— Мечте все возрасты покорны, знаешь об этом? — смеюсь я, игриво уворачиваясь от его ласк.

— Я не мечтаю.

— Не верю.

— У меня есть цели, это гораздо продуктивнее.

— Ты просто удачно маскируешь своё…

— Что? — Глеб провокационно поднимает бровь.

— Своё бы-ти-е… — говорю, растягивая последнее слово по слогам.

— Что? Что за словесные выкрутасы, Марина⁈ Точно надо было на комедию идти. — Он, запрокидывая голову, хохочет.

— Не смей смеяться надо мной! — Я брызгаю в него водой и пеной, он лениво уклоняется.

— Да я не смеюсь, что ты… Прости!

Но он смеётся.

А потом несёт меня, укутанную в мягкое полотенце, на кровать. В этот момент я снова теряюсь в нём, забывая о внешнем мире с его противоречиями и недопониманием.

Но уже поздно вечером Глеб куда-то собирается и говорит, что я должна остаться в номере. Надевает брюки, застёгивает рубашку, щёлкает браслетом часов и пристально смотрит мне в глаза.

— Марин?

— Да…

— Там мероприятие… Оно немного отличается от сегодняшней встречи в гольф-клубе.

— Я поняла, — спешу заверить его, что нисколько не обижаюсь. И ведь правда понимаю, и верю ему, но где-то внутри всё равно шевелится неприятное чувство — он не хочет делиться со мной планами.

— Где я оставил телефон? — Он бегает глазами по комнате.

Мы принимаемся вместе перетряхивать подушки на диване, а потом я вспоминаю, что видела его в ванной комнате, и бегу туда.

— Вот. — Возвращаясь, протягиваю Глебу мобильный.

— Спасибо. — Он смотрит на экран, листая вкладки. — Если бы можно было, то пошли бы вместе, но там все будут без сопровождения…

Я хочу что-то сказать, но слова застревают в горле, и я стою перед ним, беспомощно раскрыв рот.

«Без сопровождения»… Это он сейчас про эскорт, что ли?

Он в очередной раз указывает мне на этот статус, оставляя лишь гадать, делает он это намеренно или слова срываются случайно.

Его пальцы замирают на экране. Он поднимает глаза, а затем и лицо, на котором застыла неловкая маска вины. Пытается обратить всё в шутку?

Но мне несмешно.

— Я хотел сказать: без пар…

— Я поняла. Иди, а то опоздаешь. — Развернувшись, ухожу в комнату.

Знаю, он не последует за мной. Зачем? У него важная встреча. А то, что сорвалось с его губ, — это из серии «неудачно выразился» и «сказал, не подумав», и я, конечно, не должна обижаться. Но мне неприятно, гадко на душе. И почему-то брезгливо к самой себе. Он относится ко мне несерьёзно, я для него временное увлечение, не более.

Решаю не ждать Глеба и лечь спать, ведь он не сказал, когда вернётся, а его расплывчатое «буду недолго» ни о чём не говорит.

Уснуть не успеваю, примерно через двадцать минут слышу звук открывающейся двери, торопливое шуршание одеждой в гостиной и обрывки телефонного разговора.

Сердце моментально ускоряет ритм, а необъяснимая тревога сжимает внутренности, предвещая недоброе. Накидываю халат и выхожу из спальни.

Глеб, взъерошенный и злой, стоит неподвижно и безмолвно, но и без слов понятно, что произошло что-то нехорошее. Его взгляд проходится по мне, выражая сожаление, а губы складываются в подобие улыбки.

— Марин, нам срочно нужно вылетать, собирайся, — выпаливает он, жадно допивая бутылку с минералкой.

Глава 41

В нашем офисе сегодня особенно многолюдно из-за наплыва коллег из других филиалов.

— Привет. — Олег ловит меня за руку. Я видела, что он тоже тут, и тщетно надеялась, что мы не пересечёмся. Что ж, незамеченной ускользнуть на перерыв не удалось.

— Привет, — бормочу я, освобождая ладонь и продолжая идти за Ирой и Светой.

— Можно составить вам компанию? — обращается он, повысив голос, уже ко всем троим. — Вы же на обед?

Девочки, обернувшись, расплываются в улыбках и кокетливо приветствуют его, наперебой отвечая, что с удовольствием послушают новости их филиала. Мне же совсем не интересны эти разговоры, но, похоже, совместного времяпрепровождения не избежать.

Я думала и дальше отмалчиваться и не отвечать на его сообщение о встрече. Свиданий мне с ним более чем хватило. За две недели общения мы посетили чуть ли не все места в нашем городе: ужинали в пропахшей дымком шашлычной, посещали оперу, были на премьерах в кино и гуляли в городских парках. Кажется, Олег хотел пройти всю программу конфетно-букетного периода как можно скорее. Но я так и не почувствовала к нему влечения — я воспринимаю Олега исключительно как коллегу. Он не был с этим согласен и ощутимо помрачнел, когда я не оценила его попытку перевести наши отношения на новый уровень. Даже спросил, зачем я его «мариновала» целых две недели. Отвечать на это я ничего не стала.

Мы пересекаем улицу и заходим в знакомое кафе. Я беру бизнес-ланч, а остальные заказывают по меню. Бросаю мимолётный взгляд на Олега и с облегчением понимаю, что я преувеличила его страдания по поводу наших неудавшихся отношений. Он весело болтает с девочками, увлечённо вспоминая какой-то корпоратив. Не замечая меня, даже пытается флиртовать с Ирой. Это радует. Я боялась, что он останется обиженным.

— Закажи что-нибудь ещё! Так неохота обратно в офис, давай посидим подольше! — жалобно хнычет Света, когда я, расправившись с едой, собираюсь уходить.

— Среда — это маленькая пятница, можно позволить себе маленькие вольности, — поддакивает Ира.

— Задерживайтесь сколько хотите, а мне нужно идти. Обещаю не сдавать вас Сергею, — подмигнув, пытаюсь пошутить, хотя все знают, что у нас не контролируют время нахождения сотрудников в офисе. Главное, чтобы работа была выполнена.

Девочки продолжают выпытывать у Олега подробности какого-то служебного романа в их филиале, а я направляюсь к выходу.

В офисе завариваю фруктовый чай, хочу побыть в тишине. Но насладиться одиночеством не успеваю, ко мне забегает запыхавшаяся сотрудница отдела имущества.

— Марина, а где Светлана? — кричит она с порога озадаченным голосом.

— На обеде. Что-то важное?

— И срочное! Я ещё утром просила её отправить материалы для экспертной группы. Они уже на месте, а данных нет!

Я звоню Свете. Она клянётся, что подготовила письмо, но, видимо, забыла отправить. Я собираюсь сделать это за неё, захожу в почту и действительно вижу неотправленное письмо. Всматриваюсь в текст и вижу вложение с названием «Машдор». Я знаю: это завод Глеба, и, судя по всему, там страховой случай. Что могло произойти?

Обрывки последних дней начинают мелькать перед глазами и постепенно складываются в единую картину: его озадаченный вид, наше внезапное возвращение, раздельные рейсы в разные города и его скупое, ничего не объясняющее «Всё в порядке» в ответ на моё сообщение.

— Марина!.. Ну что? Получилось? Что мне им сказать? — Обеспокоенный голос коллеги пробивается сквозь мои мысли. Наспех проверив вложение, нажимаю на кнопку «Отправить».

— Да, я всё сделала, — успокаиваю я её.

— Слава Богу! Ох уж эта Светка… — бормочет она себе под нос, тут же сообщая по мобильному, что всё улажено.

— Что там случилось? — спрашиваю её, не в силах сдержать интерес.

— Где? А… На заводе? Пожар в сварочном цехе.

— Пожар? — повторяю за ней и плюхаюсь обратно в кресло. — Кто-то пострадал? — спрашиваю тихо.

— Люди! Кто ж ещё? И техника.

— Боже мой!

— Да что ты испугалась так⁈ — Она смотрит на меня тревожно. — Никто не помер — и то ладно. Экономят на безопасности — вот и получайте. А всё жадность…

Напевая какую-то мелодию, она выходит из кабинета. Как только за ней защёлкивается дверь, хватаю телефон, чтобы набрать Глеба. До дрожи в пальцах хочется услышать его голос и поддержать. Но… тут же останавливаю себя. Представляю, сколько передряг предстоит сейчас собственнику, тем более есть пострадавшие. Теперь его поведение и молчание последних дней становятся понятными. Не стану мешать.

Весь остаток дня эта новость сверлит мозг, вытесняя собой остальные мысли. От коллег узнаю, что ущерб некритичный. Наверное, нужно признать, что владельцы отделались лёгким испугом, но в интернете чего только нет по этому случаю. Порталы пестрят заголовками и противоречивой информацией. Стараюсь не читать, но руки сами тянутся к очередной статье. Их очень много в эти дни. Даже странно: я-то знаю о деталях происшествия и масштабах ущерба.