— А в каком статусе была группа моего дяди? — полюбопытствовал я.
— Насколько я знаю, входила в пятерку лучших… — ответил искин и добавил: — Кстати, будь вторым номером Аллигатора не Мрак, а оперативник с фантазией, то заслуженно считалась бы первой.
Тут ко мне в сознание постучалась достаточно неприятная догадка, и я счел необходимым ее озвучить:
— Все свободные оперативники нашего ведомства, о которых я когда-либо слышал, работали или работают парами. Получается, что в какой-то момент выделят напарника и мне?
Ответ ИИ основательно напряг:
— Почти уверен, что этот момент уже настал. Просто психологи службы все никак не определятся с кандидатурой второго номера. Вся проблема в том, что ты — прирожденный лидер, которому надо дать раскрыть имеющийся потенциал. Но разбивать пары опытных оперативников во время войны, мягко выражаясь, нецелесообразно. А приставлять к тебе действующего, но без опыта наставничества — идиотизм: он начнет тянуть одеяло управления группой на себя и, тем самым, запорет процесс. Так что с вероятностью процентов в девяносто девять психологи нашего ведомства перебирают кандидатов из выпуска ИАССН этого года. И наверняка дуреют. Ведь десять из десяти выпускников первого факультета спят и видят себя либо первыми номерами, либо, на худой конец, напарниками лучших оперативников ССО, а ты в их представлениях… хм… не авторитет. Впрочем, и это еще не все: насколько я знаю, весь пятый курс каждому более-менее талантливому выпускнику подбирают идеально совместимую пару, дабы получившаяся двойка с первых же заданий выдавала максимально высокий КПД. Говоря иными словами, все перспективные ребята, считай, разобраны, а абы с кем ты однозначно не уживешься. Вот в одиночестве и прозябаешь…
— На мой взгляд, у нас с тобой — прекрасная компания… — буркнул я, снова посмотрел на плотину и счел, что время разговоров вышло. Поэтому провел борт вдоль «левого» склона — намного более крутого и обрывистого, чем правый — и попросил «напарника» помочь с поиском подходящего места для «выгрузки» ММСПМ.
Такое место нашлось. Причем довольно быстро. Так что я притер «Химеру» к поверхности воды и, тем самым, спрятал небольшую бухточку в южной части водохранилища под маскировочным полем корабля, а Феникс опустил аппарель, поднял девятитонную «Медузу» на грузовом антиграве, переместил к поверхности и чрезвычайно медленно — то есть, не создавая «странных волн» — опустил ко дну «бездонного» омута.
«Техники», позаимствованные в схроне астероидного пояса, отправились следом в аналогичном режиме. Только прихватили с собой один «Гиацинт» А после того, как оказались на дне, закрепили его на «подарке», «помогли» искину активировать «шапку» и откалибровать мощность антиграва, а затем потащили мину, «зависшую» в толще воды, по самому удобному и безопасному маршруту. Благо, сканеры МДРК «видели» каждую отдельно взятую неровность, антиграв позволял правильно дозировать нагрузку, а маскировочное поле «Гиацинта» скрывало ММСПМ от спутников.
В общем, этот этап акции номер два прошел без сучка и без задоринки. Так что я поднял «Химеру» эдак на километр и повел к той самой дыре в сплошной сети масс-детекторов, через которую нырнул в атмосферу. Кстати, в открытый космос вышел впритирочку — малые корабли местных ВКС спешно закрывали уязвимость — завис над обреченным объектом, внес парочку правок в очередное обращение к жителям этой планеты и попросил Феникса его опубликовать.
Команду подрывать «Медузу» дал ровно через минуту, прикипел взглядом к картинке с оптического умножителя и невольно поежился: невероятно мощный гидроудар вынес плотину и расширил теснину, в которой ее возвели, как бы не втрое. Так что вал воды, хлынувший в ущелье, выглядел поопаснее, чем в модели, сгенерированной Фениксом на основании предварительных расчетов!
— Судя по всему, в скалах были внутренние напряжения… — сообщил он, правильно интерпретировав мою реакцию. — Но на конечный результат акции это практически не повлияет: рукотворная волна разнесет и смоет каскад плотин гидроэлектростанций под Тшибиндой не раньше, чем через двадцать две минуты, до Лубомо доберется через час десять, а до Овандо — через два тридцать пять. Опять же, Киншаса — не Кгалагади: местные экстренные службы уже оповещают население о чрезвычайной ситуации и гарантированно организуют эвакуацию жителей всех населенных пунктов, в которые пожалует Волна.
Эти объяснения помогли забить на рефлексии и переключиться в рабочий режим. А он, в свою очередь, позволил засечь на редкость перспективный нюанс начавшейся суеты — нездоровую активность на космодроме Мбуки-Майи. Вот я оптическим умножителем и заработал. Как выяснилось буквально минут через семь-восемь, не зря: руководство местных ВКС решило поднять в космос не только малые корабли, но и четыре легких крейсера «Дадао». Вот я к ним и полетел. Правда, кластеры «Гиацинтов» с активированными «шапками», вывешенные на расчетных траекториях выхода на средние орбиты, разнесли всего три борта, но эти борта были военными. А значит, в любой момент могли усилить флоты Союза Племен Заира, бесчинствующие в наших системах. Вот я и почувствовал злое удовлетворение. Да, потом покосился на метки двух линкоров и шести тяжелых ударных крейсеров, болтавшихся в дрейфе под очень уж солидными «облаками» масс-детекторов, и расстроился из-за того, что эти борта мне не по зубам. Но результирующая этих двух чувств все равно осталась положительной. Поэтому следующие два с лишним часа я наблюдал за Волной и вслушивался в сообщения Феникса, анализировавшего творящееся в открытых каналах связи. А потом на сервер блока МС-связи упало внеочередное сообщение Переверзева, и я, быстренько развернув «Контакт», врубил воспроизведение.
Первый же взгляд на лицо Владимира Михайловича позволил понять, что он пребывает в веселом бешенстве. А монолог… хм… завел в том же ключе и меня:
— Тор Ульфович, тут Джозеф Макело заистерил: связался с нашим послом в Африканском Союзе и потребовал, чтобы государь немедленно отозвал из Киншасы некоего Медоеда, ибо, в противном случае, весь флот Союза Племен Заира выдвинется в приграничные системы Империи и устроит на них кровавую резню. Так вот, государь передал вам личную благодарность и рекомендовал продолжать в том же духе. А я уже отправил Озерова и его парней еще в четыре системы этого Союза Племен. Дабы охамевшая «шоколадка» узнала, почем фунт лиха. И еще: по сообщению нашего агента на Моссенджо, командование ВКС этой системы подняло по тревоге рейдовую эскадру и готовится отправить ее к вам, в Киншасу. Имейте это в виду…
Глава 29
6–7 августа 2469 по ЕГК.
…К четырем утра вторника стало понятно, что майор Озеров и его команда доберутся до «своих» систем не раньше четверга, так как летят к ним через зоны перехода второй категории, соответственно, знакомить охамевшую «шоколадку» с ценами на фунт лиха эти двое суток предстоит только мне. Мои личные планы это никак не меняло, поэтому мы с Фениксом продолжили неспешный полет над Белым океаном Киншасы, а в начале седьмого по внутрикорабельному времени и в районе полуночи по локальному зависли над полуостровом Самбе.
Следующие минут тридцать развлекались, составляя «карту» направлений и скоростей воздушных потоков на высотах от пятисот пятидесяти метров до трех километров. Потом искин закончил расчеты и внес последние корректировки в тайминг предстоящего действа, а я поднял МДРК на «трешку», какое-то время выводил его в нужное положение и, наконец, опустил аппарель.
«Техники», управляемые ИИ, в темпе подтащили к ее краю плод нашего совместного творчества — мини-платформу с «Медузой» и тремя «Гиацинтами», поддерживаемую четырьмя грузовыми антигравами — «выдвинули» наружу и отпустили. Маскировочные поля, «раздутые» до предела, скрывали конструкцию в том числе и от моего взгляда, но я нисколько не сомневался, что две метровые штанги, закрепленные на шарнирах только с одной стороны, опустятся вниз под собственным весом и «встанут» на фиксаторы. Не задумывался и о возможном обнаружении этого «подарка»: всю электронику систем управления мин мы предусмотрительно выжгли, а генераторы «шапок» и антигравы, работающие в таких режимах, практически не фонили. Так что дергался из-за другого — из-за ненулевого шанса на изменение воздушных потоков. Но в этот раз госпожа Удача играла на нашей стороне, так что через четыре минуты и девятнадцать секунд штанги, наконец, уперлись в препятствие — защиту трубопровода, соединявшего крупнейшее подземное нефтехранилище Киншасы — и передали импульс на механические взрыватели. Вот мины и рванули. Да так, что взлетело на воздух не только нефтехранилище, но и два ближайших корпуса нефтеперерабатывающего комплекса. А потом вторичные детонации зацепили край абиогенного нефтяного бассейна, и мы, полюбовавшись на стремительно увеличивающееся в размерах море огня, предпочли побыстрее ретироваться.
