Дела, кажется, и впрямь принимали плохой оборот. Разве можно ждать что-то хорошее от людей, облаченных властью, от этих беспринципных карьеристов с липкими руками и лживыми глазами?
- Ну?!
- Вашему сыну предъявлено обвинение в убийстве, сэр, а вы обвиняетесь в соучастии.
- Это настоящее безумие… Ох, Рассел, Рассел… Еще один глупец, возомнивший себя Вашингтоном…
- Он уже давно вылетел из Вашингтона, сэр… С ним рота полицейских… Они летят на двух самолетах и скоро появятся здесь… Мне приказано арестовать вас и вашего сына, сэр…
- Капитан Мак-Грегор!
- Да, сэр…
- Я приказываю вам не допустить посадки этих самолетов. В крайнем случае открывайте по ним огонь.
- Это невозможно, сэр. Я не могу стрелять в Государственного Секретаря.
- Да поймите же вы. В ваших руках сейчас будущее, и не только мое, но и всей нации. Я приказываю вам.
- Я не могу выполнить ваш приказ, сэр. Но арестовывать вас я тоже не стану. У вас очень мало времени, но вы можете попытаться скрыться.
Итак, Мак-Грегор тоже считает его виновным. И нет в мире силы, которая могла бы защитить его.
- Ну что ж, спасибо тебе, Мак-Грегор. Наверное, ты прав. Я ни в чем не виню тебя.
Он вылез из машины и, не выключая двигатель, постоял рядом, раздумывая, как ему поступить дальше. Но ничего не придумав, побрел в сторону бамбуковой рощи. Итак, Рассел нашел выход из трудной ситуации. Старый приятель Бернз и его сын станут козлами отпущения. Блестящая идея, ничего не скажешь. Вместо того чтобы искать настоящего преступника, хотят сфабриковать липовое дело. Засадить за решетку невинных людей. Навесить на мыслителя и философа ярлык уголовника и опорочить в глазах всей нации. Ай да Кромптон, ай да умник! Вероятно, Мириам как-то узнала, что Марло укрывает убийцу, и проболталась Расселу. А он решил нажить себе на этом политический капитал. Ах, Рассел, Рассел…
Рода внезапно появилась перед ним и, взяв его за руку, сказала:
- Я здесь, Джек. Я с тобой. Не бойся.
- Рода?! Что ты здесь делаешь? Как ты очутилась в Гондване?
Ее лицо таинственно светилось в темноте, и в ореоле женственности и доброты, окружавшем ее, она казалась ему божественно прекрасной. Она стояла на том самом месте, где недавно во время прогулки с Кромптоном возник загадочный образ, расстрелянный Бернзом из пистолета. Неизвестно, что это было… фантом, рожденный бамбуковой рощей или его собственным мозгом… Рода, впрочем, не привиделась ему и была достаточно реальна, а все остальное, вероятно, было простым совпадением.
- Я с тобой, Джек. Я полностью на твоей стороне. Я не хочу потерять тебя. И если ты хочешь спасти себя и свою книгу, ты должен немедленно уехать. Сделай это во имя будущего, Джек. Я помогу тебе. Но у нас очень мало времени.
- Да, ты можешь мне помочь.
- «На отмели, в безбрежном море лет забрезжит нам грядущего рассвет». Шекспир. Боюсь, что я цитирую неточно.
- Рода, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос… Ты свободна?
- Да, Джек. Я освободилась от всего, что меня сковывало… Я прежде и к себе самой боялась приблизиться, не говоря о других… Но теперь я совершенно свободна.
- Рода, - нежно сказал он. - Такая тоска охватывала меня всегда, когда я думал о чем-то, что не было связано с тобой… Без тебя жизнь кажется холодной и унылой… Знаешь, Рассел собирается сделать из меня козла отпущения… Я стану самым знаменитым козлом в Америке.
Она кивнула головой, соглашаясь с ним:
- Знаю, конечно… Не сходи с ума раньше времени… И не думай, что он делает это из-за комплекса его вины перед тобой. То, что он спит с твоей женой, никак не связано со скрытыми мотивами его поведения. Основная побудительная причина - его гигантское честолюбие. Ему хочется стать национальным героем.
Они услышали шум моторов, и в темном небе появились размытые силуэты двух самолетов. Тревожно мигали бортовые огни, в салонах горел свет, и можно было даже разглядеть в овальных окошках головы людей, сидевших в креслах. Одна из этих голов принадлежала Кромптону, который нетерпеливо считал секунды, оставшиеся до приземления и встречи с Бернзом и Марло.
- Я должен идти к Марло. Он ненормальный. Я не могу допустить, чтобы ему причинили боль.
- Куда ты собрался? Почему ты не можешь посмотреть правде в глаза? Марло ведь исчез. Ты никак не хочешь осознать то, что произошло.
Он отвернулся, хотя она вряд ли могла увидеть в такой темноте слезы, заблестевшие у него на глазах.
- Ты хочешь сказать, что он… убийца?
Бамбук волновался и кипел, как море, заглушая слова:
- Старый милый дуралей… Я понимаю, как трудно иногда расставаться с иллюзиями… Конечно, ты можешь оправдаться в конце концов и доказать свою непричастность к убийству… Вряд ли им удастся засадить тебя за решетку, но сможешь ли ты пережить позор? Будет задета твоя репутация, тебя будут поливать грязью, и ты вдру^г окажешься человеком без будущего…
Описав круг, самолеты стали медленно снижаться, заходя на посадку.
Она продолжала кричать ему в ухо:
- Я ждала тебя здесь, чтобы предупредить о Марло. Он может появиться в любую минуту. Наверняка он захочет рассчитаться с Расселом. Без борьбы он не сдастся. Он на многое способен, но справиться с ним все-таки можно.
- Как я могу с ним справиться? Я не стану убивать своего сына.
Рода прижалась губами к его шее.
- Ты не можешь позволить ему убивать людей.
Самолеты приземлились почти одновременно и, постепенно теряя скорость, катились рядом по темно-зеленому ковру аэродрома.
- Капитан Гаррис опоздал, когда попытался захлопнуть мышеловку. Марло уже не было в тот момент в доме.
Не дослушав ее, Бернз кинулся бежать к своему автомобилю, за которым мелькнула какая-то фигура. Ему показалось, что это Марло. Тот человек вышел из тени и вступил в полосу света - прожектора сейчас были направлены на самолеты… Сомнений больше не было… Пригибаясь к земле, его сын пытался незаметно пробраться к трапу, по которому вот-вот должен был спуститься Рассел Кромптон. На парня никто не обратил внимания. Взоры охранников были прикованы к Государственному Секретарю Соединенных Штатов Америки, показавшемуся в дверном проеме.
Бернзу удалось настичь сына. Ему-то не нужно было прятаться, и он бежал быстрее. Он бежал и кричал, но Марло не слышал из-за ветра, дувшего навстречу. Догнав Марло, Бернз схватил его за плечо и отшатнулся, увидев нож, блеснувший в руке сына. Но страшнее ножа был невидящий взгляд пустых глаз.
Бернз держал пистолет наготове, но знал, что нет в мире такой силы, которая могла бы заставить его выстрелить в собственного ребенка. Он нажал на спусковой крючок и трижды стрелял в землю у ног мальчика, когда тот занес нож для удара. Выстрелы как будто бы удивили Марло, он замер на мгновение, но тут же шагнул вперед и воткнул нож отцу в бок. Собрав последние силы, Бернз ударил Марло кулаком в челюсть и сбил с ног. Все закружилось и поплыло у Бернза перед глазами, и он рухнул на землю рядом с мальчиком, пачкая кровью волнуемую ветром траву.
Рана оказалась не слишком опасной, нож не задел внутренних органов, а с кровотечением врачи справились быстро. Бернза отвезли в местную больницу, но он отказался оставаться там дольше двух суток. Его перебинтовали туго, помогли сесть в машину и отправили в Гондвану. Бернз считал, что дома выздоровление пойдет быстрее, а кроме того, интуиция подсказала ему, что там его ждет Рода.
Шофер вел машину очень осторожно, не забывая ни на минуту, что он везет больного. Бернз с мрачным видом всматривался в медленно проплывающий за окном однообразный пейзаж. Проехали мимо аэродрома. Один из двух самолетов, прилетевших арестовывать его, стоял по-прежнему на взлетно-посадочной полосе, а это означало, что .полицейские здесь, в Гондване, и перетряхивают дом. На лужайке, у главного входа, сгрудились автомобили - пять лимузинов, две полицейские машины и передвижная криминалистическая лаборатория. Одно только и порадовало его. На площадке для игры в сквош работы были прекращены, и сумасшедшие дизайнеры исчезли. Но тишины и покоя все равно не будет. Полицейские и журналисты не дадут ему поработать над книгой, и неизвестно, как долго все это продлится. Из последних сообщений по радио он узнал, что стал национальным героем, и хочешь не хочешь, он еще должен будет выступить главным свидетелем в суде. Он обязан сделать все от него зависящее, чтобы помочь сыну. Нужно будет также найти хорошего адвоката для Мириам, хотя вина ее огромна, и он никогда не сможет простить ей того, что она приучила мальчика к наркотикам. Проблемы, проблемы… Они навалились на него, стоило ему только появиться в Гондване. Пожалуй, не стоило спешить домой. Его ждут тяжелые времена, он надолго будет выключен из работы над книгой, и только близкое присутствие Роды могло бы как-то скрасить его жизнь.
