Наша близость несколько часов назад в моей квартире была похожа на противостояние. Внутреннее столкновение принципов и желаний. Я боролась как могла, но проиграла. Признаюсь, где-то поступила наперекор себе и назло всем моралистам. Не знаю, с чем боролся Глеб — хотя казалось, он полностью контролирует ситуацию — но в воздухе витало его недовольство.

— Хорошо тебе? — спрашивал он, двигаясь во мне.

— Скажи мне, насколько, Марина? — продолжал допытываться Глеб, будто не услышав положительного ответа.

— До неба и обратно, — выпалила я известную фразу, но и предположить не могла, что он до этого её не слышал. Усмехнувшись, Глеб перевернул меня на живот и, вколачиваясь в бешеном темпе, довёл до оргазма за минуту.

— Не играй с огнём, детка, — выдыхал он, членом размазывая сперму по моим ягодицам.

— Ты — Холодов, — напомнила я ему, и он рассмеялся.

Знал бы он, что я хочу ему сказать… Мне прекрасно с ним любым: и когда он нежен и ласков, и когда яростен и нетерпелив. И ещё я многое могу простить ему. Это пугает.

Как восхищённо он смотрит на меня во время моих оргазмов! Никогда не признаюсь, что только с ним узнала, что это такое. В эти моменты он целует меня так, будто я принадлежу ему безраздельно и полностью, и это навсегда. А когда взрывается сам, звериный оскал на его лице завораживает уже меня. Боже, я, наверное, падшая женщина, и гореть мне в аду, но я и сейчас хочу, чтобы он проснулся и взял меня прямо здесь, в этом роскошном джете!

Расстегнув босоножки, вытягиваю ноги. Сна ни в одном глазу, и я стараюсь направить мысли в более спокойное русло. Накрываюсь мягким пледом и откидываюсь на спинку, размышляю, поведёт ли меня Глеб по бутикам сразу по прилёту. Брошенное на эмоциях упоминание о шопинге в аэропорту было, конечно, спонтанным, но, уверена, там есть соответствующие магазины. У меня в сумке есть всё необходимое на три дня, но, если он поведёт, придётся изображать восторг от возможности тратить его деньги. Окей, пусть лучше думает обо мне как об алчной содержанке, чем заподозрит о моих мыслях.

Дышу глубоко. Здесь приятно пахнет, воздух в салоне пропитан ароматом лаванды и ещё чем-то неуловимым.

Глеб знает, чего хочет от жизни и окружающих. Уверенно идёт к своим целям и прямо заявляет о своих желаниях. Его слова нужно понимать и принимать такими, какие они есть. И я поняла их все: до последней буквы и точки. Осталось принять — с этим сложнее. Всё время хочется домыслить и придумать то, чего нет. Одним словом, перевернуть в желанную мне сторону.

Я тоже знаю, какой хочу видеть свою жизнь, и за эти сутки не продала ни свои мечты, ни желания. Просто… сейчас такой период, когда я лечу в омут с головой. Ну и пускай. Попробую. Кто меня осудит? Мысленно оглядываюсь на своё окружение и понимаю, что любая была бы рада оказаться на моём месте. А Эмилия? Эми меня поймёт, подставит плечо и даст поплакаться в жилетку, если понадобится. Несмотря на то, что я проигнорировала её совет бежать. Дорогая моя Эми, увы, прислушаться к твоему совету оказалось для меня непосильной задачей.

Аромат лаванды действует умиротворяюще и дарит эффект присутствия, словно я прогуливаюсь по полям Прованса. Вот где я действительно хотела бы побывать! Фиолетово-сиреневые ровные ряды лениво колышутся на ветру, сонно-спокойные, они манят прикоснуться. И я не отказываю себе в этом — наклоняюсь и трогаю цветки, вдыхаю их чудесный аромат, а когда выпрямляюсь, вижу перед собой лицо Глеба. Оно то тонет в мутной плёнке, то становится отчётливее. Моргаю, пытаясь стряхнуть наваждение, но образ не исчезает. Наклоняюсь, желая вновь забыться в этом сказочном месте, но кто-то сзади тянет меня за руку, стремясь вырвать из забвения.

— Марина?..

Сознание возвращается молниеносно. Я вздрагиваю и резко выпрямляюсь. Неужели я заснула? Так и есть!

— Тшш… — слышу рядом с собой и чувствую успокаивающие поглаживания. — Испугалась? Я не хотел…

Глеб смотрит на меня обеспокоенно. И как долго он за мной наблюдает? Мама говорит, что я иногда говорю во сне. Надеюсь, сейчас ничего подобного не было.

— Да… немного, — говорю, пытаясь улыбнуться. — Всё в порядке. Мы прилетели?

— Прилетели, — отзывается он ровным голосом, продолжая блуждать по мне взглядом. — Нужно приготовиться к посадке.

Глава 31

— Да, сидит идеально! — воркует консультант брендового бутика, где есть всё для пляжа и не только.

Я с наслаждением смотрю на своё отражение в зеркале.

— Согласна, — киваю я девушке, продолжая окидывать себя оценивающим взглядом.

Ну хороша же, чертовка!

На мне платье — дерзкое мини из шелковистого гофрированного текстиля цвета ночи. Квадратный вырез, узкие бретели, открытая спина. Оно приятно ощущается на теле и плотно облегает фигуру. Это финальный и самый смелый из всех выбранных нарядов. Он дарит мне решительную уверенность в себе и подхлёстывает азарт, вспыхнувший в глазах при виде всех этих брендовых вещей. Вопреки сомнениям, покупка оказалась увлекательным занятием.

Подиумной походкой я шагаю на выход из примерочной, чтобы показаться Глебу. Он, залипая в айпад, одобрительно кивает на все мои наряды. В этот раз его взгляд скользит по фигуре, задерживается на зоне декольте, потом на том месте, где платье заканчивается, а затем медленно спускается по ногам.

Заметив положительный настрой спутника, консультант добавляет платье в список покупок. Мне остаётся лишь томно стрельнуть глазами, многообещающе улыбнуться и, крутанувшись на месте, вернуться в примерочную. Смеюсь про себя: что за мазохистская потребность дёргать льва за усы?

Как только мы оказались в аэропорту, Глеб, не задавая вопросов, уверенно повёл меня сюда. На чистом английском объяснил консультанту, что нам нужно, и устроился в мягкой зоне ожидания. Я лишь услышала, что у меня не более двадцати минут, но удивляться не стала: наверное, ему никогда не доводилось вместе с девушкой ходить по магазинам. И эта мысль, не скрою, меня порадовала. Я уложилась в пятнадцать: английским я тоже владею не плохо, размер у меня стандартный, а быстро переодеваться я научилась ещё в агентстве.

Забрав покупки, мы направились к площадке, предназначенной для взлёта. Да, у нас трансфер в отель на вертолёте! Меня захватывают дикий интерес и желание узнать каково это, и в то же время от страха всё трясётся внутри, но я не подаю вида.

— Не волнуйся, это почти как на самолёте, — произносит Глеб насмешливым, но ласковым голосом. Крепко сжимает мою ладонь и по-доброму улыбается по пути к ожидающей нас железной птице.

Дрожащий гул вертолётных лопастей наполняет пространство кабины, я широко улыбаюсь и сжимаю руки в кулаки. Когда мы взлетаем, эмоции захлёстывают с головой. Внутри меня кипят восторг, испуг, азарт и радость. Все эти эмоции перемешиваются между собой, сливаясь в эйфорию. Взвизгиваю, смеясь, и почти кричу, но своего голоса не слышу. Земля под нами стремительно отдаляется. Нервное напряжение последних часов и нахлынувшие эмоции концентрируются во мне и грозятся вылиться наружу слезами сквозь смех.

Мы двигаемся вперёд и вверх, оставляя за бортом городские пейзажи, поля, горы. Это потрясающе! Вытираю скатившиеся по щекам одинокие слезинки, глубоко дышу, обмахивая себя ладонями, и биение пульса постепенно выравнивается. Повернув голову в сторону Глеба, ловлю его озадаченный взгляд, и мне становится неловко за свои эмоции. Пожимаю плечами. Что поделать? Это мой первый полёт на вертолёте!

Через считанные мгновения мы оказываемся на территории люксового отеля, с головой погружаясь в атмосферу богемного шика и роскоши.

— Пойдёшь в ванную? — спрашивает меня Глеб, когда мы проходим в главную спальню нашей уединённой резиденции.

— Иди первым, — говорю я, крутя головой по сторонам.

Не хочу выглядеть провинциалкой, но глупо скрывать, что подобного великолепия я раньше не видела. Поэтому к чему притворство? Мне не терпится пробежаться по территории, я заметила тут бассейн — он с подогревом и только для нас. Хочу спуститься к морю, пусть Глеб и говорил, что вода ещё недостаточно тёплая.