не спешили отдаляться, а значит, он где-то рядом.

Резкий звонок будильника заставил ее подпрыгнуть и удариться головой о потолок своего временного деревянного убежища. Чертов таймер! Похоже, часы в библиотеке спешат на пару минут.

К сожалению, девушка не увидела, что от ее прыжка сверху закачалась статуэтка, и, соответственно, не ожидала того, что последовало за звонком таймера: двери распахнулись.

– Привет. – С ума сойти, когда-то этот голос казался ей приятным… Сейчас вызывал тошноту. Но, может, дело вовсе не в тембре, а в страхе, поселившемся в ее груди и спровоцированном носителем сего дивного баритона.

От растерянности она прокричала ему:

– Ты играешь нечестно! Время в библиотеке неверное!

– Так я и не тронул тебя. Это ты на меня напала. А сейчас, – он выразительно обернулся на таймер, на котором горели зеленые нули, намекая, что время вышло, – не обессудь!

Пока он вертел головой, она собралась с духом и пнула его пяткой в колено. Маньяк отшатнулся, но не упал. Она бросилась вперед, но он схватил ее за ногу и замахнулся топором. Девушка упала, понимая, что это конец. Однако она повалила и его тоже, и замах вышел меньше, чем он рассчитывал, в итоге он попал ей по ноге, но лезвие не достало до кости. Из рассеченной плоти ручьем потекла кровь, заливая некогда красивый бирюзовый коврик с длинным меховым ворсом, а из ее уст вырвался жуткий, наполненный бесконечным страданием крик.

«Отставить боль! – скомандовал мозг. – Придумать план борьбы!»

Что… что может ей помочь?..

Она быстро оглядывала стол, возле которого они лежали, пока садист повторно замахивался – на этот раз широко, рассчитывая на сильный и мощный удар.

На столе ловила ее отчаянные взоры маленькая, изящная хрустальная ваза. Она была на расстоянии вытянутой руки.

Кто успеет первым?..

– Чего? – удивилась Люба, когда я пересказала ей диалог с редактором, и приподняла солнцезащитные очки, которые она даже в помещении редко снимает.