Несмотря на то, что численно пираты все еще превосходили нас, их боевой дух был сломлен. Они видели гибель своих капитанов, видели, как сдалась Шейла. Они видели нашу слаженность и мощь наших Хроник, которых у нас было больше. Их сопротивление стало хаотичным, отчаянным.

И затем, как по команде, сначала в одном месте, потом на другом, а потом и по всей оставшейся линии, пираты начали бросать оружие. Мечи, топоры, артефактные посохи – все это уплывало в темноту, как мусор. Руки поднимались вверх, раздавались голоса:

– Сдаемся! Пощады!

– Не стреляйте! Мы сложили оружие!

Бой стих. Тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих обломков и всхлипами пленных, показалась оглушительной. Мы победили.

###

Мы собрались в кают‑компании «Золотого Демона». Воздух был густым от запаха дыма, пота и металла – запахом недавнего боя.

Я стоял во главе стола, опираясь на спинку своего кресла. Рядом со мной – Ярана, ее лицо было бледным, но сосредоточенным, взгляд уткнут в одной точку. Она явно пыталась подавить эмоциональный шторм после первой битвы.

Силар стоял у двери, его массивная фигура заполняла проем, а броня была испещрена свежими сколами и подпалинами. Хамрон сидел, откинувшись на стуле, его обычная бравада сменилась усталой серьезностью. Бардо молча смотрел на меня, опершись на руки, ожидая начала небольшого заседания. Валаоника и Дейларг заняли места по другую сторону стола.

– Ну что, – начал я, мой голос прозвучал хрипло после долгого молчания. – Давайте подведем черту. Силар, доложи потери противника.

– Семнадцать кораблей уничтожено полностью или превращено в хлам. Из сорока пяти. Экипажи… – он посмотрел на бумагу в своей ручище, – по нашим подсчетам, у них было три тысячи семьсот душ на борту. Из них артефакторов – тысяча восемьсот. Погибло около шестисот. Еще четыреста получили ранения. Из двадцати семи их Хроник убито одиннадцать. Включая троих членов совета – Карнику, Солваса и Горлока.

– Наши потери, – продолжила Ярана, ее голос был ровным, но я слышал напряжение. – Из десяти наших кораблей – два подбиты. «Шепот Теней» Валаоники и «Быстрый Мститель» Дейларга. Повреждения серьезные, но ремонтопригодны. «Штормовой Пророк» лишился двух мачт, но ходовые качества сохранил. Людские потери… Среди союзных пиратов погибло пятьдесят пять человек. Включая капитана Зорина. Из Артефакторов батальона Тридцать два погибших. Семеро… – она сделала небольшую паузу, – семеро из тех, кто оставался на кораблях. Остальные пали в абордажных схватках.

Семеро на кораблях… они должны были быть в относительной безопасности. Но на войне нет безопасных мест.

Мы выиграли. Числа, озвученные в кают‑компании, кричали о сокрушительной победе. Но эта победа лежала на сердце холодным, тяжелым камнем.

– Это была не победа, – мой голос разрезал тяжелую тишину, заставив всех поднять на меня взгляд. – Это была зачистка. Мы выкосили сорняк, который сами же и посадили на свой путь. Настоящее испытание ждет впереди. Нешала все еще в Перекрестке, вместе с остальными капитанами. Так что забудьте о том, чтобы расслабиться или тем более как‑то праздновать победу. Мы хороним своих и двигаемся дальше.

Приказ был встречен молчаливыми кивками. Даже Хамрон не стал шутить.

Похороны провели утилитарно, без лишней помпы, но с подобающими почестями. Тела погибших союзных пиратов, включая капитана Зорина, и тридцать два тела моих бойцов аккуратно перенесли в открытое Небо перед строем наших кораблей.

Затем я отдал приказ. С «Золотого Демона», «Голубя Войны» и «Лианезии» вырвались сфокусированные потоки перегретой маны – отведенное и очищенное пламя из сердечников двигателей.

Три гигантских огненных языка лизнули темноту, поглощая тела. Не было дыма, лишь ослепительно‑белое свечение, которое на мгновение затмило все вокруг. Когда пламя погасло, на месте тел остались лишь облачка разреженной пыли, медленно рассеивающиеся в вечности. Быстро, эффективно и без следа. Как и подобает солдатам, павшим в походе.

Когда последние частицы рассеялись, я повернулся к своим капитанам.

– Курс на Руины Черной Чайки.

Валаоника резко повернулась ко мне.

– На Черную Чайку? Зачем? Ты же сам сказал, что парокнит был ложью. Что нам там делать?

Я посмотрел на рассеивающиеся останки наших людей, а затем на ее вопрошающее лицо.

– Поторговаться.

###

Эскадра замерла на краю системы Черной Чайки. Наши корабли, включая те семнадцать трофейных, что теперь укомплектованы нашими офицерами и немногочисленными экипажами союзников, выстроились в неровный боевой порядок. Я стоял на мостике «Золотого Демона» и смотрел на удаляющуюся базу.

– Остаемся здесь, – отдал я приказ по общему каналу. – Держите дистанцию. Никаких активных действий. Если к вам полезут – уходите. Я вернусь.

Силар, оставшийся за старшего, лишь кивнул.

«Золотой Демон» плавно отделился от эскадры и устремился вперед, к Руинам, направляемый вперед моей маной, пропускаемой через татуировку «Хроники мачт, парусов и такелажа».

Меня уже ждали, приятно было иметь дело с пунктуальными людьми. Через полдня «Золотой Демон» уже возвращался к основной эскадре, а за ним, как утка за вожаком, плыл громадный торговец.

Когда мы снова оказались в пределах видимости наших кораблей, я приказал остановиться. Створы грузового отсека торгового судна медленно раскрылись, и из него показался небольшой катер. Он подлетел к «Золотому Демону» и пристыковался.

С него, широко мне улыбаясь, сошел мой старый знакомый. Управляющий «Бала Невинности».

Он был одет в безупречный, строгий костюм из темной ткани, которая казалась сотканной из самой ночи.

– Капитан Марион, – произнес он (я вернул свое настоящее лицо, чтобы не ввести его в заблуждение). – Вы заявили о наличии товара. Я здесь, чтобы его оценить.

– Пожалуйста, оценивайте, – я показал рукой на парящие чуть в стороне от наших кораблей торфейные суда.

– Семнадцать единиц космического флота, различной степени сохранности, – продолжил он, как бы про себя. – И, как я полагаю, живой груз на борту. Покажите мне списки.

Я молча протянул ему папку с подготовленными описями – корабли, их состояние, список пленных с указанием рангов. Он взял ее, открыл и начал бегло просматривать, изредка издавая короткие, ничего не выражающие звуки.

– Шейла Золотница… жива и невредима? – уточнил он, не отрываясь от бумаг.

– Жива, – подтвердил я. – Немного напугана, но цела.

– Хм. Это увеличивает ее стоимость. – Он захлопнул папку и посмотрел на меня. – Отлично. Приятно иметь дело с вами. Я могу отдать распоряжение на перегрузку?

– Конечно.

– Благодарю.

Процесс передачи был бездушным и эффективным, как работа конвейера. С трофейных кораблей на гигантский торговец потянулись вереницы небольших грузовых катеров, набитые людьми с пустыми глазами и скованными запястьями.

Я стоял на мостике «Золотого Демона» и наблюдал, как Шейлу Золотницу, все еще пытающуюся что‑то выкрикнуть, уводят под руки два безликих охранника. Валаоника, добравшаяся сюда со своего корабля, стояла рядом со мной, ее пальцы впивались в поручень так, что костяшки побелели.

– Это неправильно, – прошипела она, не глядя на меня. Ее голос дрожал от сдерживаемой ярости. – Ты отдаешь в рабство сотни людей. Среди них… среди них есть те, кто просто служил на кораблях. Кто не решал, куда плыть и кого грабить. Они не заслужили такой участи.

Я не стал сразу отвечать, следя, как отчаливает очередной катер. Затем повернулся к ней.

– Я согласен с тобой.

Она резко обернулась, ее глаза сверкнули изумлением и гневом.

– Что?

– Я сказал, что согласен. Мир несправедлив. И я не всесильный судья, чтобы вершить правый суд над каждым из них. – Я перевел взгляд на массивный корпус торгового судна. – Но я могу попытаться смягчить их участь. Я уже поговорил с управляющим. Попросил его, чтобы рядовых членов экипажей постарались не продавать на каторжные рудники или в бойцовские ямы. Пусть идут в домашнюю прислугу, в рабочие артели… во что‑то менее смертельное. Это максимум, что я могу для них сделать.