Звякнула чашечка о стойку — Тюлень поставил кофе перед Дмитрием, продолжая нервно улыбаться. Дмитрий кивнул, поднес чашечку к губам, отпил половину… И только тут понял, откуда шел запах дракона. От кофе с коньяком!

— Ах, ты… — Стрела самострела нацелилась Тюленю в лоб, — ах, ты…

Дмитрий так и не понял, попала срела в цель или онемевший палец так и не успел нажать на спуск. Мир исчез, залитый чернильной пустотой. Пустота была абсолютной. Дмитий, как ни старался, не мог даже представить себе ничего конкретного — любые конкретные образы моментально тонули в море вонючих чернил. Воняли эти чернила драконом, как и приготовленный Тюленем кофе… Ах Тюлень, вот падла…

— Только не вздумай на Тюленя наезжать. Он сам не ведал, что делает. И Бультерьер не ведал. Это я резвился.

Пустота исчезла, оставив только запах. Дмитрий попытался шевельнуться. Не получается. Связали?.. Нет, просто кресло глубокое. Вот, руки шевелятся, ноги…

— Я был в кофеварке. И в бутылке с «Двином». Что за гадость ты пьешь? — Продолжал низкий хриплый голос, — швабова моча этот «Двин», его же в Москве делают. Спирт с чаем в ванне разводят и лопатой помешивают.

Дмитрий поднял глаза. Бархат цвета морской волны на стенах, огромный дубовый стол, за столом — человек. Или, во всяком случае, некто, похожий на человека. Черный с блестками пиджак, такой же черный галстук, рубашка, хоть и английская, но вульгарная, с розоватым оттенком. Лицо налитое, чуть землистое. Черные волосы рассчесаны на аккуратный пробор. Дмитрий никогда не видел этого лица, но голос узнал.

— Нуфнир?

— Так и есть, Тромп.

— Я не Тромп.

— Для меня ты — Тромп, Волчок из Предместий и рыцарь короны. Пока ты был Димой Фленджером, я тебя грохнуть хотел, больно уж ты пронырлив оказался. Но братец меня опередил и, тем самым, надоумил. Так что, будь уж лучше Тромпом, рыцарь.

Дмитрий потянулся, вылез из кресла, осмотрелся. Смотреть, собственно, было не на что. Пустые стены в бархате, кресло, стол. Полка с книгами. Ни окон, ни даже двери.

— Мы что, в виртуалке?

— Драконы всегда краем задницы в виртуалке, — ухмыльнулся Нуфнир, — но ты сейчас просто у меня в кабинете. Дверь не ищи. Прийдет время, дверь сама появится.

— А время прийдет? — Дмитрий плюхнулся обратно в кресло, положил ногу на ногу, — курить есть?

Дракон поставил на край стола квадратную керамическую пепельницу. На дне пепельницы была выложена свастика из янтаря:

— Гаванские? Арконские?

— «Лаки страйк», легкие, если есть.

— Нет, так сделаем, — из кармана черного пиджака появилась пачка с красным кругляшом, — смоли лайкины сраки, коли здоровье не дорого.

Как только Дмитрий взял губами сигарету, Нуфнир цыкнул зубом, и сигарета зажглась сама собой.

— Время прийдет, — дракон откинулся на высокую спинку кресла, такого же, как то, в котором развалился Дмитрий, — ежели ты прямо сейчас согласишься, то и время прямо сейчас прийдет.

— А ежели нет?

— Ты сперва послушай, а потом уже помирай, дубина. Послушай. Пять косарей грина в месяц, работа по специальности. Никаких базаров, разборок, ничего такого. Сидишь за компьютером, следишь за сетью. Может, и не так легко, но безопасность и бабки я тебе гарантирую.

— Информацию воровать? — Дмитрий нахмурился. За такие деньги можно и воровать, только чем это обернется? В обещание безопасности что-то не верилось.

Дракон уперся крепкими руками о столешницу — стол затрещал. На землистом лице появилась клыкастая улыбка:

— Никакого криминала, рыцарь. Строфарии хлебни и послушай.

Возле носа Дмитрия возник бокал с дорогой строфарией и завис в воздухе.

— Воняет… — Дмитрий окутался дымом, но сквозь запах табака все равно пробивалась мускусная драконья вонь.

— Это от меня. Строфария настоящая.

Что ж, выпить действительно хотелось. А строфария действительно оказалась настоящая.

— Вот так, — Нуфнир снова откинулся на спинку, — послушай, значит. Сеть называется «Белый дом»… Да, ты хоть представляешь себе истинную природу сетей? Полагаю, только наполовину. — Вытянув из воздуха толстую «Аркона-клаб», дракон пустил толстое, под стать сигаре, кольцо дыма. — Целиком это выглядит так. Механические мозги, цветочные или обезьяньи, да чьи угодно — разницы никакой. И еще. Сеть — это структура. Политика, коммерция, понятия у всяких «нормальных пацанов», — Нуфнир презрительно скривился, — тоже структура. Любую структуру можно взломать и перестроить под себя. Главное, базарить по понятиям, где на фене, где на Фортране, где — на более совершенных языках. Какой-нибудь колдун оживляет трупы — тоже базарит с ними, чтобы ожили. Но я — не какой-нибудь. Я выстроил сеть, которая всю власть мира переключит на мой Черный Замок. Считай, что Черный Замок — центральный сервак. Ну, короче, свою-то я сеть построил, а чужие взломал еще не все. Тут ты и нужен.

— А зачем тебе власть? — Дмитрий затянулся сигаретой и проткнул дымовое кольцо, выпущенное Нуфниром, тоненькой струйкой.

— Зачем? Тромп, ты ли это?!

— Не я.

— Фуфло. Ты — Тромп. Тебе не нужна власть. Ты и не дракон, к тому же. Зато я — дракон. Зачем дракону власть? Зачем тебе правый глаз? Зачем корове рога? Глупые вопросы. Не задавай их больше.

— Не буду.

— Ништяк. Если ты не помнишь, то я помню. Мы с братьями строили наперегонки дома власти. Нафнир был, конечно, всех умней, как он сам считал. Он построил дом тайной власти. Нифнир, лентяй, понадеялся на всяких кришнаитов-хренаитов. Его проповедники мутят мозги честным гражданам, но куда им до настоящей власти! Только агни-йоги кое-на что оказались способны, быстро перестроились из тусовки болтунов в тайное общество… Тут, однако, мы с тобой уже успели поработать. Вспомнил? Я тебя купил, с потрохами. Мы закопали старшенького, Нафнира-то! Закопали. Тайные общества лишились силы. Теперь они годятся только на мелкие пакости. Потом младшенький тебя науськал, ты начал меня закапывать. Да не смог, на твое же счастье. Ладно, дело прошлое. Теперь взломаем мозги политикам — или чем там они думают, если у них мозгов нет. Как ты доведешь все до конца, примемся за тайные общества. А потом уж, на закуску, кришнаиты с мормонами. Нравится?