- Не всё можно купить, не понял ещё? – цежу сквозь плотно сомкнутые зубы. Ужасно хочется врезать прямо сейчас, но я держусь.

- Ты же понимаешь, какая буча поднимется? Брат и сестра, все дела. Ты сам пожалеешь. Я её обхаживал столько, а сколько денег спустил... Это были инвестиции. Ты же юрист, должен понять?

- Не понимаю!

- Найди себе девку по статусу...

Это «девка»... Слово, которое никак не может быть применено к Арине, срабатывает, как спусковой крючок.

Он хочет ещё что-то сказать, но моя рука взлетает вверх и впечатывается в его скулу. Я не пугаю ложными замахами, бью сразу и наверняка.

- Охренел! – Кривит подбородок и отводит назад кулак.

Слишком долго... Второй удар приходится под подбородок.

Встряхиваю ладонь и становлюсь в стойку. Спасибо отцу, научил. Я так ненавидел, когда он меня гонял в спортзале!

- Кир, не надо! – Хлопает дверь машины, к нам бежит Арина.

Разжимаю кулаки. Если она сейчас будет нюни подтирать этому уроду, я развернусь и уйду.

Нет, подбегает ко мне. Опасливо смотрит на Льва, прижимающего руку к лицу.

- Он сказал, что не тронет тебя, если я буду в машине сидеть, - виновато заглядывает мне в глаза.

- Он и не тронул, даже не коснулся.

- Тебе конец! – Шипит Лев. - Я тебя уделаю, все связи подключу.

- Да, давай.

Приобняв Арину за плечи увожу её подальше. Столько страстей из-за того, что хотел отбить инвестиции. Идиот! И ведь раньше я дружил с такими, и ничего странного в них не замечал.

Это было когда-то давно, в другой жизни. Дорогие мои, меня немного понесло - увлеклась :) В соцсетях разместила бонус - эту главу глазами Арины. В телеграм сделаю её в закрепке, чтоб не потерялась 🤗

Глава 41.

В жизни нет случайностей, есть лишь последствия наших решений

Спустя две недели

Кир

- Кир, я не хочу, чтобы ты уезжал... - Арина приподнимается на локте, её тёплые пальцы скользят по моему плечу.

Я лежу, утопая в мягких складках простыни, всё ещё одурманенный её близостью, сладкой истомой после утра, проведённого в её объятиях. Отвечаю с лёгким опозданием, будто слова пробиваются сквозь густой туман желания:

- Я тоже не хочу... но надо...

И это правда. Затылок вдавливаю в подушку, словно пытаясь задержаться здесь хотя бы на секунду дольше. Не хочу расставаться ни с этой кроватью, ни с её теплом, ни с её дыханием, смешанным с ароматом утра — кофе, её духов и чего-то неуловимо родного.

Всё утро мы с Ариной обсуждали предстоящую поездку, собирали вещи — и Зою Михайловну, и меня, и документы. Завтракали не спеша, перебрасываясь лёгкими фразами, потом снова возвращались к сборам.

А потом был поцелуй. Сначала нежный, мимолётный, будто случайный. Но он затянулся, стал глубже, горячее, и в какой-то момент мы уже не могли остановиться. Всё закончилось в постели — страстно, стремительно, с тихими стонами и смехом, с переплетёнными пальцами и губами, прижатыми к шее.

И теперь, когда приходится выбираться из этого уютного кокона, мир кажется слишком резким, слишком холодным.

Думать не хочется о том, что сейчас нужно садиться за руль и гнать куда-то за тридевять земель, оставляя её здесь одну. Да ещё и задержаться на несколько дней...

Но так вышло.

Если бы я не рванул тогда к маме Арины через весь город... Если бы Зоя Михайловна не загремела в больницу... Если бы брат моего фарм-директора не оказался её лечащим врачом и не подкинул мне пару дельных советов...

Возможно, я бы так и не понял, что проект, созданный на энтузиазме отца и Гематогеныча, может стать настоящей золотой жилой.

- В следующий раз я поеду с тобой... — Арина выводит лёгкие восьмёрки на моей груди, её пальцы тёплые, нежные, будто пытаются запомнить каждый изгиб.

- Да, я помню. Тебе сегодня к маме.

Как бы я ни старался, невольно кривлюсь, вспоминая Светлану Сергеевну.

- Ты же знаешь, мы давно договаривались. Наверное, она хочет сказать что-то важное. Может, поженятся с Данилом? Решили мне об этом сообщить. Или уже поженились... - её голос звучит слегка насмешливо, но в глубине глаз спряталась лёгкая тревога.

- Уф, какие церемонии. Так всё официально, - ухмыляюсь, подкладывая руку под голову. Арина тут же устраивается в сгибе моего локтя, её волосы рассыпаются по моей коже, как шёлк.

- Она ждёт, не сердись...

- Я и не сержусь, с чего ты взяла? — поворачиваюсь к ней, ловлю её взгляд и улыбаюсь.

Наверное, я никогда не привыкну к тому, как она на меня смотрит, будто на икону. С обожанием, с восхищением, с такой нежностью, что мне становится тепло. Интересно, какое у меня сейчас выражение лица? Наверное, такое же.

- Ты её недолюбливаешь, я же знаю, — она слегка хмурится, и это ей даже идёт.

- Брось. Я люблю всё, что с тобой связано. Когда-нибудь мы со Светланой Сергеевной крепко подружимся. Во всяком случае, я постараюсь. Ради тебя...

- Спасибо, — шепчет она, опуская длинные ресницы.

Её щека прижимается к моему плечу, и в этот момент я понимаю — вот оно. Вот тот самый чистый кайф, когда ничего не тревожит, не бесит, не рвёт на части. Когда на тебя смотрят вот так — чисто, безоглядно, и верят.

Зоя Михайловна уже ждёт в машине. Шляпка кокетливо сдвинута набок, шерстяная юбка цвета благородного бордо идеально отглажена — ни единой морщинки. Моя бабушка выглядит так, будто вот-вот отправится на приём к королеве. Или сама ею является.

- Ты заставил меня ждать, — доносится её недовольный голос, когда я наконец подхожу к машине.

Хмыкаю и падаю на водительское сиденье. Замашки у неё, конечно, тоже не пролетарские.

Дорога предстоит долгая, и за это время Зоя Михайловна успевает рассказать мне десятка три историй из своего детства и юности, ни одна из которых не кажется правдоподобной.

Я улыбаюсь, киваю, но мысли мои далеко. Я обдумываю, как быстрее разобраться с делами и рвануть обратно. Туда, где меня ждут.

Наследство отца — уже не просто проект, а возможность помочь многим людям. Исследования «ФармФьюжн» могут стать настоящим прорывом. Жаль только, что для этого нужно оставить Арину, ехать и самому во всё вникать.

Глеб Германович — гениальный специалист, но иногда мне кажется, что Гематогеныч подцепил какую-то хворь от своих пациентов. В практических вопросах он совершенно беспомощен.

С моим отцом у них был идеальный тандем — у одного мозги, у другого — хватка, связи и деньги. Но болезнь отца не только унесла его, но и чуть не похоронила все разработки.

Последние дни я в авральном режиме штудировал медицинскую юриспруденцию. Патенты уже есть. Если завершить клинические испытания, получить одобрение регулирующих органов и запустить производство — у моего «наследства» появится серьёзная перспектива.

Арина обещала помочь. Ей нравится благотворительность, а тут — шанс изменить жизни сотен людей.

Думаю, отец был бы рад такому повороту. Иногда мне кажется, что он, как истинный хитрый лис, всё знал. Специально всё устроил так, чтобы мы с Ариной сошлись после его смерти.

Но зачем он нас так упорно разводил до этого? Для меня это остаётся загадкой. Может, стыдился содеянного? Хотел выглядеть в моих глазах безупречным?

Что ж, он исправил свою ошибку. Или, может, тоже сделал это специально. Чтобы я заслужил то, что имею.

- Кирюша, ты не слышишь? Тебе звонят! - бабушка тычет пальцем в панель, где вибрирует телефон.

Задумавшись, я даже не заметил. Незнакомый номер.

- Да, я слушаю.

- Кир, привет... — голос с лёгкой хрипотцой будит в памяти давние воспоминания. А потом смех — звонкий, как колокольчик. - Не узнал, что ли?

- Эльза?

Бабушка тут же настораживается, будто учуяла опасность.

- Как дела? Всё хорошо? — стараюсь говорить ровно, но внутри уже нарастает лёгкое раздражение.

- Да, у меня отлично! А ты как?

Её голос звучит слишком радостно, почти неестественно. Будто звонит не женщина, которая бросила меня на обочине дороги и собственной жизни, а лучшая подруга, соскучившаяся по болтовне.