– Вы супруга Сангинова? – неожиданно спросил Антон.

Расплескивая воду, стуча зубами по стеклу, женщина закивала.

– А он не рассказывал вам, куда его возили похитители в Косово?

– Не помнил, – она отставила стакан в сторону. – Кажется, его напоили.

– Мы можем посмотреть на этого человека? – обратился с последней просьбой к Сытянову Родимов.

Сангинов лежал в палате, одна стена которой была выполнена из прочного стекла. Рядом с единственной кроватью стоял какой-то прибор. У окна – столик и стул. Все.

Девушка в белоснежной куртке и штанах открыла им двери. При появлении в палате сразу троих мужчин Сангинов заволновался. Он поджал ноги, потом сел. На голове была повязка, под обоими глазами синяки.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Сытянов. – Как самочувствие?

– Скверное, – Сангинов заиграл желваками. – Приходила жена. Я знаю, что мы жили вместе. Она показывала альбом. Но у меня нет к ней никаких чувств. Чужая.

– Вы какую работу выполняли в Косово? – Родимов склонил голову набок.

– Фотографировал разрушенные храмы, – после небольшой паузы проговорил Сангинов. – По крайней мере, так говорит жена.

– Голубчик, а как звали вашу маму? – неожиданно спросил Сытянов.

Сангинов плотно сжал губы, обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону:

– Ничего не помню...

– Я попытаюсь вам помочь, – снова оказавшись в коридоре, заговорил Сытянов. – И не только тем, что постараюсь определить хотя бы место, куда его возили. Возможно, удастся узнать, кто из моих бывших коллег стал заниматься подобным видом деятельности.

На четвертый день наблюдения за Амжи было установлено, что он встретил приехавшего поездом из Берлина земляка по имени Виссар. Об этом тут же было доложено Родимову.

Чеченец поселился на заранее снятой квартире в Алтуфьеве. Дом новой постройки, третий этаж. Именно с этого момента оперативники и офицеры спецназа стали получать информацию, косвенно подтверждающую, что все эти люди – члены глубоко законспирированной экстремистской группы.

Неожиданным образом проявил себя Успа. Именно у него в фирме числился сотрудником Амжи. Как выяснилось, в день, когда репортер Сангинов таранил автобус, Успа неотлучно следовал за ним. Это удалось установить, просмотрев записи чуть ли не всех камер видеонаблюдения, в поле зрения которых попадал репортер по пути к месту совершения столкновения. Напрашивался единственный вывод: Успа должен был проверить, как сработает репортер после получения соответствующей команды, и отчитаться. Его телефон тут же поставили на прослушку в надежде, что он снова свяжется с теми, кто готовит зомби. Удалось установить и личность человека, стрелявшего в бывшего офицера спецназа МВД. Им оказался житель Средней Азии, русский по национальности мужчина, длительное время тщетно пытавшийся получить российское гражданство. В его поддельном заграничном паспорте была обнаружена отметка о пересечении границы Югославии. Все сводилось к тому, что фабрика по производству на все готовых людей работает в Косово. Генерал принял решение заняться непосредственными поисками этого объекта. С утра вдвоем с Филипповым они ломали голову, каким образом лучше всего выйти на лабораторию. Все усугублялось тем, что работать придется на чужой территории, причем контролируемой не только боевиками, но и подразделениями КФОР и международной полицией.

– Мне кажется, нужно плясать от Чечни, – стал рассуждать Антон. – По крайней мере, нам известно, что одним из заказчиков использования зомби был отец Черного Принца.

– И с какой стороны ты собираешься к нему подъехать? – прищурился генерал. – Ты понимаешь, что человек отомстил кровнику? Пусть не своими руками, чужими, но выполнил свой долг. По крайней мере, он глубоко убежден, что именно так оно и есть. Неужели он расскажет, каким образом вышел на людей, которые смогли ему помочь?

– Разработаем легенду для наших офицеров-чеченцев и подошлем к нему, – не унимался Антон.

– Ты не хуже меня знаешь, что для серьезных людей в этой республике не составит труда расколоть их. Это тебе не в банду, которая мыкается по лесам, агента внедрить. Отец Черного Принца живет в Грозном. Ему легко узнать, есть ли в роду, к которому мы обязаны привязать того же Джина, такой человек.

– Тогда как быть? – Антон выжидающе уставился на Родимова.

– Кое-какие мысли у меня по этому поводу имеются, – уклончиво ответил генерал. – Нужно хорошенько все обдумать. Отложим это на более поздние сроки. Сейчас у нас основная задача – узнать, что замыслили бандиты, и сорвать их планы. До праздника осталось три дня.

– Можно в последний момент всех одновременно задержать, – пожал плечами Антон.

– Ты не подумал, что это только вершина айсберга? – Родимов нахмурил брови. – Не боишься, что в разгар торжеств на улицы выйдут с десяток баб с поясами смертников и устроют свой салют?

– Думаю, до этого дело не дойдет, – неуверенно проговорил Антон и поежился.

– Как себя чувствуют наши герои? – неожиданно сменил тему разговора Родимов.

– Котов и Шаман, как вам уже известно, выполняют задачи в составе группы, – на секунду задумавшись, стал докладывать Антон. – На самочувствие не жалуются. Постепенно приучают себя к нагрузкам. Лаврененко готовятся выписать. Ранений много, но, как говорят врачи, родился в рубашке. Жизненно важные органы не пострадали.

– В бронежилете он родился, – усмехнулся генерал, явно довольный докладом. – Значит, на ближайшее время замена никому не нужна?

– Нет, – уверенно ответил Антон.

В начале марта группа была переброшена на Северный Кавказ. Причиной послужили выборы президента. Попытка боевиков в одном из районов сорвать мероприятие и заявить о себе обернулась тяжелым боестолкновением. Майор Котов, Шаман и прапорщик Лаврененко получили серьезные ранения. Сейчас генерала волновал вопрос об их дальнейшей профпригодности. Конечно, последнее слово за врачами, но Антону уже удалось узнать, что никаких ограничений они давать спецназовцам не собираются.

Неожиданно в кармане куртки заработал сотовый телефон.

Антон приложил трубку к уху.

– Это Банкет, – представился майор. – Нужно встретиться.

– А по телефону нельзя? – удивился Антон.

Средства связи, которыми была обеспечена группа, имели гарантированную стойкость от прослушивания, ко всему кодировали речевое сообщение.

– Тебе лучше самому взглянуть, – уклончиво ответил Банкет, назвал место, где будет ждать Антона, и отключил связь.

– Что? – насторожился Родимов.

– Нужно ехать, – Антон, не спрашивая разрешения, поднялся из-за стола.

Банкет поджидал на Большой Садовой, неподалеку от сада «Аквариум». В машине он был один. Антон остановил свой джип позади его «Ниссана».

Вид у майора был уставший. Антон устроился на сиденье рядом с ним, прикрыл двери и выжидающе уставился на профиль подчиненного. Некоторое время Банкет молчал, глядя прямо перед собой. Он словно в последний раз просчитывал в уме правильность выводов, которые собирался изложить командиру.

– Виссар сегодня неожиданно переехал на Брестскую улицу. Дом старой постройки. Как оказалось, квартира была снята заранее.

– Это в пяти минутах ходьбы отсюда, – Антон дал понять, что хорошо знает этот район.

– И в двух шагах от Тверской. – Банкет посмотрел на Антона странным изучающим взглядом. Словно ждал, что тот догадается сам, чем вызвана столь неожиданная смена места жительства.

– Думаешь, вас заметили? – осторожно предположил Антон.

– Знаешь, я так не думаю, – Банкет устало откинулся на спинку кресла. – И вообще, это самая удачная работа такого характера. Правда, изматывает сильно, но результат облегчает страдания. Я сначала думал, что Амжи заметил «наружку». Но сейчас все говорит о том, что они абсолютно спокойны. Так же считают и смежники, – он показал взглядом на портативную станцию, лежавшую между сиденьями. – Постоянно меняем машины, одежду, людей. У смежников задействованы женщины.