Звонок обрывается. И почти тут же снова трезвонит. Кажется, те же цифры. Да кто там такой неугомонный?! Нажимаю кнопку на руле, принимаю звонок на внешние динамики и рявкаю:

– Да?!

Тишина. Мне никто не отвечает. Похоже, система фильтрации дала сбой. Пробив номера? Запись голоса? Надо будет отцу рассказать, что все-таки просачиваются левые звонки. Я уже кладу палец на кнопку, чтобы оборвать звонок, как вдруг слышу вздох.

Из динамиков. Чье-то дыхание. Там, на том конце. Я не успеваю осознать, что это значит, как из меня само собой вылетает:

– Рена?

Я идиот. С чего бы она? Да еще с незнакомого номера? Да еще бы молчала?! Но сердце уже ускоряется, пытается ритмом успеть за работой дворников. Щетки не справляются. Сердце тоже.

– Рена, Рена, это ты?!

Я идиот. Там какой-то робот, наверное, который сейчас пишет мой голос. А я ору, как дурак: «Рена, Рена!».

И тут из динамиков всхлип. Тихий. Сердце в горло и мороз по коже. И голос. Ее голос.

– Рус, забери меня, пожалуйста…

***

Он что-то говорит – громко, много, но я не слышу. Когда Рус все-таки взял трубку, когда я услышала его голос и короткое: «Да?», у меня просто все слова застряли в горле. Натуральный спазм, и не могу ничего сказать. А он вдруг: «Рена? Рена, это ты?». И вот я сижу и реву. Будто мало на мне влаги.

– Рена, ты где?! Рена, ответь мне! Рена, что с тобой?! – с каждым словом голос Руса звучит все громче, он уже не кричит, он орет. И это приводит меня в чувство.

– Я… – приходится прокашливаться. – Рус, я… Ты не мог бы забрать меня?

– Адрес?!

Я поворачиваюсь к Вениамину и повторяю шепотом, мимо трубки: «Адрес?». А потом, выслушав, снова повторяю, но уже обратным транзитом, в трубку, сказанное Веней – все, вплоть до того, какой это километр какой трассы и название остановки.

– Ты цела? Тебе что-то угрожает? Почему номер чужой? Кто рядом с тобой? – сыплется из трубки.

– Я… – и снова нет слов. Только острое желание, чтобы Рус оказался рядом. Вот прямо сейчас. И от этого дурацкий очередной всхлип.

– Я вызываю полицию. И скорую.

– Нет! – вот это прямо очень сильно отрезвляет. Так, что даже Вениамин шарахается от моего крика. Когда я представляю, что сюда приезжает скорая, полиция. И им всем придется объяснять, каким образом я в таком виде тут оказалась. А я не готова. – Нет, Рус, со мной все в порядке! Не надо… Не надо ни полиции, ни скорой! Просто… просто приезжай за мной.

– Уже еду. Будь на связи. Пожалуйста. Рена, дождись меня, очень прошу. Я не слишком далеко.

Вениамин изображает пантомиму, показывая, чтобы я не очень-то тратила секунды и минуты его мобильного.

– Хорошо. Рус, я отключаюсь. Жду тебя.

Возвращаю телефон Вениамину.

– Спасибо. За мной приедут… скоро. Еще раз спасибо.

Накатывает опустошение. Вениамин что-то бормочет, убирая телефон в свой рюкзак. Шум дождя сильный, но уже почти умиротворяющий. Мимо остановки несутся потоки воды. Ничего себе, сколько осадков выпало, пока… Пока у меня мир опрокидывался.

Звонко и пронзительно верещит телефон. Веня с ворчанием снова достает его из рюкзака.

– Сдается, это тебя, сестричка.

Да, точно, это номер Руса.

– Да?

– Проверка связи. Рена, как ты?

Я сижу, мокрая, босая, на автобусной остановке, с чужим кнопочным телефоном у уха, и улыбаюсь сквозь слезы.

– В порядке.

– Ты точно цела? Как ты там оказалась? Поговори со мной, Рена!

Вениамин рядом со мной корчит рожи. Ему, кажется, все слышно. И мне слышно, как там у Рустама звучат автомобильные гудки.

– Со мной все в порядке, – говорю, как могу, уверенно. – Ты, пожалуйста, не отвлекайся за рулем на телефон. Я в порядке. Я тебя жду.

– Скоро буду. Рена, скажи мне это еще раз. Ты цела?

– Да. Все, до связи.

Я отдаю телефон Вениамину, он закатывает глаза.

– Какой он у тебя… Клуша!

Я не спорю. Просто вдруг порывисто обнимаю своего рыцаря.

– Ладно, ладно, – ворчит Вениамин. – Так и быть, дам тебе еще отхлебнуть.

***

Огромный черный джип подлетает к остановке и замирает в облаке блестящих брызг. Словно в слоумошен.

– Ишь, шустрый какой… – бормочет Вениамин и замолкает. Слоумоушен выключается. Из машины вылетает Рус.

Он замирает передо мной, смотрит молча. А я любуюсь им. Во мне еще на несколько глотков больше ерша – что бы это ни значило. И я не могу не любоваться Русом. Это почему-то единственное, на что я сейчас способна.

Рус резким движением стягивает с плеч пиджак, набрасывает его мне на ноги. А затем так же резко оборачивается к Вениамину. Кажется, делает шаг.

Я впервые в жизни вижу такое. Под взглядом Рустама Веня, как в мультике, будто не делая никаких дополнительных движений, вдруг оказывается снова в углу, на дальнем краю сиденья. И оттуда слышится опасливое и торопливое:

– Братик, ты чего-то не то подумал! Слышь, смешливая, скажи своему!

И тут я, наконец, просыпаюсь из любования. Трезвею. Что-то еще. Хватаю Рустама за руку.

– Рус, нет, это не то, что ты подумал! – я не знаю, что он подумал, но смотрит он на Вениамина страшно. И я вижу вдруг, как сжимаются в кулак пальцы Рустама. А так нельзя, Веня же мой рыцарь! – Это Вениамин! Он мне ничего плохого не сделал. Наоборот, помог. Телефон дал. Он… он хороший! – инфантильно заканчиваю я.

– Напоил, накормил, телефон дал, – вносит Веня все так же опасливо вклад в свою защиту. Рус смотрит на меня, потом на него. Вытаскивает из кармана брюк портмоне, вытряхивает оттуда купюры и протягивает Вениамину.

– Спасибо, брат.

Я еще успеваю увидеть, как круглеют глаза Вениамина при виде купюр в своих руках. А потом Рус подхватывает меня на руки и несет к машине – через потоки воды по асфальту и ливень сверху.

***

Из включенной на максимум печки на мои ноги дует теплым воздухом. Я поворачиваю голову к Русу, и мы молча смотрим друг на друга. Я снова им любуюсь. Лучше и прекраснее человека для меня сейчас нет. И, кажется, не только сейчас. Кажется, это надолго. Если не навсегда.

А вот Рустам в очередной раз сканирует меня взглядом.

– У тебя куртка мокрая, – его голос хриплый. – Ты мерзнешь. Ее надо снять.

Да, на мне только насквозь мокрая куртка. Куртка Авдеева. И ее мне сейчас дико хочется снять. Наконец-то.

Пиджак Руса, тоже уже не совсем сухой, прикрывает мне колени.

– Под ней ничего нет, – отвечаю тихо.

Это все звучит и выглядит дико. Это все очень трудно объяснить. Но ты же приехал за мной. Ты же понимаешь!

Ты должен понять… Ты. Именно ты.

Рус коротко кивает, быстро расстегивает рубашку, стаскивает с плеч и протягивает мне.

– Переоденься. Я отвернусь.

И в самом деле отворачивается к боковому стеклу.

Я какое-то время смотрю на его четкий профиль. На то, как натянулась шея.

Ты же видел меня без одежды! Хотя… Тогда на мне тоже было белье. Ты его не до конца снял. И теперь я тоже в одном белье. Все словно замыкается в какой-то круг.

Мы были с тобой близки. Ты стал моим первым мужчиной. И теперь ты отворачиваешься, чтобы я переоделась? Что ты за человек, Рустам Ватаев? Кто тебя такого создал?

И где ты был так долго?!

Куртку с наслаждением выкидываю из машины. Рустам дергается на звук хлопнувшей двери, но не оборачивается.

– Рена, что происходит?!

– Выбросила куртку, – я неловко натягиваю его рубашку, торопливо застегиваю пуговицы. – Она мне не нравилась. Все, можешь оборачиваться.

Рус сканирует мой внешний вид, кивает. Машина трогается с места.

– Мы поедем не быстро. Дождь все никак не утихнет.

Мы едем по потокам воды. Такие же потоки воды льются по лобовому стеклу. Я не спрашиваю, куда мы едем сквозь всю эту воду.

Согреваюсь. Отпускает дрожь. Меня укутывает теплая сухая рубашка, от которой совершенно умопомрачительно пахнет. Мои колени накрыты безупречным пиджаком Руса – наверняка, дорогим, но он без раздумий кинул его к моим ногам. И сквозь дождь меня везет на своей машине мужчина, которым невозможно не любоваться.