– Эта алая лента на глазах – плат её. Всё, что осталось в память.

– Так вот почему ты не меняешь повязку. Матушка была дорога тебе, раз носишь вещь постоянно.

Яробор знал, чувствовал, что улыбается ведунья. В душе радовался, что она полюбила его не за богатства и не за то, чей он сын. А такого вот простого, слепого и проклятого.

Не это ли истинное счастье?

А в груди вдруг ухнуло, кольнуло больно, словно намекая, что негоже обманывать тех, кто дорог.

– Верея, я ведь… – начал, подбирая слова, собираясь признаться, кто он есть на самом деле.

– Яробор! – перебив его, светлокосая радостно воскликнула: – Чудно-то как, к нам белки с лисами бегут, что-то тащат в корзинах на спинах. Может, это Ягиня послала тёплую одежду?

Момент для признания был безнадежно упущен. Верея выбралась из его объятий и пошла навстречу к лесным зверям.

– И правда. Благодарствую, мои хорошие! Хозяйке вашей передайте от нас низкий поклон! – громко произнесла, принимая подарки в руки.

Лисицы залаяли и кивнули, а рыжехвостые белки радостно застрекотали, что наказ поняли, и запрыгали по хвойным веткам восвояси.

– Отродясь не видала такой красоты, – восторженно произнесла Верея, перебирая в руках верхнюю рубаху, сарафан из тёплого сукна с узорчатой вышивкой и шубку из собольего меха, крытую синим бархатом. К груди своей приложила, примеряя. – Наряды достойные боярской дочки.

А княжич стал хмурнее туч, стиснул зубы с досады, да кулаки от бессилия сдавил. Была б его воля, он и не такие бы тряпки с цацками к ногам ведуньи положил.

…Идти по заснеженному лесу оказалось нелегко для слепого.

Они шли скрипучей тропкой, та была мало хожена, и ступать по ней трудно – княжич с трудом вытаскивал свои сапоги из сугробов. Верея крепко держала Яробора за руку, подставляла плечо, когда он оступался, а несколько раз они оба со смехом заваливались в снег.

Когда переходили неширокую замёрзшую речушку, Яробор поскользнулся снова, на спину упал, утянув и Верею за собой. Светлокосая свалилась ему на грудь, а он хорошенько приложился затылком об лёд.

– Ух-хм, – промычал от вспыхнувших болевых искр.

– Ты специально это делаешь! – не выдержав, обвинительно проговорила Верея. Шапка съехала на глаза, и она её поправила на место. – Не верю я в твою неуклюжесть!

– Не правда, – возразил снизу, согревая горячим дыханием девичьи губы. Княжич лукавил, улыбался. А в следующее мгновение притянул лицо ведуньи за подбородок к себе и поцеловал.

– Ну всё хватит, – пролепетала смущённо, когда их нежный поцелуй закончился. – Так мы до избы Ягини никогда не дойдём.

– Хорошо, люба моя, идём.

Перекатившись на спину, кряхтя, Верея сперва поднялась на четвереньки, упираясь коленями и рукавицами в лёд, а потом уже встала на ноги и отряхнула шубейку от снега. Щёки пекло, но на лице цвела счастливая улыбка.

Яробор поднялся следом, и через несколько шагов они наконец-таки миновали речку. На ёлках сидели две белочки с шишками в лапах и наблюдали за ними. Верея подошла к ним и попросила:

– Покажите нам путь до избушки хозяйки лесной.

Рыжули кивнули мордочками и, взмахнув пушистыми хвостиками, поскакали по ветвям, не забыв прихватить свою добычу с собой. Верее с Яробором оставалось только поспевать за ними по заснеженной тропке, а ежели сильно отставали, то белки останавливались и ждали.

Так вскоре и добрались до нужного места.

Зверьки вывели на лужайку, по которой тёплыми лучами гуляло ласковое солнышко. Ели, словно задумавшись, стояли кругом, повсюду были натоптаны мелкие следы.

В самом центре располагалась добротная избушка с покосившимся забором, на брёвнах которого висели чугунки. Чёрный кот возле крыльца сидел, лапки после славной охоты зализывал.

А по порогу девица красивая русокосая в белой рубахе и изумрудной поневе метлой махала, выметала зло.

(Ну представте, что на картинке зима😊)

– Мяу! Яви-ились наконец заплутавшие гости, – протянул кот, завидев пришлых. Пробежал по снежку к избе и к хозяйке под ноги прыгнул, заластился.

Ягиня на гостей пристальный взгляд подняла. Верея с Яробором ближе подошли.

– Здрава будь, Ягинюшка, – произнесла светлокосая девица.

– Здрава будь, премудрая, – проговорил княжич. Поклонились оба в пояс, выказывая уважение.

– И вы здравы будьте, гости, – кивнула хозяйка.

– Нелегко к тебе было добраться. Благодарим за помощь в нужный час, – продолжила Верея. – Сами бы не сумели справиться.

– Полно тебе. «Наша» ты, а я своих в беде не бросаю, – по-доброму улыбнулась Ягиня, имея ввиду, что она из рода вед и волхвиц. – Поди устали с пути, замёрзли, да проголодались. Заходите. Банька у меня натоплена, жаром вся пышет, отогреете косточки.

Верея огляделась по сторонам, никакой бани не видать, избушка одна маленькая на поляне среди ёлок стоит.

На что хозяйка леса шире улыбнулась, прислонив к бревенчатой стене метлу, хлопнула в ладоши. Тут же изба перед ними закряхтела, как живая, замахала приветливо раскрытыми ставнями, и за несколько мгновений на её месте вырос большой добротный терем с разными наличниками на оконцах, а рядом появились и банька, и конюшня, и другие хлевные постройки.

Теперь язык не поворачивался назвать дом Ягини простой избушкой.

Вместо бычьего пузыря в тереме окна из стекла стояли – дорогая работа заморских мастеров. Староста Горян сказывал, что видал такое в городищах на княжьих хоромах.

– Ну, проходите в терем, чего застыли? – махнула рукой на входную дверь хозяйка. – Я пока ждала вас, пирогов с мясом и сушеными яблоками напекла. Попаритесь, а за обедом мне поведаете, зачем пожаловали.

Так и порешили.

Взяв в доме чистую одежду, крепко сжимая руку Яробора, отогнав стыд перед Ягиней, Верея повела воеводу по притоптанному снегу к банной постройке. Кто кроме неё ему искупаться поможет? Да и премудрая ведающая про них итак всё знает.

Банька у гостеприимной хозяйки хороша оказалась! Стоило дверь открыть, как пар в лицо кинулся. Они быстро разделись в предбаннике и шагнули к полокам.

– Не угоришь, голубка? – привлёк её княжич к груди, обнимая нежно хрупкий девий стан и целуя покатое плечо.

– Не угорю, привычная я, – отозвалась Верея, – ложись лучше, а я березовый веник запарю.

Яробор забрался повыше, она выбрала полок пониже. Густой пар по стенам и потолку бани растекался, клубился. Пока лежали, грелись и дышали горячим паром, Верея украдкой наблюдала за молодцем, перекатывались мускулы под его кожей, когда он ворочался с боку на бок на жёстких досках, как напрягались его сильные руки при этом. Хорошо был сложен богатырь.

Опосля ополоснулись и в очерёд веником целебным по разгорячённым телесам с головы до пят друг друга прошлись, похлопывали, опахивали в щекотке.

В какой-то миг Верея ощутила вместо горячих листьев руки воеводы на своей коже. Он коснулся губами лопаток, изгиба плеча, на шее задержался, а тело в сладкой истоме свело.

И оба разом вымученно вздохнули, разумея, что ни до милования им нынче, не в том месте находятся и время не то. Да и дух банника тревожить и злить не хотелось.

Домылись в молчании, вытерлись и обратно в предбанник перебрались одеваться.

На подходе к крыльцу поджидал их Баюн. Чернявый дремал на досках порога, подставив бок солнечным лучам и свесив в снег хвост.

На брёвнах терема Верея углядела обережные знаки. Хоромины Ягини были крепостью, держались на заговорах и магических знаках, кругом оплетавших двор, они золотились на ясно солнышке, отпугивали нечисть и прогоняли незваных гостей прочь.

К Ягине хожи были лишь те, кого ведунья сама пускала.

Заслышав шаги гостей, кот приоткрыл один янтарный глаз, следом второй и промурлыкал: