К утру понедельника Сергей пришел в себя. Выпивка действительно оказалась хорошей – похмелья не наблюдалось. От завтрака Поздняков отказался – организм не хотел принимать пищу. Засунув в рот «морозную свежесть», Сергей распрощался с приятелем и сел за руль. Его ждала «Дорога в эдем». И Аленка…

«Аленка, – подумал Сергей, и внутри стало тепло, хорошо. – Чертовка… Я соскучился по тебе!»

Девчонка, с которой директор турфирмы познакомился у Рудакова на «фазенде», была неплоха. Черт, как же ее имя? Не вспомнить… Что он там наговорил? Обещал путевку с громадными скидками? Но ведь не отдал бесплатно? Никакого просветления в памяти… Но если отдал – пятьсот баков за одну ночь, пусть и весьма горячую – это он мощно переплатил. Ну черт с ней, пусть едет. Кажется, хватило ума не ляпнуть, что приглашает ее две недели провести у моря? Две недели он бы не выдержал…

«Аленка, чертовка! Что ты делала без меня в выходные? Скучала? Или, воспользовавшись тем, что меня нет рядом, оторвалась по полной программе?»

Вспомнив о секретарше и, по совместительству, любовнице, Поздняков выключил радио. Задумался. Интересно, врала она про беременность или нет? Вот жизнь! Одни проблемы уходят, другие появляются. Какое-то непонятное равновесие… Так соврала или нет?

Для Позднякова не было тайной за семью печатями, что Алена Маркина, сотрудница турфирмы «Дорога в эдем», работавшая у Сергея последние два года, была не прочь удачно выйти замуж. За шефа. Двадцатипятилетняя темноглазая блондинка прекрасно знала, что не является единственной женщиной Позднякова, но не испытывала комплексов по этому поводу.

«У Аленки вообще нет комплексов, – вдруг подумал Сергей. – Может голой пройти по пляжу. Готова заниматься любовью в офисе или ресторане. Да хоть в лифте, если партнеру захочется…»

Сергей с довольной улыбкой вспомнил, какой Алена была в пятницу. Девчонка нарочно – зная, что Поздняков уезжает без нее, – оделась вызывающе. Очень короткая юбка обтягивала узкие бедра, Алька нацепила босоножки на таких шпильках, что было непонятно, как она могла передвигаться. И без того постоянно ходила на восьмисантиметровых каблуках, чем очень гордилась, а тут… Постаралась, чертовка, чтоб завести босса.

Поздняков долго не продержался. Он пытался работать, но бедра, обтянутые тугой красной юбкой, так и маячили перед глазами. Сергей вызвал Алену к себе. Щелкнул замком, и Маркина все поняла, без объяснений. Только улыбнулась победно – он заметил. Радовалась, что партнер уедет на вечеринку пусть и без нее, но раздраженный. Уж что-что, а этого Аленка добиться умела. Если только хотела. В пятницу постаралась – так, чтоб у Сергея не осталось сил на других женщин…

В пятницу он и не смог. А вот в субботу… Сергей довольно улыбнулся, глянул на себя в зеркальце. Модная короткая стрижка – спортивная. Поздняков наклонил голову в одну сторону, в другую. Хорошо сделали! Сзади «на ноль», по бокам – чуть-чуть. Теперь и не скажешь, что ему – тридцать два. Хотя, что тут такого? Для мужчины тридцать два – еще не возраст. Мальчик… «Нет, Аленка – супер! Но жениться еще рановато, – Сергей заговорщически подмигнул сероглазому парню в автомобильном зеркальце. Вспомнил случайную партнершу с вечеринки, заводившую его с помощью классного belly dance. – Вон, как незнакомые девчонки „западают“. И по доброй воле отказаться от таких приятных подарков судьбы?!»

Он весело рассмеялся, попытался пригладить волосы, вставшие ежиком от ветра. Прибавил газу и пристроился за «Лексусом», который давил сто тридцать по центральной полосе. Глянул на часы. Нормально. Он успевал в контору к началу рабочего дня. Если только не случится пробок на въезде в город. Пока вроде никаких признаков. А еще говорят: понедельник – день тяжелый. Врут…

В том, что понедельник и в самом деле трудный день, Сергей убедился минут через пять. Серый «Лексус», не сбрасывая скорости, полез на холмик. Поздняков чуть приотстал от лидера. Он знал это место. Дрянное место. Издали горка казалась невысокой, однако на самом деле трасса здесь имела неприятное свойство. Вершина холма была совсем небольшой, выскочив на нее, машины тут же ныряли вниз. В силу того что подъем с двух сторон не казался резким, многие водители «входили» на него на верхних передачах, не сбрасывая скорости. А когда две тачки летят навстречу, и в сумме их скорость почти равна скорости звука… Лишь в последний момент водитель замечает встречный автомобиль, вылетающий из-за горбика. У человека нет даже секунды, чтоб сманеврировать…

Крайние полосы трассы были четко разделены между потоками. А по средней, нейтральной, можно было двигаться и в одну, и в другую сторону. В пятницу преимущество имели те, что направлялись из города в область. В понедельник – наоборот. В принципе, водитель «Лексуса» имел полное право занять средний ряд. Вот только водитель разбитой черной «Волги» игнорировал чужое преимущество…

Понедельник – день тяжелый. Серый автомобиль подлетал к точке перегиба трассы, когда на гребне возникла «Волга» с разбитыми фарами. Этот миг Сергей запомнил очень хорошо – время будто остановилось. Поздняков успел разглядеть в подробностях искореженный передок, пустые «глазницы» фар. Даже промелькнула мысль: ну вот, опять. Опять проблема.

Время обрушилось на голову Позднякова – страшным грохотом искореженного металла. Удар был чудовищным. Двигатель «Волги» сплющился в гармошку, лобовое стекло разлетелось фонтаном мелкой искрящейся крошки. Что стало с «Лексусом» – Поздняков не успел разглядеть.

Он изо всех сил вдавил педаль тормоза. Завизжали покрышки, наполняя сердце звуком беды. На асфальт хлынул водопад мелких стеклянных осколков. Поздняков хотел прикрыть голову руками: водитель черной «Волги» вылетел из салона, дикой силой инерции его швырнуло через «Лексус». Человек, виновный в аварии, был жив. Когда его ударило об лобовое стекло «Мерседеса» Позднякова, чужая кровь брызнула на лицо.

Этот миг Сергей тоже запомнил – отчетливо, как и момент, предшествовавший аварии. Умиравший водитель, иссеченный осколками, истекавший кровью, упал на «Мерседес», перевесившись через лобовое стекло. Капли чужой крови, от которых Сергей не успел спрятать лицо, попали на кожу, в нос, на зрачки. Поздняков дернулся, невольно открыл рот, заглотнуть воздух – он не мог дышать через забитые ноздри. Попытался закрыться рукой, и в этот момент у умиравшего кровь пошла горлом. Просто хлынула фонтаном – видимо, были разорваны внутренние органы.

Сергей закашлялся, беспомощно размахивая руками, – почувствовал что-то соленое во рту. Чужую кровь. Внутренности скрутил спазм, Поздняков перегнулся через боковую дверцу, его стошнило на асфальт остатками вчерашнего праздника.

Вокруг творилось нечто неописуемое. Все было залито кровью, маслом, бензином, усыпано битыми стеклами. Тормозили какие-то машины. Из них вылезали люди, бегали из стороны в сторону, размахивали руками. Дергали Сергея за плечо, пытались что-то сказать.

Но тот ничего не слышал. Трясущейся рукой нащупал ручку дверцы, сумел вывалиться наружу, на асфальт.

Кажется, это больно – когда под ладонями осколки стекла. Теперь уже не понять – своя кровь… чужая…

Вокруг метались люди, но Сергей ничего не слышал, не понимал. В нем словно ожило нечто чуждое, страшное. Поздняков, мотая головой – перед глазами пульсировали разноцветные искорки, – на четвереньках дополз до обочины дороги, схватился пальцами за грязную, пыльную траву. Попытался уцепиться за нее, прижаться к земле. Он не понимал, что происходит. Мир деформировался, стал другим. Позднякова вновь стошнило. Он откатился в сторону, перевернулся на спину, часто-часто дыша, и стал смотреть в небо.

Мозг. Мозг бился в черепной коробке – испуганным комочком. Пульсировал, кричал, пытаясь о чем-то предупредить… Сергей не понимал.

…Небо. А говорят – будто неба нет. Дураки… Небо – это дверь. И вот сейчас, когда она открыта… Дураки! Попробуйте сказать, что двери нет. Слепцы! Просто дверь можно видеть лишь тогда, когда она распахнута. Потому вы и говорите, что неба нет, над головой только воздух…