Валера сидел с двумя телефонами: сотовым и обычным, глаза у него были грустные, грустные, ему было очень плохо.

– Валера, – сказала вошедшая в квартиру Инесса Евгеньевна и замолчала.

– Мама, ты, что-то сказать хотела? Маргарита продала тебе старый стул?

– Ей не до стула. Я так поняла ситуацию в ее доме. Она его не хочет продавать, а ты откуда про стул узнал?

– Маргарита мне стул отдавала склеивать, а потом мы провели серию климатических испытаний с этим стулом по ее просьбе.

– Понятно, а мне сказала, что стул ей от бабушки достался.

– Валера, ты не мог бы еще двенадцать стульев подвергнуть этим самым испытаниям, которым подвергли первый стул?

– Мать, ты чего? Маргарита просила шесть стульев провести через цикл испытаний, а ты уже двенадцать стульев предлагаешь, не много ли тебе?

– Валера, а жить всем хочется, трудно помочь? Хочешь, я выступлю официальным заказчиком этих самых испытаний над стульями, только надо все сделать так, как было со стулом Маргариты? Стул замечательно смотрится.

– Не понял…

– Ты давно был у меня на работе, в антикварном магазине?

– Я туда вообще не хожу.

– Зайди, посмотри, чем я торгую. Где, мне на всех покупателей антиквара найти?

Вот, сами и придумывает вар-антиквар. Маргарита оставила меня в салоне консультантом.

– Прости, не сразу понял, ладно, испортим твои стулья по полной программе. У нас все записано. Кто-то у Маргариты есть? Она тебе говорила?

– Нет, Валера, я у нее никого не видела и ничего про других мужчин не слышала.

– А мне, показалась, что у нее вместо антикварного стула славянский шкаф завелся.

– Валера, а шкаф в твою печь не влезет? Мы бы шкафчики сделали…

Я словно очнулась ото сна, и внимательно посмотрела на Егора Сергеевича, так, словно холодным душем его облила:

– Егор Сергеевич, шел бы ты домой, ну не люблю я тебя.

– Чего глупость говоришь, на ночь глядя? Куда я пойду? Мне и тут нравиться.

– Зачем ты ко мне банным листом прилип? Думала, Валера ушел, одна поживу.

– Это его мать приходила? Красивая женщина!

– Шел бы ты к ней что ли.

– А возьму и пойду, вдруг не прогонит, – сказал Егор Сергеевич, надевая рубашку.

– Егор Сергеевич, вы, что – всеядный? Вам все равно кто? – спросила я, застегивая молнию на халате и надевая тапочки на ноги.

– Не знаю, меня бабы боятся, или боятся, что прокормить не смогут.

– Скорее последнее, оделся? Счастливо!

Егор Сергеевич вышел из квартиры Маргариты.

В соседнюю квартиру решительно звонил Марк Денисович знакомый Инессы Евгеньевны.

Дверь ему открыл Валера:

– Вы к кому?

– Я пришел к вашей маме, мне с ней поговорить надо, я для нее мебель делал, поговорить надо.

– Что вы говорите! Только без меня, – сказал Валера и вышел из открытой для Марка Денисовича двери, и тут же позвонил в дверь Маргариты.

Я посмотрела в глазок, увидев знакомый силуэт Валеры, открыла дверь.

– Привет, Валера!

– Да мы сегодня уже виделись. Просто день выдался длинный.

– Ты прав. Проходи, садись.

– Можно, но не на твои стулья восемнадцатого века.

– Чай с лимоном пить будешь? У меня вафельный торт есть.

– Давай, чай, если больше нечего делать.

– Я спать хочу, день трудный был. Сам чай нальешь? Все на кухне.

Валера пошел на кухню, походил, покрутился, вернулся в комнату. Я спала…

В кресле тихо спал Валера, равномерное дыхание мужчины не нарушало общий покой комнаты. Я, проснувшись сквозь остатки сна, пыталась вспомнить, кто в ее комнате спит? Я чувствовала второе дыхание. За окном светлело. Я перевернулась на другой бок и увидела спящего в кресле бывшего мужа. Его не было пол года, и я успела от него отвыкнуть, но родные флюиды любимого человека вновь стали тревожить сонный покой.

Валера открыл глаза:

– Привет, Маргарита. Проснулась? Я тут, как твой сторож сижу, точнее охранник, от Егора Сергеевича стерегу.

– Доброе утро, если не шутишь. Еще есть время поспать, ложись на постель.

– Ты не прогонишь? От тебя все можно ожидать, устал жить гонимым мужем. Я еще не выяснил, что здесь делал Егор Сергеевич. Вы с ним спали? Вот на этой постели?

– Валера, 'что было, то было, и нет ничего, люблю, как любила, тебя одного…' – Опять на песни перешла вместо слов, а я возьму и лягу, рядом с тобой.

Я вся потянулась, перевернулась, укрылась одеялом. Валера прошел в ванну, пошумел водой, вернулся и скромно лег на спину, на краю широкой кровати, потом не выдержал, повернулся и нырнул под одеяло к бывшей жене.

Мы обнялись порывисто и страстно.

Марк Денисович зашел в квартиру к Инессе Евгеньевне:

– Здравствуй, хозяйка! Не прогонишь? Мы одним миром с тобой помазаны, дерево любим.

– Чего от меня хотите?

– Любви.

– Вы в своем уме? Пришли так поздно, и без стыда мне предлагаете, Бог знает, что! – от возмущения, у Инессы Евгеньевны голос стал прерывистым.

– А чего уж я такого предложил? Просто я соскучился.

– Вот, о чем и речь, у нас с вами связь крепче, значит, и любовь будет крепче.

Инесса Евгеньевна задумалась, вспоминая, что там у нее по плану в ее жизни написано, но вспомнить слова астролога не смогла, или как ее там еще называют…

Она внимательно посмотрела на Марка Денисовича:

– Вам сколько лет, молодой человек?

– Я Марк Денисович, мне много лет, я бобыль.

– И я вдова.

– Так чем мы не пара? Я знаю больше о вас, чем вы можете представить. Вы старше меня, но лет на семь не больше, а семь лет никогда не считаются…

– Вам сорок лет? А мне сорок семь. Вроде и не старая.

– А кто сказал, что вы старая? Кормить меня не надо сегодня.

– Вы, где живете?

– От вас в трех автобусных остановках, не бойтесь, у меня есть квартира.

– Скажите честно, я смогу от вас сегодня избавиться? – спросила Инесса Евгеньевна со смутной тревогой в голосе.

– Вряд ли. Не тянет меня сегодня домой, у вас уютней, хочется женского уюта, знаете ли, мне на севере жить надоело, домой вернулся.

– Валера сейчас вернется от Маргариты.

– Да ни за что от такой бабы он больше не уйдет, я ее видел в открытую дверь, а я ему буду здесь мешать.

– А ведь вы правы, ради счастья Валеры можно вас ночь потерпеть в доме.

– И на том спасибо, мне только диван большой нужен.

– Кровать у меня огромная, ложитесь на нее, а я на диван Валеры лягу.

В соседней квартире проснулась Инесса Евгеньевна. Спать на диване сына под пледом ей было неудобно. Она села на диван, засунула ноги в тапки, поправила халат, в котором так и спала из-за чужого для нее человека в квартире. На миг ей показалось, что медведь оказался медвежатником, вскрыл ее сейф и скрылся. Она почувствовала дуновение ветра и тревогу в душе. Набравшись храбрости, женщина вышла в прихожую, дверь в комнату, где спал Марк Денисович, была плотно прикрыта.

На вешалке для гостей висела огромная куртка Марка Денисовича. На полу стояли гигантские кроссовки. Входная дверь светилась спокойствием от утренних лучей света, падающих на нее из кухни. Она бесшумно прошла по ковровой дорожке на кухню. Марк Денисович сидел за столом и смотрел в окно.

– Марк Денисович, почему не спите?

– Меня вчера сам черт попутал, к вам ворвался, стыдно, знаете ли, на утреннюю голову, а я ведь и не пил вчера. Простите, если можете, я сейчас уйду.

– Я не отпущу, еще чего доброго к Маргарите пойдете стучать, звонить, уж лучше часок здесь посидите, так надежнее.

– У меня ведь тоже есть сын, ему четырнадцать лет, я с его матерью развелся.

– Так вы нормальный человек. У вас все есть. Чего не хватает?

– Женской заботы, люблю я женское внимание, уход, домашний уют, чистоту.

– Это всем нравиться, а чем можете оплатить женское внимание к своей особе?

В куртке, весящей в прихожей, зазвонил сотовый телефон. Марк Денисович быстрым шагом подошел к куртке, достал из кармана телефон: