_____
— Огромное спасибо за всё: подарки, билеты, а главное — долгую память любви.
<Рукой М. Цветаевой письмо от лица Мура>:
Милая тетя Аня! У меня есть перо, я могу сам написать на бумажке чернилом, пером. Спасибо за штаны, я в них поеду в Москву и буду тете покупать гребенку, вел’сипед, еще другой вел’сипед, много. Я ей еще куплю чулки в Бомарше (Bon Marché, больш<ой> магазин) и башмаки, такие но-овые! [81]
Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 62–63 (с купюрами). СС-6. С. 366–367. Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 84–86.
16-28. С.Н. Андрониковой-Гальперн
Meudon (S. et О.)
2, Avenue Jeanne d’Arc
14-го марта 1928 г.
Дорогая Саломея!
Где Вы и что Вы? (Où suis-je? Que vois-je? [82]) Если Вы целы и невредимы, зримы и видимы, назначьте мне какой-нибудь день (вечер) в начале следующей недели (начиная с понедельника), захвачу Федру, если захочется почитаем, можно ведь не всё.
Сейчас читаю Пруста, с первой книги, (Swann) [83], читаю легко, как себя и все думаю: у него всё есть, чего у него нет??
Итак, жду оклика, а пока целую Вас.
МЦ.
P.S. Хорошо бы по поводу Федры вытянуть моего дорогого издателя и совместно — бархатными лапами — на него напасть [84].
Впервые — СС-7. С. 113. Печ. по СС-7.
17-28. В КОМИТЕТ ПОМОЩИ РУССКИМ ПИСАТЕЛЯМ И УЧЕНЫМ В ПАРИЖЕ
Meudon (S. et О.)
2, Avenue Jeanne d’Arc
18-го марта 1928 г.
Марины Ивановны Цветаевой-Эфрон
Прошение [85]
Находясь в крайне-затруднительном материальном положении сердечно прошу Комитет оказать мне посильную помощь.
М. Цветаева-Эфрон
Впервые — Russian Studies. Ежеквартальник русской филологии и культуры. СПб.: Пушкинский фонд. 1994. № 1. С. 301 (публ. В.Е. Кельнера и В.Г. Познер). СС-6. С. 663. Печ. по СС-6.
18-28. Н.П. Гронскому
<Конец марта — начало апреля 1928> [86]
Милый Николай Павлович,
Только что получила Волю России с «Попыткой комнаты» [87]. Будьте очень милы, если вернете мне ее завтра, посылаю Вам ее по горячему следу слова «Эйфель» [88]. Вещь маленькая, прочесть успеете. Завтра на прогулке побеседуем.
До завтра!
МЦ.
Впервые — СС-7. С. 198. Печ. по СС-7.
19-28. В.Н. Буниной
Meudon (S. et О.)
2, Avenue Jeanne d’Arc
20-го марта 1928 г.
Дорогая Вера Николаевна,
Вы незаслуженно-добры ко мне. Это не фраза. Сейчас обосную. Если бы Вы любили мои стихи — или любили бы меня — но ни тех ни другой Вы не знаете (может быть и знали бы — не любили бы!) — поэтому Ваш жест совершенно чист, с моей же стороны — ничем незаслужен. И, честное слово, в данную минуту, когда пишу, он совершенно затмевает (прочтите производя от света, наоборот) мне все то, что реально несет. Вроде как: когда есть такие хорошие люди — черт с деньгами!
Когда мне говорят: «хочу, но не знаю выйдет ли» или «хотел, но ничего не вышло», я слышу только «хочу» и «хотел», — «ничего» никогда не доходит. — «Спасибо за хочу».
— Ну вот. А засим, со стыдом, как от всего денежного, которое ненавижу и которое мне платит тем же (кто кого перененавидит: я ли деньги, деньги ли меня??) — вот прошение [89]. И наперед, выйдет или не выйдет, — спасибо за хочу.
МЦ.
— Да! Скоро выйдет моя книга «После России», все стихи написанные за границей, я Вам ее пришлю [90], не давайте мужу, пусть это будет вне литературы, не книга стихов, Ваше со мной. Очень хочу, чтобы Вы ее как-то — приняли, — а если ничего не выйдет, Вы мне тоже скажите: — Спасибо за хочу!
Впервые — НП. С. 397. СС-7. С. 234. Печ. по СС-7.
20-28. Л.О. Пастернаку
20-го марта 1928 г.
Meudon (S. et 0.)
2, Avenue Jeanne d’Arc
Дорогой Леонид Осипович,
Сердечное и, к большому стыду моему, сильно запоздавшее спасибо за подписки. Каждый день хотела благодарить и каждый день откладывала из-за желания сделать это по существу. Но очевидно и сегодня не удастся. Знаете ли Вы гениальное стихотворение какого-то нашего современника (сама не читала, говорю со слов), кончающееся припевом — «у нас есть всё: то-то, то-то и еще это — nur Zeit» [91]. (Стихотворение о рабочих) [92] — Так и я.
Часто получаю письма от Бориса, он по-моему замучен людьми, — не оборотная, а лицевая сторона славы!
Поэты, не умеющие писать стихи и приходящие к нему за рецептом, не думая о том, что он-то сам — ни к кому не ходил! В России 10 тыс<яч> зарегистрированных поэтов — нет, ошибаюсь: в одной Москве! В России-то, наверное, тысяч сто!
Всячески внушаю Борису жёсткость, если не жестокость. День состоит из часов, часы из минут. «На минутку»…. Мой рецепт Борису — формула: «Вас много, а я один».
— О книжках. Как только будут пришлю все три Вам, Вы раздадите.
Еще раз, дорогой Леонид Осипович, от всего сердца спасибо за помощь. Сердечный привет и наилучшие пожелания Вам и Розе Исаевне [93].
МЦ.
Впервые — НП. С. 258–259. СС-6. 298. Печ. по СС-6.
21-28. Н.П. Гронскому
Милый Николай Павлович,
Очень жаль, что меня не застали. Хотела сговориться с Вами насчет Версаля и дале [94]. М<ожет> б<ыть> у нас временно будет одна старушка [95], тогда я буду более свободна, и мы сможем с Вами походить пешком, — предмет моей вечной тоски. Я чудный ходок.
Еще: очень хочу, чтобы Вы меня научили снимать: С<ергей> Я<ковлевич> сейчас занят до поздней ночи, совести не хватает к нему с аппаратом, да еще в 1 ч<ас> ночи! а Мур растет. И пластинки заряжены.
Приходите как только сможете. Часы: до 2/4 ч<асов> или же после 5 ч<асов> Вечерами я иногда отсутствую. Побеседовали бы о прозе Пастернака и сговорились бы о поездке и снимании.
Итак, жду.
МЦ.
Медон, 2-го апреля 1928 г., понедельник.
— Завтра я ухожу в 5 ч<асов>, если успеете зайдите утром, т. е. до 2½ ч<асов>. Или уже в среду.
<Приписка на полях:>
Я не была ни в Fontainebleau, ни в Мальмэзоне [96] — нигде. Очень хочу.
P.S. Как-нибудь расскажу Вам и о Вас. Когда (и если) будет старушка. Такой рассказ требует спокойного часа. Лучше всего на воле, на равных правах с деревьями.
Та́к — а может быть и что́ — Вам скажу, Вам никто не скажет. Родные не умеют, чужие не смеют. Но не напоминайте: само, в свой час.
Впервые — Мир России. С. 161. СС-7. С. 199 (с неточностями). Печ. по кн.: Несколько ударов сердца. С. 10.
