Тучи прорезал багровый шар. Вода вскипела, и горячие волны плеснулись на болотистый берег. Нечто вонзилось в материнскую мглу болот, и осталось там, затаившись, как зародыш… А потом на Земле появились грибы. Сперва образовалось нечто вроде влажной щетины. Затем на ней появились черные точки — шляпки, глаза? День пришел, и день ушел, и они стали выше папоротников и разумней креветок.

И я прожил во сне миллионы лет. Я видел первых чешуйчатых тварей, населивших Землю, и почву, которая уже не прогибалась под тяжестью их медленных шагов. Я слышал тяжелый запах гниющих болот, и под моей ногой хрустела и ломалась засохшая тина. И воздух становился все суше, а солнце — ярче, дождь шел уже через день, а не каждую минуту… Наконец, я увидел, что деревья стали похожи на те, что были в моей энциклопедии, на самых первых страницах. А еще миллионы лет спустя я столкнулся с призраком человека — горбатым, злым и заросшим рыжими волосами. А вот грибы…

Они стали меньше раз в пять. И если те особи, что вышли из корабля в первые минуты после падения, были сильней и разумней всех видов жизни на Земле, то эти были воистину жалки. Они все еще разглядывали странный, новый мир своими матовыми разноцветными зрачками. Так же вытягивали шеи, стараясь увидеть побольше, так же прятали головы, когда их хотели съесть…

В ту пору их как раз и стали есть. И чешуйчатые твари, и волосатые призраки людей — все хотели добыть это покорное, вкусное мясо, не способное ни ударить, ни укусить в ответ… Хотя, скажу я вам, что в ту пору ели все и ели всех. Если не ел ты — ели тебя.

Грибы пытались защищаться. Многие стали ядовитыми. Некоторые — несъедобными. Они меняли внешность быстро, чтобы охотники не могли их распознать, но это мало помогало. Тогда они стали уменьшаться и вскоре, чтобы найти их в зарослях травы и папоротников, приходилось низко нагибаться.

Чешуйчатые твари вымерли, а грибы выжили. Мир менялся так стремительно, что у меня кружилась голова. Появлялись и пропадали континенты, разверзались пропасти и поднимались горные хребты — а они жили, исподволь разглядывая мир, окончательно спрятав тело под землей и выслав наружу разведчиков, — свои глаза.

Они были инородцами в этом изменчивом, коварном мире. Но сумели сохранить себя, приспособиться, переждать, притвориться своими. У них была цель — когда-нибудь вернуться на свою планету, на родину. Не знаю, что случилось с их кораблем, но починить его они не смогли, построить новый — тоже. Им оставалось только ждать попутки…

Утро мглистое, очень темное. Снимаясь с места, обнаружили под водонепроницаемой тканью, покрывавшей нашу стоянку, несколько грибов. Они выросли за ночь — вечером их тут не было. Не потому ли я видел такие сны?

Конечно, ничего никому не рассказал.

Вечер восьмого дня

Угрожая отряду оружием, заставил всех вернуться на опушку леса. Людей нам не найти, это уже ясно. Клоны рвались на поиски, и мне с трудом удалось их образумить. Их рвение понятно — ведь каждый из пропавших был одновременно их братом и отцом… Единственной семьей, которая у них есть. Я сам со смертью капитана осиротел.

Лес ужасен. Он живой, он… Не могу об этом говорить. Помню одно… Один из серых стволов зашевелился у меня на глазах, на нем вспухли странные бугры… И мне почудилось, что я различаю под плотной белковой тканью очертания человеческого тела…

Они их съели! Вы понимаете?! Заманили к себе и съели! Я на пределе. Гоню отряд прочь от леса. Нужно пройти как можно больше, одна мысль о том, что будем спать вблизи от грибов-людоедов — невыносима. Поздно ночью, укладываясь на привал, пытался заставить всех читать общую молитву. Выбрал самую подходящую… Никто не присоединился. Я читал один: «Omnes qurqites tiu et fiuctus tiu super me transierunt…»^[3]

Показалось, что слышу грязную ругань в ответ на молитву. Не хочу в это верить.

День девятый. Утро

Господи, спаси меня!

Это уже не сон, это иное. Теперь я знаю все, но как это принять? Чем виноват я, чем провинился капитан, мой друг, брат, отец, точной копией которого я являюсь? Сам дьявол надоумил его переменить курс и опустить корабль на эту планету! Имя этому дьяволу — грибы!

Нас поймали, как ловят попутную машину, чтобы добраться до этой планеты. Как, спросите вы? Грибов давно уже нет. Ни сушеных, ни соленых — никаких! Ни один из них не проникал на корабль. И все же они были на нем. В нас! В них, в людях! Они приказали капитану опуститься, и он послушался. Наверное, мы ближе всех прочих кораблей подошли к планете. Топлива как раз хватало… И они решили действовать.

На обратный путь топлива не хватит. Впервые подумал об этом и понял все. Это конец. Но я не имею права сдаваться, пока у меня на руках экипаж.

У нас ушло три дня, чтобы добраться до леса. Обратный путь будет дольше — мы слишком устали. Ставлю перед собой самые простые цели — вернуться на корабль и не дать возникнуть панике.

Ноги распухли, лицо горит от бесчисленных укусов невидимой мошкары. Или это не мошка? В лесу меня изжалили в кровь. Возможно, то были ядовитые споры.

Кружится голова, боюсь уснуть на ходу. За мной тащится измученный отряд. Утром выяснял — многим тоже приснились сны, но почти никто ничего не помнит.

А я помню… Грибы со мной говорили. Они рассказали мне все.

Потерпев катастрофу, грибы решили ждать удобного случая, чтобы вернуться на родину. Шансы были ничтожны. Оценив состояние планеты, на которую они попали, грибы поняли, что единственными кандидатами в попутчики из всех ее обитателей являются люди. И они стали за ними наблюдать. У них было всего одно преимущество перед людьми — грибы стремительно размножались. Жили они недолго — не больше трех недель. Зато рождались массово, и очень быстро росли.

Ждать пришлось долго, и временами казалось, что надежды на возвращение больше нет. Однако, люди мало-помалу стали оправдывать их ожидания. Появилась вероятность того, что начнется покорение космоса. Тогда и началось то, что они называют смешением.

Они вошли в организм каждого съевшего их человека на генном уровне. То был единственный способ вернуться на родину — пусть в чужом теле, под чужим именем. И если потомки человека, однажды евшего грибы, сами уже их не ели, то на генном уровне они все равно оставались едоками. Большая часть человечества была покорена.

Были у них и крупные неудачи. Часто случалось, что грибы подавляли человеческий организм и вызывали разрастание тканей, приводившее к смерти. Затем наступил период, когда массовое генное смешение породило вирус, вызвавший у людей отсутствие сопротивляемости болезням на иммунном уровне. Многие погибли… Но после люди сами нашли лекарство против вируса. Не зря же в них верили!

И вот наступила эра покорения большого космоса. К тому времени на иссохшей планете Земля не осталось ни единого гриба!

И в то же время, они остались. Уверен, что наш капитан в жизни не ел грибов. Но кто-то из его предков их ел. И ему этого было достаточно, чтобы направить корабль в нужном направлении, забыв о количестве топлива, о курсе, вообще обо всем.

Я вспомнил его слова. Он говорил, что никогда не видел ничего более совершенного…

Это говорил уже не он. И странное разрастание его внутренних органов тоже к нему не относилось. То были уже грибы, почуявшие власть. Увидевшие родину.

Привал. Двое просятся обратно в лес. Пригрозил пристрелить.

День десятый

Эти двое оказались людьми! Их клоны ушли с человеческим отрядом и пропали в лесу! Признались в этом сами и поклялись страшной клятвой. Говорят, что непременно должны попасть в лес. Отвел их в сторону и поведал о том, что наблюдал под поверхностью одного гриба. Они похожи на одержимых — ничего не хотят знать.

У меня был выбор — убить их в назидание прочим или отпустить? Я причастил их и отпустил. Оставшиеся подавлены. Мы смотрели вслед людям, бегом пустившимся к лесу, и молчали. Я снова скомандовал подъем.