И напомню, самолечение — это огромный риск. Тем более народными средствами.

— Хорошо… — женщина вытянула ладонь, и я отсыпал ей две конфетки.

— Вторую — дочери, для профилактики. И вы, — я посмотрел на немолодую продавщицу, которая уже вся побледнела от страха. Да, все помнят прошлую эпидемию и боятся. Причём правильно, что боятся.

— Спасибо, милок, а то ходют тут бацильные… — тихо пробормотала та и взяла конфетку. — Ой, а вкусно. И мёд такой приятный!

— Свой, домашний мёд, — улыбнулся в ответ.

— Ох-х-х, нос пробило, — сказала больная женщина и высморкалась, отчего платок, в который она сморкалась, хоть сжигай теперь. Вот так и женщина подумала и полную «зелени» тряпку выкинула на улицу в урну.

— Вот тебе, милок, хорошие орешки в шоколаде. У меня внучка подсела на них, как наркоманка, — улыбалась продавщица и добавила мне в покупки подарочек.

— Спасибо, — вернув улыбку, с трудом забрал свои здоровенные пакеты вкусноты. Побалую людей.

Вскоре я отправился домой, и нужно бы больше конфеток сделать. Мёда всё равно навалом. А будет ещё больше! Ну и магического тысячелистника побольше насажу. Он быстро растёт и не особо проблемный.

Покинув город, поскакал на ферму по объездной дороге. В селе уже доделывают новую дорогу, но пока все ездят по моей дороге. Движение стало более оживлённым. Что несколько странно. Хм.

Направившись в село, дабы посмотреть, что там, аж ахнул. Та закрытая бензоколонка на выезде из села сейчас восстанавливалась. Причём активно.

— Фёдор, ты и здесь? — удивлялся я, подъезжая.

— О! Иван, ага! — улыбался бригадир.

С ним было человек десять, и они занимались основным зданием. Подземные резервуары, видимо, не будут менять. Хотя, может, их будут попросту изнутри чистить?.. Возможно.

Мы немного поговорили, и, оказывается, ремонт уже постепенно заканчивается. Молодёжь тут неплохо повандалила, но в целом ничего критического, так что и работа идёт быстро. А ещё я узнал свежие слухи.

— Дорогу ты вовремя начал делать, тут столько домов начало строиться, просто караул. Так что, думаю, идея восстановить заправку, себя оправдает, — заявил Фёдор и указал в сторону села. — Но ты бы с отцом поговорил. Он тут всем рулит и вроде как какие-то планы имеет на расширение села. Что-то вроде не строить дома близ леса и близко к тебе.

— Понял, поговорю с отцом, спасибо.

Ехать в село и смотреть на стройку я не стал. Сразу отправился на ферму. У меня тут шоколадки тают… Сегодня, на удивление, тепло.

Но только подъехал к внешним воротам фермы, как из двух машин, стоявших на парковке перед КПП, вышли двое мужчин. Уже знакомый мне ФСБэшник и другой.

— Добрый день, Иван Олегович, — заявил ФСБэшник, и я спрыгнул с лосихи и, похлопав её по боку, отправил домой. Сам же подошёл к мужчинам и пожал руки.

— Добрый. Чем могу вам помочь?

— Думал, вы не покидаете ферму, — заявил Сергей Николаевич, самый обычный на вид человек, если не смотреть в хищные глаза. В ответ я свистнул, и из леса вышли мои огромные волки, пугая второго мужчину, которого зовут Романом, и он «от политиков».

— Без охраны не покидаю.

— Учёные уже рвут волосы, пытаясь объяснить, что за чудовища перед нами, — спокойно сказал Сергей, глядя на волков. А те сели рядом со мной.

— Я их щенками растил, ну и поил «всяким-разным»… Да и передайте учёным, чтобы не ломали головы. Это часть секрета моего лекарства.

— Передам, но, думаете, они послушают? — улыбнулся тот.

— Думаю, что нет. Но вернёмся к моему вопросу. Чем я могу вам помочь?

— Мне ничем. Я свою работу сделал. Информацию собрал, предоставил, и теперь думают те, кому за это платят, — он кивнул на Романа. — Так что оставлю вас. Разве что не ругайтесь сильно. Политики любят много говорить…

Сергей пошёл в сторону леса, дабы травануть себя куревом. Я же кинул взгляд на Романа, который, поправив костюм, подошёл ко мне. На вид ему лет тридцать пять. Ростом метр семьдесят, брюнет, ухожен, но спортом не занимается. Ну, если исключить литрбол…

— Иван Олегович, у меня к вам есть серьёзное предложение. Можем ли мы поговорить в более подходящем месте?

— Обычно людей с серьёзными предложениями я посылаю сразу, но в этот раз сделаю исключение и выслушаю. Поговорим здесь.

— Может, хотя бы в машине?.. — опешил Роман, а я отрицательно покачал головой. — Что ж… Мы изучили отчёты о ваших лекарствах, и всё это очень похоже на вымысел или даже какой-то заговор… Однако, может, вы сможете развеять наши сомнения?

— Зачем?

— Что зачем? — опешил мужчина.

— Зачем мне это делать?

Мой вопрос застал Романа врасплох, но тот быстро взял себя в руки.

— Как зачем? Чтобы правительство могло доверять вам и вашим лекарствам. Сейчас же всё это выглядит слишком невероятно и подозрительно.

— Зачем мне это? — повторил я свой вопрос.

— Как зачем? Эти лекарства могут помогать людям! И если правительство поймёт, что они безопасны…

— Эти лекарства уже помогают людям, — перебил я его. — Но перефразирую свой вопрос. Что вы хотите от меня? Рецепты не дам. Растения не дам. Секретами не поделюсь. Если административная машина начнёт на меня давить, я немедленно прекращу всякую деятельность и исчезну.

— Иван Олегович, шантаж неуместен! — повысил он голос, что мне очень не понравилось. — Вы должны сотрудничать на наше общее благо!

— С кем сотрудничать? Кого именно вы представляете, Роман Васильевич?

— Я говорю от имени правительства и… — начал он говорить, но был перебит мною.

— Хорошо, а я тогда представляю весь народ России. Это же так работает, да, Роман Васильевич? Я последний раз задаю вам вопрос, и если не получу на него ответ, то разговор будет окончен.

Мужчина посмотрел на меня, не скрывая своего недовольства, и запел соловьём, рассказывая, из какой он партии, о том, как они борются с коррупцией, делают жизнь всех и вся лучше и вообще мессии.

Слышал об этой партии. Появилась во время эпидемии и быстро набрала популярность из-за популистических лозунгов. Ну и, мол, «мы победим эпидемию». А когда она закончилась, сказали: «Мы победили эпидемию». Я аж представляю лица всех врачей, которые говорят: «Вы? Да ла-а-а-а-адно!».

— Значит, выходит, вы представляете не правительство, а свою партию?

— Мы входим в состав правительства, — возразил тот.

— Ну а я вхожу в состав жителей Российской Федерации и, значит, всё же представляю народ страны. Я повторюсь, это так работает, да? Но мне кажется, что нет. Поэтому либо вы прекращаете балаган и говорите, что вам надо, или вы идёте нафиг. Надеюсь, я ясно выразился?

— Наша партия заинтересована в здоровье россиян. Ваши лекарства, если их действие подтвердится клиническими испытаниями, могут значительно повысить выживаемость больных онкологии…

— Они полностью лечат онкологию, не надо наговаривать, — перебил я того.

— Допустим. И раз так, то ваши лекарства должны поставляться в больницу и изготавливаться под строгим качественным контролем, дабы не допустить…

— Я понял, — вновь перебил я. — Можете проваливать.

— Вы не можете прогнать меня! — возразил мужчина.

— Но я могу не пустить вас на свою землю, — помахав рукой, направился к КПП. — Можете более не возвращаться. Ни вас, ни членов вашей партии я не собираюсь более слушать и терять своего времени.

— Иван Олегович! Постойте, или я обвиню вас в…

Я не слушал, что он там кричал. Но что-то вроде, что я едва ли не враг народа. Кажется, я «немного сильно» задел его за живое. Не знаю, чего он так рассердился, что аж покраснел и перестал контролировать, что говорит.

Так что я направился в кибитку охранника и перекинул себе на телефон видеозапись нашего разговора. Всё же тут камеры висят… И только я дошёл до дома, как полил дождь. Неслабый такой дождик. Аж стена воды!

— Нам бы веранду сделать, — предложила Любава. Мы собрались на кухне всей толпой и, смотря в окно, пили чай с булочками и тортиком. — Свежий воздух, чай, да и просто солиднее будет.