Неожиданно мелкие строчки перечеркнула жирная черная полоса.
«Нас ищут. Пора сматывать,» — сообщила программа-медвежатник. Дмитрий не успел ничего нажать, надпись сменилась новой, красными буквами:
«Я ранен!» Внутри системного блока раздалось громкое гудение, в носу у Дмитрия засвербило от сладковатого запаха горелой изоляции, к которому примешивался другой запах — тяжелый, страшный. Дмитрий почему-то подумал, что так должны пахнуть змеи. Интересно, почему? Ведь до сих пор Дмитрий понятия не имел, как пахнут змеи. Наверное…
Наверное, потому что с экрана монитора на Дмитрия уставились выпуклые немигающие глаза. Змеиные глаза, в обрамлении круглых черных чешуек. Глаза надвигались, притягивали. Экран становился все шире, занимая кабинет Толика от пола до потолка, и еще шире. Шириной в мир.
Дмитрий привстал со стула, приблизив лицо вплотную к монитору. Где-то вдали, позади, испуганно верещал Толик, носились туда-сюда тараканы, ласково улыбалась девушка в пестрой вязаной шапочке. Девушка, продавшая Дмитрию чудесную программу… «Медвежатник Бурт»…
— Бурт… — пошептал Дмитрий.
И сразу же змеиные глаза отступили, прикрытые полупрозрачной темной полосой, на которой дрожала надпись:
«Хозяин! Рвем когти!» Дмитрий вздрогнул, откинулся на спинку стула. Экран потемел, запахи пропали. Компьютер выдвинул язычок сидирома, на котором лежал заветный диск, и сам начал перезагружаться. Дмитрий торопливо отключил питание. Теперь он уже не пытался скрыть от Толика свой страх. Кто угодно бы испугался.
— Видал? — спросил Дмитрий.
Толик судорожно кивнул несколько раз. Прокашлялся. Потом нахмурился:
— Дим, а ты, вообще, представляешь себе, где это княжество? Руника?
— Не представляю. И не хочу. — Дмитрий заботливо упаковал диск в газету и сунул на дно сумки.
— Что теперь делать?
— А то, что этот медвежатник Буратино присоветовал, то и делать. Рвать когти.
Толик вспомнил о чайнике, засыпал заварку:
— Хлебнешь на дорожку?
Дмитрий поставил сумку на пол и вдруг со всей силы вмазал кулаком по компьютерной клавиатуре.
— Ты… Кретин, да? Нас поймали!!! Здесь! У тебя, в твоей норе! Ты понимаешь это, лысина садовая? Через полчаса здесь будет вся мерлинская братва, и у каждого в руке по паяльнику. И все эти паяльники окажутся у тебя в жопе! И у меня!
— Но я… — запротестовал было Толик.
— Ты теперь тоже бомж, — оборвал его Дмитрий. — Пошли.
И они пошли.
В вестибюле института было пусто, только усатый охранник похрапывал на своем стуле, уткнувшись носом в свежий номер «Спорт-экспресса». Все студенты на занятиях, до перерыва еще минут пятнадцать.
Толик ринулся было к выходу, но Дмитрий остановился возле телефона-автомата.
— Эй, Толь, а ты куда?
Толик замер на месте, развел короткими ручками:
— Домой, естественно. Чемодан собрать, жене навру что-нибудь…
Лысый, низкорослый, в криво сидящих очках, Толик был сейчас откровенно противен Дмитрию. Но Дмитрий знал, что это все просто потому, что Толик будет обузой. Обузой совершенно неизбежной: если бросить Толика на произвол ребят из «Мерлина», они сдерут с дурачка три шкуры и еще отрежут ухо на память.
— Домой? — усмехнулся Дмитрий, — да ты с дуба рухнул! Жене по телефону будешь врать, причем не отсюда. А отсюда я сейчас позвоню. Дай жетон.
У Толика всегда были жетоны.
Трубку после первого же гудка поднял сам Андрей.
— Андрюш, привет. — Дмитрий старался говорить спокойно, но предательские голосовые связки так и норовили перейти на жалкий фальцет. — Мне нужно все, что я тебе оставлял. Срочно.
— Все не соберу, — сразу ответил Андрей.
— Сколько?
— Половину. Когда приедешь?
— Прямо сейчас. Минут через сорок.
— Тогда только четверть.
— Согласен.
Дмитрий повесил трубку. Тяжелая трубка телефона-автомата отвратительно пахла — тот же самый змеиный запах. Скорее всего, понял Дмитрий, нет никакого запаха. Просто нервы шалят. Есть, с чего пошалить. В фирме у Андрея Дмитрий хранил свои сбережения, чуть больше десяти тысяч долларов. Значит, получить можно только две с полтиной. На первое время хватит, даже на двоих — просто, чтобы выбраться подальше. А потом… Дмитрий был уверен, что потом он не пропадет, особенно с такой всемогущей программой в сумке. Добраться до ближайшего компьютера с модемом, и можно узнать все необходимое. Можно, в конце концов, слегка поторговать чужими секретами. Опасно, да, но опаснее, чем сейчас, уже не будет.
Фирма Андрея располагалась на первом этаже небольшого грязного домика в переулке возле Чистых Прудов. Еще фирме принадлежал подвал, где хозяева устроили сауну. В сауне распоряжалась Люба, жена Андрея. Сначала сауна служила по назначению — местом отдыха после трудового дня. Работники фирмы приглашали в сауну друзей, друзья приводили дам… То есть, не совсем дам. Чаще это были уличные девушки с Тверской. Друзья приходили одни и те же, девушек тоже приводили, в основном, одних и тех же. Через месяц такой практики девушки начали половину выручки оставлять Любе, приговаривая:
— Вот, Любань, мой телефончик. Если кому из твоих орлов… Так я сразу.
В сауне, с одной и той же проверенной клиентурой, работать было безопаснее и приятнее, чем мерзнуть на Тверской, ожидая неприятных сюрпизов, а отстегивать половину денег пухлой улыбчивой Любе тоже казалось куда справедливее, чем тратить две трети заработка на злобных приставучих ментов.
Фирма, между тем, постепенно прогорала: спрос на радиоаппаратуру падал; хумские бандиты — «крыша» — норовили подставить фирму и сами вступить во владение. Зато подпольный бордельчик в сауне процветал, принося доход раза в полтора больший, чем торговля аппаратурой. Андрея это не устраивало. Люба обнаглела: она уже подумывала об открытии второй сауны, аж на самой Тверской. Если жена и зарабатывает деньги, то доход ее должен быть меньше, чем у мужа, а не наоборот. Так, во всяком случае, считал Андрей. Поэтому он принял ключевое решение. Ключевое и роковое. Знали об этом решении только несколько сотрудников фирмы. Люба не знала.
Дмитрий и Толик, которых решение Андрея касалось самым непосредственным образом, тоже ничего не знали. Поэтому Дмитрий, увлекая за собой Толика, уверенно поднялся на невысокое крыльцо и толкнул дверь.
