Другое обстоятельство удивляло зрителей и тянуло их в турнирное помещение. В последние дни там творилось что-то странное, такое, чего ни разу до сих пор не приключалось в шахматных соревнованиях. Вести о загадочных событиях на шахматном фронте быстро разлетелись из зала для игры по всей Голландии, по всему миру. Не только житель Роттердама или Гронингена опрашивал в те дни своего соседа: «Что это там происходит у Алехина с Эйве?» Этот же вопрос можно было услышать в Нью-Йорке и в Оттаве, в Буэнос- Айресе и в Москве.
На старте Алехин сыграл несколько великолепных по стратегическому замыслу и точных по тактическому выполнению партий. Казалось, при такой игре Алехина Эйве вскоре будет конец. Как можно противостоять Алехину, когда он находится в отличной форме! Затем вдруг что-то сразу надломилось в чемпионе мира. Уже в седьмой партии он позволил себе азартный выпад, за который, не растеряйся Эйве, мог бы понести жестокое наказание. Редкостно слабая игра чемпиона мира в восьмой партии также удивила шахматных любителей.
«Случайная неудача, временный спад», - важно заявляли знатоки, но вскоре эта неудача повторилась еще и в десятой встрече, причем игра в ней Алехина была, пожалуй, еще слабее, чем в восьмой партии. Поражали не только вычурные, сумбурные замыслы Алехина - это случалось и раньше в его партиях последних лет, - удручала слабая постановка дебюта, безынициативность чемпиона мира, какая-то непохожая на него смиренность и подавленность. Он допускал неточности и просчеты, а порой и грубые «зевки», столь заметные, столь очевидные, что их не сделал бы самый слабый любитель.
- В чем дело? - задавали вопрос зрители в турнирном зале. «Что случилось с Алехиным?» - эта фраза не сходила в те дни со страниц газет. «Может быть, чемпион мира болен? Возможно, это временная депрессия, вызванная каким-нибудь расстройством?» Корреспонденты слали из Голландии свои догадки и соображения, знатоки высокоавторитетно извергали свои категорические утверждения, и никто не осмеливался высказать прямую правду.
Не обошлось дело без выдумок, порой фантастических. «Все объясняется просто, - писал один корреспондент. - Алехин разгромил Эйве на старте, после чего голландцы перестали нести в турнирный зал свои гульдены. Финансовая сторона матча «горела». Выход нашли простой: дали Алехину порядочную сумму, он и поддался нарочно Эйве. Теперь касса матча опять полна». Оскорбительное и для Алехина и для голландцев предположение!
Объяснение трагедии, происходившей в Голландии, заключалось в трех словах: Алехин играл пьяный. Никто не написал тогда этих слов, вероятно, будучи не в состоянии объяснить причину столь нелепого поведения сильнейшего гроссмейстера мира. Возможно, никто не хотел задуматься над странностью и необычностью явления, когда чемпион мира нарушает элементарный режим во время ответственного сражения за шахматную корону.
В двенадцатой партии Алехин избрал защиту Грюнфельда. Выбор дебюта не удивил Эйве: чемпион мира уже дважды в этом матче применял эту вполне современную защиту. Первые семь ходов были хорошо известны обоим противникам. Они помещены в любом справочнике по теории шахматных начал. Белые создают пешечный центр, черные приступают к методической контратаке центральных устоев противника.
Седьмым ходом своего ферзевого слона Эйве напал на пешку Алехина. Ничего страшного, ход тоже известный. Защита проста - нужно всего лишь продвинуть слоновую пешку на одно поле вперед. Это не только защита, на новом месте пешка будет атаковать важное центральное поле. Ответ единственный, думать нечего. Алехин записывает на бланке будущий ход цэ-семь, цэ-шесть и берет тремя пальцами полированную головку черной пешки.
Но, что такое?! Алехин хватается другой рукой за голову. В его пальцах не пешка цэ-семь, а соседняя коневая пешка бэ-семь. Какой ужас! Как у Пушкина: вместо туза дама пик. Грубейший просмотр, даже не просмотр, просто схватился не за ту пешку, спутал. Хотел двинуть цэ-семь, а взялся за бэ-семь. А цэ-семь остается теперь незащищенной, погибает безо всякой компенсации. Широко раскрытыми глазами глядел Алехин на ничтожную пешечку, так неосторожно попавшуюся ему под руку. Взяться не за ту фигуру! Это же бред! И сделал это не простой любитель в игре с соседом, а чемпион мира, человек, за плечами которого десятки турниров и матчей, более четверти века шахматной жизни. Сделал в самом главном состязании, в матче высшего уровня - матче за мировое первенство.
Ошибки, просмотры, по шахматной терминологии - «зевки», каким страшным бичом являетесь вы для шахматиста, сколько партий проиграно из-за вас, сколько загублено замечательных художественных произведений! Ошибаются рядовой любитель и чемпион мира, просчитываются человек, только вчера освоивший ходы фигур, и гроссмейстер, всю жизнь отдавший шахматам. Дело лишь в степени ошибок, в их влиянии на судьбу шахматных партий. Любитель может и не заметить ошибка гроссмейстера, но для его коллеги по званию она будет достаточна для победы. «Зевают» гроссмейстеры, мастера, перворазрядники; зевают пешку, фигуру, ферзя, мат в два хода, в один ход. История знает поразительные случаи просмотров. Даже Капабланка, игра которого считалась безошибочной, «зевнул» фигуру Земишу на турнире в'Карлсбаде в 1929 году. Как самый ужасный пример приводят обычно решающую партию на первенство мира Чигорин - Стейниц. Русский чемпион просмотрел элементарный мат в два хода в совершенно выигрышной для себя позиции.
Механизм человеческого мозга несовершенен. Кибернетическую машину, созданную в наши дни, отличает главное качество - точность. Не обладая творческой мощью человеческого мозга, машина делает ходы тогда, когда до конца рассчитает все варианты, полностью решит в своем механическом «мозгу» проблемы позиции. Только тогда, ни секундой раньше, пускает она в ход свои «руки», задача которых передвинуть на доске нужную шахматную фигуру.
Человек - не машина, и его действия, поступки не столь безупречны, не столь автоматизированны. Часто рука шахматиста делает на доске ход совсем не тот, какой ей подсказывает мозг. Мысль еще работает, идет сложнейший расчет вариантов, а рука в это время цап фигурку, и сделала ход, о котором ты даже не думал. Нервы не выдержали, рука опередила мозг, сделала импульсивный рывок. Труды многих часов, а может, даже лет, полетели к черту!
Вот почему шахматист так упорно тренирует согласованность действий органа приказывающего - мозга - с исполнительным - рукой. Пальцы должны только тогда браться за фигуру, когда мозг воскликнет, как дежурный в метро: готов! Начинающему советуют держать руки под столом или даже садиться на ладони. Когда убедишься, что обдумал ход до конца, только тогда давай волю рукам.
Алехин в молодости на турнире в Петербурге в тысяча девятьсот четырнадцатом году просмотрел элементарную потерю слона Блекберну. Хотя ему удалось спастись - партия кончилась ничьей, - это был важный урок. Коли хочешь добиваться успехов в турнирах, решил Алехин, ты должен самым решительным образом устранить всякую возможность случайных ошибок. Если стремишься к созданию художественных произведений в шахматах, ты обязан добиться, чтобы это произведение не испортило случайное, нервное движение руки. Алехин выработал ценнейшие практические правила поведения во время игры, и, следуя им, устранял в дальнейшем всякий элемент случайных ошибок и промахов.
Шахматист творит в сложнейших и чрезвычайно трудных условиях. Профессор математики, писатель, философ для творчества выбирает место самое удобное - тихий кабинет, куда не проникает ни малейший шум. Шахматиста жизнь заставляет играть на сцене, на виду у сотен людей, не всегда хранящих молчание. Значит, нужно выработать в себе какие-то особые качества, приобрести такие привычки, чтобы присутствие зрителей, их любопытные, изучающие взоры не мешали сложнейшей работе мозга.
Ничто не должно в течение пяти часов игры рассеивать внимания мастера. Но как достичь этого? Вдумчивым освоением опыта и специальной тренировкой Алехин научился в конце концов полностью отключаться от всего окружающего мира, достигать той степени сосредоточенности и увлеченности, когда никакие внешние факторы не могут увести его от дум о шахматной партии. Конечно, понимать все это нужно относительно. Громкий голос, выстрел, сильный стук в состоянии оторвать от партии любого самого тренированного шахматиста.
