– Прошу вас, не будем об этом… – прошептала Тэра и понурилась.
В простом сером платьице с закрытым, как у пуританки, воротом, она казалась в этот момент олицетворением скорби. Каменное выражение лица Уина Маллоя смягчилось.
– Прости, Тэра, девочка. Я знаю, как много для тебя значил этот… ну, кто бы он ни был.
– Кажется, еще гости! – воскликнула Эмма оживленно.
Никогда еще она не была так рада возможности прервать разговор. Но даже сияя приветливой улыбкой и приглашая в дом Дока Карсона и чету Гиллов, она не переставала думать о том, что Тэра встречалась с Бо Гарретсоном.
Снова эти люди! Неужели не о чем больше говорить, не о чем вспоминать, как только о них? Дух Бо, казалось, витал среди гостей, навевая печальные мысли. Ну нет, она не позволит испортить этот праздничный ужин. Коринна так старалась, готовила… А потом – ведь это первый ее «светский вечер» в Монтане!
– Ну-с, дорогая моя мисс Эмма, – начал Док Карсон, степенный мужчина с седыми висками, передавая блюдо с кукурузными лепешками соседям по столу и заново наполняя свою тарелку жареной свининой, – могу предсказать твое ближайшее будущее. Очень скоро молодежь прослышит о твоем возвращении, и придется тебе отбиваться от женихов. – Тут он подмигнул Уину. – Я бы на твоем месте хорошенько вычистил ружье, старина. Выстрел-другой в воздух не помешает, когда целая орава ковбоев начнет слоняться у твоего крыльца.
– Ничего, Эмма не из тех, кто любит попусту кружить парням голову, – ответил Маллой, гордо поглядывая на дочь, которая слегка покраснела и вздернула брови. – Правда, в Филадельфии у нее не было недостатка в поклонниках (по крайней мере так утверждает ее тетка Лоретта, а уж она врать не станет), но Эмма без труда держала их на почтительном расстоянии. Характером она вся в меня: уж если что решит, так решит. За кого захочет, за того и пойдет, и я не стану препятствовать, клянусь Богом. Мне бы только подержать на коленях внука, пока не истек мой земной срок.
– А у нас уже не только внук, но и внучка, – похвастался Эмме шериф Гилл. – Они все живут в Бозмане, и послезавтра мы едем их навестить. Нет ничего лучше внучат, скажу я вам. Увидишь сам. – И он, в свою очередь, подмигнул Уину. – Бьюсь об заклад, какой-нибудь прыткий ковбой еще до конца лета умыкнет твою дочь, а через год ты будешь качать в колыбельке внука.
Эмма поперхнулась вином.
– Боже мой! – воскликнула она, отдышавшись. – Нельзя ли поубавить обороты? Папа, я к тебе обращаюсь! Сейчас твоя очередь разразиться речью, и я не удивлюсь, если окажется, что и подвенечный наряд готов, и со священником ты уже договорился…
– Дорогая, я только хотел…
– Всем известно, чего именно, – перебила Сью Эллен и погрозила пальцем всем трем мужчинам сразу. – Проказники, дайте же девочке вздохнуть свободно. Чего доброго, вы прямо из-за стола потащите ее к алтарю, а ведь она и недели не пробыла дома. – Подложив себе еще немного бобов, миссис Гилл сменила тему, к большому облегчению Эммы. – Дорогая, Уин рассказывал, что ты изучала музыку у лучшего учителя Филадельфии. Может быть, после ужина ты что-нибудь для нас сыграешь?
– Я бы с удовольствием, особенно если ты согласишься спеть, Тэра. Помнится, у тебя был божественный голос… и рисовала ты отменно. – Внезапно припомнив все это, Эмма ласково улыбнулась подруге. – Мне далеко до тебя. Когда ты делала копии со знаменитых картин, их едва можно было отличить. Я не могла, во всяком случае. Я лезла из кожи вон, чтобы научиться рисовать, как ты, но так и не научилась. Мои кролики почему-то всегда были больше похожи на поросят.
– Если бы ты чаще рисовала… – начала Тэра.
– Сколько ни рисуй, толку не будет, если нет таланта, – со смехом перебила Эмма. – Так ты споешь?
– Да, но сегодня твой вечер, – возразила ее подруга. – Мы собрались, чтобы отпраздновать твое возвращение и заодно оценить твои достижения.
– Что, сразу все? Однако! Неужели мне придется ходить по гостиной с книгой на голове? Папа, где у нас самая тяжелая – та, что в кожаном переплете? Именно таким образом нас учили правильной осанке. Так что же, устроить вам представление? Клянусь, вы будете потрясены.
Все засмеялись.
– Папа, по-моему, у тебя были какие-то планы на сегодня, – вдруг сказала Тэра отцу. – Ты что-то хотел сообщить мистеру Маллою?
Рука Росса Маккуэйда замерла на полдороге ко рту. Он нахмурился и опустил стакан обратно на стол.
– Да, но… не за ужином же, радость моя! Как-то не ко времени, на мой взгляд.
– О чем речь? – оживилась Эмма. Ей хотелось, чтобы было весело, чтобы все говорили что-то хорошее.
Но это, видимо, был не тот случай, потому что Росс, и без того смущенный, еще больше заерзал на сиденье. Он явно расстроился оттого, что дочь так рано заговорила на эту тему.
– Потом, – буркнул он. – После ужина.
– Ужин почти закончен, – заметил Уин, внимательно за ним наблюдавший. – Насколько я вижу, все уже отодвинули тарелки. Если у тебя есть что сказать, Росс, говори.
– Папа, я не хотела… это вырвалось как-то само собой… может быть, от смущения, – заговорила Тэра, кусая губы. – Ради Бога, извини!
– Не переживай так, радость моя, – вздохнул Маккуэйд, приглаживая редкие волосы. – Вырвалось так вырвалось, назад не вернешь. – Оглядев собравшихся за столом, он расправил плечи и прокашлялся. – Я вот тут подумал… Одним словом, не назначить ли вознаграждение за любые сведения насчет убийства Бо?
Наступила мертвая тишина. Обычно полные дружеского тепла, глаза Уина Маллоя с холодным недовольством впились в лицо друга:
– Я так и подумал, что речь опять пойдет о Гарретсонах.
– Мистер Маккуэйд, – начала Эмма, не замечая, как ее руки комкают кружевную скатерть, – а почему вы решили, что нам следует это сделать?
– Потому что все эти слухи и разговоры ни к чему хорошему не ведут. Особенно это не на пользу твоему отцу, девочка. Город так и бурлит.
– А мы при чем? – спросила Коринна с подозрением.
– Чем скорее удастся докопаться до сути дела, тем лучше для всех нас. Между Гарретсонами и Маллоями идет настоящая война, и всем это не по душе. Нам хочется жить в мире.
– А почему бы Джеду Гарретсону не назначить вознаграждение? – процедил Уин, сверкнув глазами.
– Он уже это сделал, – вставил шериф Гилл. – Посулил тысячу долларов любому, кто докажет твою виновность, Уин.
– Боже правый!
Эмма оттолкнула стул и вскочила. Сдержанный гнев отца усилил ее собственное возмущение.
– Да как он додумался до такого? Шериф, это какое-то безумие! Ведь это не что иное, как публичное обвинение в убийстве! И вы это так оставите?
– А что я могу сделать? Разве что найти настоящего убийцу.
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Никого, – мрачно ответил Уэсли Гилл. – Именно поэтому я согласен с Россом. Его идея неплоха. Если Бо занимался незаконными махинациями, то единственный способ заставить его сообщников разговориться – это посулить им денег. На такую приманку многие клевали.
– А почему вы решили, что Бо преступил закон?
– Я ничего такого не утверждаю, просто не исключаю такой возможности. Черт знает что такое! Прости, Сью Эллен, но тут и ягненок взбесится. Бо казался таким приличным парнем, у него и врагов-то не было… кроме, конечно, твоего отца, Эмма.
– Он и был хорошим парнем, – медленно сказала Тэра, с вызовом глядя на обоих Маллоев. – И честным.
– По крайней мере мы все так думали, – примирительно заметил шериф. – Он и Такер работали не покладая рук, особенно в последнее время, когда у Джеда стало сдавать сердце. Кому понадобилось убивать Бо, ума не приложу. И потом, как он оказался на землях Маллой?
– Хотел бы и я это знать, – сурово вставил Уин. – И я, – эхом откликнулась Эмма. Последовала нелегкая тишина, которую Коринна нарушила наконец стуком убираемых тарелок.
– Вот что я скажу: на сегодня мы достаточно обсуждали Гарретсонов и это убийство, – заявила она. – Хватит! Собирались-то мы отпраздновать возвращение Эммы, показать ей, как рады снова видеть ее здесь. Неужто и поговорить больше не о чем?
