Ничего, остался последний рывок.

Остаток дня пролетел в рабочей суматохе. Подтверждение диагноза Волосова, назначение лечения, консультация нефролога. Выкроив минутку, решил всё-таки добежать до психиатра.

— Сергей Львович, к вам можно? — постучав в дверь, заглянул я в кабинет.

— Заходите, Константин, — устало кивнул Ларионов. — Новый случай?

— Не совсем, — я прошёл и сел напротив него. — Просто у одного пациента форма социофобии. Не смог даже сразу откликнуться, когда я его звал. Вот, решил попросить, если у вас будет время — загляните пожалуйста к нему в палату.

Лучше, чтобы пациента всё-таки осмотрел специалист. А то кто знает, куда дальше зайдёт его фобия.

Сам я его лечить сегодня не стал, хотя попробовать было бы интересно. Но остаток сил надо было беречь.

— Постараюсь найти, — кивнул психиатр. — Работы стало что-то очень много. С мелкими проблемами обращаются и сотрудники клиники.

— Помимо Ларисы? — спросил я.

— Да, — тревожно кивнул Ларионов. — Тревожность, различные фобии и прочее. Раньше сидел в клинике и вообще не понимал, что я тут делаю. А теперь едва справляюсь.

Я уже давно подметил, что все эти случаи выглядят как-то странно.

— А как давно это стало появляться? — уточнил я.

— Ну точно я не скажу, — задумчиво ответил тот. — Примерно с месяц, наверное.

Как раз примерно месяц уже и длится наша интернатура. Совпадение? Не думаю.

— Понял, — кивнул я. — Если получится — Волосов, тринадцатая палата. Спасибо большое.

Мы попрощались, и я вышел из кабинета.

Плюс одна проблема в копилку. С этими случаями тоже уже давно надо разобраться.

Я закончил с делами в клинике, отчитался перед Зубовым и собрался. Пора было решить одну из проблем. И я направился в полицейский участок.

Две тысячи лет назад в древнем Риме полиции не существовало. У нас были некоторые подразделения воинов со схожими функциями. Городские когорты для обеспечения порядка на улицах и подавления бунтов. Чаще всего с магией голоса, могли гаркнуть чуть ли не на весь город, когда было нужно.

Когорты ночной стражи для борьбы с пожарами и поддержания порядка по ночам. Туда чаще входили стихийники, особенно с водным аспектом.

Ликторы — лица охраны высших органов власти. Сейчас это гвардейцы. Их магия не ограничена, любой аспект, если человек докажет, что с его помощью может защитить важную персону.

Например, у Императора Коммода, личным лекарем которого я служил какое-то время, один из ликторов обладал магической способностью превращаться в собаку. И он смог попасть на эту должность, доказав, что в случае нападения перегрызёт нападавшему глотку. Император, помнится, быстро сделал этого ликтора своим любимчиком. Ну, у Коммода хватало странностей.

Так что в современном полицейском участке я оказался впервые. Сообщил дежурному, что я пришёл по поводу нападения на барона Жукова. Меня провели в комнату для допроса, а затем… попросили мои личные вещи.

Обыска я не ожидал. Я же не преступник! Но и противопоставить было нечего, раз у них такие порядки.

Так что я выдал им сумку со спящим Клочком, намереваясь действовать по ситуации. Действовать пришлось очень быстро.

— Что это? — взвизгнул полицейский, доставая крыса.

— Крыса, — невозмутимо констатировал я.

Ну не соврал же!

Полицейский уставился на меня, как на безумца.

— Что у вас в сумке делает крыса? — спросил он. — Она что, дохлая?

Нет, просто крепко спит. Впрочем, зачем переубеждать.

— Мёртвая, — кивнул я, стараясь не рассмеяться. — Лежит.

— Почему у вас лежит мёртвая крыса? — вздрогнул полицейский. — Зачем? Для каких целей?

— Мне нравится носить с собой мёртвых крыс, — пожал я плечами. — Это же не запрещено законом Российской Империи.

Потом Клочку расскажу эту ситуацию — вот он посмеётся! Да, странно, что я с собой ношу «мёртвого» крыса. Но с другой стороны, за это меня осудить никто не может. Только косо посмотрят, и всё. А это я уж как-нибудь переживу.

— Не запрещено, — подумав, кивнул полицейский. — А вам правда… это нравится?

Конечно, я же выгляжу как человек, которому нравится носить с собой мёртвых крыс.

— Я же врач, — невозмутимо ответил я. — Мы все со странностями.

На удивление такой ответ его полностью устроил. Он кивнул, осмотрел остальные вещи, а затем бережно сложил всё, включая крыса, назад в сумку.

— К вам сейчас подойдут, — заключил он и оставил меня одного.

Я аккуратно поправил Клочка, который от всего действа даже не проснулся, и принялся ждать. Через десять минут появился другой полицейский. К счастью, не один из тех двух подкупных, что были в палате.

— Громов Виталий Андреевич, майор полиции, — коротко представился он.

Майор Громов, значит. Что-то похожее, помнится, как-то упоминал Клочок. Фильм или книга, не помню.

— Боткин Константин Алексеевич, — кивнул я. — Я по поводу нападения на барона Жукова.

— Удивлён, что вы решили ещё раз прийти, — устало проговорил Громов. — Шуточкин и Лаптев уже практически закончили это дело. Шустрые ребята, молодцы.

Видимо, это как раз те полицейские, что были и в палате, и тогда у меня дома. Очень шустрые, ничего не скажешь.

Пока что у меня был один шанс — что майор Громов окажется неподкупным. И шанс был велик, раз дело постарались так быстро слепить.

— Я не успел дать свои показания, поэтому пришёл, — спокойно ответил я. — Всё-таки именно на меня и напал Николай, ваш подозреваемый.

— В деле указано, что вы давали показания, — удивлённо проговорил Виталий Андреевич. — Подробно расписано, как всё происходило. А внизу ваша подпись.

Ох, ну какой же прокол вы совершили, ребята Шуточкин и Лаптев!

— Я не подписывал никакого протокола, — ответил я. — Они приходили в начале рабочего дня, и мне пришлось уйти решать другие вопросы. И я договорился, что зайду в участок после работы.

На самом деле такого договора не было. Я просто упомянул им, чтобы они не забыли меня вызвать. Но им и в этот раз было удобнее забыть это сделать.

— Вы уверены? — нахмурился Громов. — Подделка подписи — это серьёзное обвинение. Придётся вызвать нашего эксперта и сделать каллиграфическую экспертизу.

— Абсолютно уверен, — я посмотрел ему в глаза. — Делайте, мне и самому эта ситуация неприятна.

Майор кому-то позвонил, и вскоре в комнату зашёл ещё один человек. Он попросил меня поставить подпись на предоставленном листе, а затем забрал ещё один лист у Громова и удалился.

— Через двадцать минут будет готово. Наш судмедэксперт владеет нужным аспектом, так что всё сделает быстро, — заявил Виталий Андреевич. — Странная история получается. Тогда расскажите, как всё было.

Я принялся рассказывать события того вечера, снова делая упор на бесконечных случайностях.

— И я хочу вам предложить, чтобы Николаю провели экспертизу на наличие запрещённых зелий, — заключил я.

— Из-за его странного поведения? — уточнил тот. — Вы считаете, что он был под действием какого-то зелья?

— Зелья, подавляющего волю, — кивнул я. — Я в этом практически уверен. Я же врач, могу распознать необычное поведение любого человека. Уверен, он просто стал жертвой.

Убедить полицейских, что зелье дал сам барон Жуков, я не мог. Для этого доказательств не было. Поэтому главный план — просто вытащить Николая.

— Если вы правы, действие скоро закончится, и он не будет ничего помнить, — проговорил майор. — Но также он и не вспомнит, кто дал это зелье. Память стирается ещё за сутки до приёма зелья.

Я это знал, и на то был расчёт. Главное, чтобы они провели экспертизу.

В этот момент в комнату вернулся судмедэксперт и молча подал майору Громову результаты экспертизы.

— Это действительно не ваша подпись, — прочитав, озвучил он. — Что за чертовщина! Это же фальсификация документов! Да они за это как минимум будут уволены!

Давно бы пора.

— Вы проведёте анализ крови Николая? — спросил я.