Близилось окончание учебного года, и я ощущала тоску при мысли, что наша дружба закончится, как только мы выпустимся из университета. С одной стороны, окончание учебы и получение диплома наполняло меня счастьем. Но вместе с этим проскальзывала грусть: мысль о разрыве с друзьями пугала, мы приросли друг к другу за эти четыре года. А еще больше пугала неопределенность жизни после университета. Я пыталась успокаивать себя, думала, что дружба выдержит расстояние, что мы будем видеться, что все останется как есть. Но где-то глубоко внутри я знала: жизнь неумолимо поменяется. Что бы ни случилось впереди, я буду помнить тот момент: нас троих, сидящих на скамейке в парке у университета и над чем-то смеющихся. Время, когда все было просто и сложно одновременно.

Россия, Кемерово

Декабрь 2015 года

Стоял хмурый декабрьский день. Снег летел медленно и лениво укрывал прохожих и все вокруг. Я пробиралась сквозь мокрые хлопья к университету. Сегодня последний зачет в этом году, а потом… потом все. Лев собирался уехать на каникулы домой, в Новосибирск, встречать Новый год с семьей. А мы с Марком строили планы на зимние выходные: каток, горки, снежки. Только вот мысль о том, что Лев уедет, почему-то нагоняла на меня тоску.

Марк ждал меня в холле университета. Пройдя через турникет, я сняла варежки и растерла раскрасневшиеся пальцы. Марк озадаченно взглянул на меня, наклонив голову.

– Матерь божья, ты что, кубарем катилась? – засмеялся он, стряхивая снег с моего плеча.

– Очень смешно! – фыркнула я, но губы невольно дрогнули в улыбке. – Отдай мои вещи в гардероб, пожалуйста.

Подойдя к зеркалу, я достала из сумочки расческу и, собирая волосы в высокий хвост, спросила:

– Лев опаздывает? Он обещал принести мне конспект лекции. – Не дождавшись ответа от Марка, я продолжила. – Зачет через 15 минут, куда он пропал?

– А Лев с какой-то бабой в библиотеку пошел, – кинул Марк через плечо, стоя у гардероба.

– Какой еще бабой? Преподавателем? – уточнила я.

– Не, – ухмыльнулся Марк, – просто с девушкой.

Я поджала губы, наклонила голову и пристально посмотрела на Марка.

– С какой девушкой?

– Откуда мне знать? Хочешь – пойдем посмотрим, – пробормотал Марк, а потом, скрывая раздражение, добавил: – Если тебе так интересно.

– Очень интересно! – сказала я, не понимая, откуда надвигается горячая волна. Ревность? Нет, это не могло быть ею. Зачем мне ревновать? Мы же просто друзья.

Ноги сами несли меня по бесконечным коридорам. В ушах эхом раздавались мои шаги, снежинки таяли и каплями стекали с волос, чувствовалась удушающая тревога. За считаные секунды добралась до тяжелой дубовой двери библиотеки. Я оглянулась и увидела Марка, который не спеша шел в конце коридора. «Ну и старикан», – мелькнула у меня мысль.

Я потянула за ручку. В зале было пусто. Из глубины доносился чей-то приглушенный смех. Сердце забилось быстрее. Пройдя между стеллажами, я увидела Льва. Он стоял, облокотившись на полку, и говорил с девушкой. У нее было круглое лицо и пышная копна кудрявых волос. Она смотрела на Льва, не отводя глаз, обнажив зубы в беззвучном смехе. Я осторожно пошла в их сторону, прислушиваясь к словам, но трудно было уловить хоть что-то. Чем же Лев мог так ее рассмешить? Я ускорила шаг и дошла до парочки.

– Привет, Лев, – произнесла я, заставляя голос звучать ровно.

Лев замолчал, девушка перестала смеяться.

– Ну, я пойду, – сказала она и дотронулась до пуговицы на рубашке Льва. Он кивнул, и она удалилась, оставляя за собой легкий аромат корицы.

– Кто это? – накинулась я на друга, не давая ему шанса уйти за ней.

– Маша, – ответил он, пожимая плечами, – мы были вместе на археологических раскопках.

– И о чем вы говорили?

– Да так, вспоминали кое-что с практики. Лиля, что за допрос? Почему ты обращаешься со мной так, будто я предал страну? Расслабься!

Тут появился Марк, и Лев выдохнул:

– Вот. Наконец-то адекватный человек! Какая муха сегодня Лилю укусила? Пошли уже, зачет скоро! – Обращался Лев к Марку, а не ко мне.

У меня что-то сжалось внутри. Мы вышли из библиотеки. Марк и Лев шли впереди, а я плелась позади. Мысли кружились, как снежные хлопья за окном. Эта Маша… Что, если отношения Льва с Машей повлияют на нашу дружбу? Что, если наша троица распадется? Лев все время будет проводить с ней, а мы… мы станем лишь воспоминанием.

Почему эта мысль казалась мне такой невыносимой? И проблема в Маше или во мне?

Россия, Кемерово

22 февраля 2016 года

Лекция по педагогике. За окном виднелось небо, ярко-голубое, казалось, впитывало в себя солнечный свет. Снег за стеклом искрился, словно кто-то рассыпал бесчисленные блестки. Мне нестерпимо хотелось оказаться там, на свежем воздухе, уже пропитанном весной. Я бездумно выводила сердечки в тетради, Лев сидел рядом за партой. Марк заболел и остался дома.

– …и главное, всегда проверяйте домашнее задание ваших учеников! – Голос Марии Николаевны повышался, словно она пыталась достучаться до каждого из нас. – Если один раз не проверите, то считайте, вы потеряли их внимание. Дети перестанут не только делать домашнее задание, но и слушать вас на уроках. Вы потеряете авторитет. Да-да! Ваши подопечные махнут на вас рукой: мол, домашнее задание училка не проверяет, ей не надо, значит, и нам тоже. Дети… они же очень чуткие, они «прочитают» вас за считаные секунды…

На следующей неделе у нас начинается педагогическая практика. Подумать только, целый месяц я в роли учителя истории! Когда мне было шесть, я обожала представлять себя учителем. Я усаживала мягкие игрушки на диван и начинала вести урок. Выставляла двойки, вызывала родителей в школу, перечеркивала неправильные ответы и ругалась за невыученное домашнее задание. Теперь профессия учителя выглядела совсем иначе – более серой, однообразной, с предсказуемыми циклами работы и отдыха: девять месяцев активной работы, потом лето, каникулы, отпуск, снова учеба-работа – и так по кругу.

– …заполните ведомость, – прервала мои мысли преподаватель. – Впишите свои данные, выберите учебное заведение для практики. Если еще не определились, у вас есть время до конца февраля.

– Лиль, ведомость возьми, – донесся голос одногруппника. Он передал мне разлинованный листок. Потянувшись за ним, я потеряла равновесие. В следующую секунду я с писком: «Помогите!» – рухнула, но Лев успел меня поймать. Его руки обхватили меня крепче и держали дольше, чем того требовал момент. От его прикосновения по моему телу пробежал едва ощутимый ток.

– Ты такая тонкая и хрупкая… – пробормотал Лев и смущенно отвернулся к окну.

Я поправила растрепанные волосы, уселась на стул и начала безуспешно расправлять помятый листок. Немного подумав, вывела:

«Кауфман Лилия Максимовна, 1-я гимназия, 5 класс».

Первая гимназия находилась недалеко от дома, что было удобно. А пятый класс казался мне идеальным выбором: древнюю историю, которую изучают в пятом классе, я знала хорошо, и дети этого возраста еще не успели обрести колючий характер подростков.

– Лев, ты выбрал школу для практики? – спросила я у друга.

– Я выбрал сорок вторую гимназию, – пробурчал Лев, не поднимая головы.

Он молча подвинул по парте ведомость к себе и вписал:

«Худой Лев Васильевич, 42-я гимназия, 9 класс».

Лев явно был не в духе. Когда лекция закончилась, он повеселел и предложил проводить меня до дома. Обрадовавшись, что у друга настроение стало получше, я согласилась.

Мы шли по хрустящему снегу, мороз стал пощипывать щеки.

– Лиль, знаешь… – начал Лев и пнул застывший снежный шарик под ногами.

– Что такое? – спросила я, испугавшись его интонации.