— Мне кажется, или вы меня позвали неспроста? — я решила сама начать разговор, раз уж мужчина выжидает.

— Тебе не кажется, — усмехнулся Роман Анатольевич. — Я хотел бы тебе кое-что предложить.

Я дала возможность мужчине сделать паузу, чтобы меня впечатлить. Решила не показывать вида, что не впечатлилась.

— Мне нужна помощница. Можно сказать, правая рука, — произнес мужчина и внимательно посмотрел на меня.

— А Жанна? — я вопросительно приподняла одну бровь. — Она какая рука?

— Жанна у меня больше не работает, — произносит мужчина вкрадчиво, словно я спросила нечто такое, что спрашивать не стоило.

— Боюсь показаться наглой и нетактичной, но почему? — я не спешила соглашаться. С некоторых пор, а вернее с тех пор, как меня проучила та же самая Жанна, я стала довольно осторожной.

— Оказывается, она не брезговала приписывать себе заслуги других людей, — мужчина ответил довольно обтекаемо, но я-то знала, о чем он. Я как раз таки и была тем «другим человеком», заслуги которого приписала себе эта самая Жанна.

— И с чего вы взяли, что я справлюсь? — где-то внутри, на долю секунды, но мне захотелось рассказать и про то, что это я организовала тот праздник, и про то, что я там была. Снова мысленно одернула себя. Был страх. Необъяснимый страх, что произойдет что-то такое, что изменит мою жизнь. Перевернет ее с ног на голову. И не факт, что эти изменения мне понравятся. Да, я трусиха. Переехать не побоялась. Начать жизнь заново с малышом не струсила. А признаться отцу своего ребенка, что у нас есть сын, — боюсь. Я вчера весь вечер думала: говорить или нет. Но ведь по факту ничего же не изменилось. Прежние доводы о том, что он даже не станет воскресным папой, а просто откупится от меня деньгами, заиграли новыми красками. Теперь мужчина смело сможет спросить: прости, родная, а ты что столько времени молчала? Чего ждала? И что я отвечу? Случая подходящего не было, чтобы сказать о таком пустячке. Знаете, господин Титов, у нас тут есть кое-что общее, наш сын. Я сидела и мысленно кривлялась у себя в голове, даже представляя наш гипотетический диалог. И даже в тот момент мне стало так не по себе. Словно я сделала что-то плохое. За своими размышлениями я и не заметила, что мужчина уже какое-то время говорит.

— … и я уверен, что вы справитесь, — закончил говорить Роман.

— Но я не хочу быть секретарем, — и тут я не кривила душой. Бегать у кого-то по поручениям, делать чай и кофе и подносить, словно официантка. Нет. Пропал у меня тот запал, что был когда-то. То ли ценить себя больше стала, то ли так неудачный опыт отразился.

— Нет, Милена Кирилловна, вы меня не поняли, — начал мужчина снова меня убеждать, не зная, что я не то что не поняла, я банально прослушала. — Это не секретарь, а действительно правая рука. Помощница. Секретаря вы уже подберете по своему вкусу. И, естественно, оплата выше, чем на вашей должности или должности секретаря, — попытка соблазнить меня деньгами не удалась. Предложи это кто-то другой — не исключено, что высокая зарплата сыграла бы свою роль. Но это мне предлагал Титов, так что я хотела подумать. Мне нужно было понять, чего я хочу. А для этого как минимум обдумать сложившуюся ситуацию и переночевать с мыслями. Мама всегда говорила, что утро вечера мудренее. И стоит с каким-то решением провести ночь, не решать все сгоряча. — Ну, что вы скажете?

— Я скажу, что салат был суховат, — я отставила тарелку с недоеденным салатом. А мужчина рассмеялся моему замечанию.

— А кроме замечания про салат, вам нечего мне сказать? — Титов смотрит так пристально, что у меня побежали мурашки, словно он рассмотрел во мне ту самую Милу.

— Я хочу вам сказать, что мне надо подумать, — к нам как раз подошел официант с остальным заказом. Он расставил тарелки, и я продолжила: — Имеются нюансы, из-за которых я держусь за свое место.

— Какие? Нечаев? — и Титом поджал недовольно губы. Я сперва не поняла, что он имеет в виду. Но спустя каких-то пару секунд и до меня дошло, что Роману Анатольевичу уже успели рассказать все сплетни и домыслы. И кто это у нас такой шустрый, интересно?

— Нечаев очень хороший руководитель. И он вошел в мои положение. И потому у меня очень удобный для меня график работы, — я решила не вестись на провокационный вопрос. Самое худшее, что можно сделать в таком случае, — это начать оправдываться и разубеждать.

— И только? — и Титов буравит меня взглядом. И что ему так интересна моя личная жизнь?

— Конечно, — я ответила без раздумий.

— Вы думаете, я буду хуже Нечаева… как начальник? — вот он, вопрос с подвохом.

— Я не думала об этом, — я усмехнулась. Хочешь поймать меня на слове? А вот фиг тебе, господин Титов.

— Скажите честно, у вас есть личные отношения с Нечаевым? — Роман Анатольевич смотрит на меня серьезно. Хоть наша беседа и носит какой-то шуточный окрас, но этот вопрос явно волнует начальника.

— Вас так интересует личная жизнь ваших подчиненных? — я улыбнулась уголком губ.

— Нет, меня не интересует личная жизнь всех подчиненных. Меня интересует только лишь ваша личная жизнь, — и Роман смотрит так, что становится жарко. Я хватаю стакан с водой, чтобы спрятаться за ним и не смотреть на мужчину. — Так что вас связывает с Нечаевым?

Глава 5

Вопрос о том, что меня связывает с Нечаевым, так и повис в воздухе, так как к нам подошли поздороваться какие-то знакомые Титова. Я даже вздохнула облегченно, только мне очень не понравилось, что меня он представил как Милену. Нет, я не претендовала на какое-то официальное представление, но и вот это просто «Милена» меня не устраивало. Он не сказал, что я подчиненная или знакомая. То есть он не обозначил мой статус, а следовательно, давал пространство для полета фантазий у собеседников. Они даже присели к нам и попили с нами кофе за непринужденной беседой.

— Ты же помнишь про ежегодный прием в честь премии «Предприниматели России»? — поинтересовался один из подошедших.

— Конечно. Премию не возьму, но хоть на конкурентов посмотрю, — все мужчины рассмеялись, видимо, это была какая-то лишь им понятная шутка.

— Бери свою прекрасную спутницу, — сделал комплимент второй мужчина и улыбнулся мне. Титов при этом нахмурился.

— Мы будем, а сейчас нам уже пора, — Роман махнул рукой стоящему на стреме официанту, и тот подскочил со счетом. У меня была шальная мысль расплатиться. Но когда я потянулась к кошельку, то начальник посмотрел на меня так, что я резко передумала. Взяла кошелек и телефон и, попрощавшись с мужчинами, вышла из ресторана.

— Милена, прошу… очень… на будущее: не пытайся больше расплатиться где-нибудь, если я рядом с тобой. Не позорь меня этим, — ворчит еле слышно мужчина, приобнимая меня за талию. Мне очень неловко от его прикосновений, но при этом я не убираю его руку. Какое-то раздвоение личности у меня началось. А еще эти слова «на будущее». А оно у нас есть, это будущее? Не люблю, когда так говорят, потому что не понятно, что в них вкладывают. То ли у него есть планы на меня, и он думает об этом самом будущем. То ли он просто так сказал, потому что просто так говорится, и для него эти слова ничего не значат по факту.

Я ничего не ответила, потому что задумалась, и мы как раз зашли в офисное здание. Я посмотрела на часы и поняла, что пропустила свой обычный приход с обеда. То есть сегодня у меня полный обеденный перерыв, а не сокращенный. Так что, если что, нужно быть готовой к тому, что мне это припомнят. И нужно будет сидеть на работе до конца рабочего дня. Тяжело вздохнула и поймала на себе взгляд Титова.

— Какие-то проблемы? — он покосился на стайку девушек из отдела продаж, а потом на меня. Так, даже не умея читать по губам, можно было понять, что девушки обсуждали нас с Романом. Я снова вздохнула.

— Как оказалось, в нашем коллективе очень любят сплетни, потому что очень скучно, — я поджала недовольно губы. — Примерно так же родилась сплетня и про меня с Нечаевым.