Рузвельт вместе с женой смотрел присланный из Москвы фильм о параде на Красной площади, посвященный двадцати четырехлетию их революции.
Элеонора всплеснула руками — Господи! Как же много пленных! Сколько их, как думаешь, Франклин?
Президент задумчиво ответил — По данным нашего посла в Москве их около десяти тысяч. Помимо раненых, которые не смогли принять участие в этом шествии. В общей сложности русские заставили сдаться две окруженные ими дивизии, уничтожив около трети солдат противника. Похоже, что немцам придется бежать. Да-да, не отступать а бежать. Ты же видела последний выпуск советского журнала.
— Да уж! Эти их «Катюши» просто кошмар, мне стало настолько страшно, что я даже не представляю, что испытали эти бедные немцы!
Президент усмехнулся — По словам русских, из числа взятых в плен также полно сумасшедших, чей рассудок помутился во время обстрела этими установками с милым русским женским именем. Посол Великобритании просто уже достал меня просьбой прислушаться к просьбе их Черчилля. Ты в курсе, что премьер-министром Черчилль стал не как лидер партии, победившей на выборах, а в результате стечения чрезвычайных обстоятельств.
— Нет, дорогой!
— Многие считают важнейшей заслугой Черчилля его решимость продолжать войну до победы, несмотря на то, что ряд членов его кабинета, включая министра иностранных дел лорда Галифакса, выступали за попытку достижения соглашений с гитлеровской Германией. В своей первой речи, произнесённой в мае прошлого года в Палате общин в качестве премьер-министра, Черчилль сказал: «Мне нечего предложить кроме крови, тяжкого труда, слёз и пота». В августе этиго года на борту линкора «Принц Уэльский» мы с Черчиллем течение трёх дней политики выработали текст Атлантической хартии. И теперь он умоляет совместно ударить по жалким силам немцев в Европе. Я честно говоря не понимаю, зачем ему нужны мы. Если как уверяют англичане против них почти не осталось противника.
Элеонора глядя на белый экран попросила — Включите свет пожалуйста! — затем повернулась к мужу — Я полагаю, что тебя хотят попросту использовать против русских. Лимонники понимают, что если они не смогли ничего противопоставить Германии, то тем более они не смогут не дать русским захватить Европу.
Рузвельт вздохнул — Черчилль не понимает, что в США никто не одобрит начало войны, тем более против СССР. Ты же видела в киножурнале их самолеты и танки? С такой мощью нам не справиться, даже объединив наши силы. Хотя есть похоже надежда надавить на Советский Союз позже.
1 ноября 1939 года Лайман Бриггс, глава Уранового комитета, доложил Рузвельту, что использование урана позволит создать оружие, обладающее разрушительной силой, значительно превосходящей что-либо известное. В июне 1940 года Урановый комитет был преобразован в подкомитет S-1 Исследовательского комитета национальной обороны. 28 июня 1941 года Рузвельт подписал указ о создании Управления научных исследований и разработок с Вэниваром Бушем в должности директора. В августе 1941 года британский учёный Марк Олифант прилетел в США и провёл ряд встреч с американскими чиновниками и физиками, агитируя «за бомбу». Вчера президента ознакомили с дурно пахнущей смертью Артура Холли Комптона, работающего над оценкой величины критической массы урана-235. Комптона сбил грузовик. До этого в течении двух месяцев погибли в результате несчастных случаев крупные учёные, эмигрировавшие в 1933 году из Германии Фриш, Бете, Силард, Фукс, Теллер, Блох, а также Нильс Бор, вывезенный из оккупированной Германией Дании.
Вошел помощник — Господин президент! Ужасная сообщение из Чикаго: сегодня утром в университете проводилась закрытая конференция физиков, в которой участвовало более трехсот ученых, занимающихся вопросами Уранового проекта, приглашенных Бриггсом. Сразу после начала конференции в зал ворвались люди в масках с оружием в руках. Вооруженные Томпсонами нападающие ушли только после расстрела всех участников конференции. По словам выжившего раненного охранника нападающие между собой разговаривали по-немецки. Похоже это были диверсанты, прибывшие из Европы.
Президент помассировал виски — То есть у нас совсем не осталось специалистов по созданию оружия из урана?
Рихард Зорге смог известить Центр о решении японцев атаковать Перл-Харбор в начале декабря этого года. По совету Центра Зорге встретился с военно-морским министром Японии Косиро Оикава — Прошу прощения господин министр! Мне случайно стало известно от друзей в Абвере, что вы собираетесь провести операцию в Перл-Харборе. Позвольте дать совет как представитель вашего союзника в Европе.
Оикава, не выдавая ничем свои эмоции развел руками — Я уверяю вас, господин Зорге, ваши сведения ошибочны. Япония не собирается пока вступать в войну с США.
Зорге пожал плечами — Я хочу вам помочь, господин министр. Для более эффективного нападения вам необходимы точные сведения о нахождении в порту Перл-Харбора всех кораблей Тихоокеанского флота. Ваше нападение должно застать все линкоры и авианосцы в бухте. Ваша затея очень перспективна, но будет жаль, если вашего удара избегут все корабли. Вот подробный план американской базы, на нем обратите внимание находятся огромные запасы нефти в хранилищах, ремонтные мастерские и доки, которые необходимо уничтожить помимо кораблей. По нашим разведданным американцы слишком беспечно ведут себя и не ждут нападения. Вам нужен агент на островах, который вам даст сигнал, когда весь флот будет в бухте. Нападение должно быть максимально мощным, все имеющиеся самолеты нужно направить одновременно, одной волной, а после начала атаки подтянуть и флот, полностью уничтожив базу.
Японец поклонился — Спасибо за информацию, но я еще раз повторяю, мы не собираемся нападать на американцев. До свидания!
Зорге поклонился и вышел.
Министр был в ярости: хоть немцы и были союзниками, но подготовка к нападению шла в условиях исключительной секретности. О операции знали всего несколько человек и Оикава теперь пытался определить кто информирует немцев. Не хватало предателя среди самых высокопоставленных лиц!
Вызвав руководителя агентурной сети японской военно-морской разведки капитана Первого ранга Дзюндзи Минодзума министр протянул ему карту, полученную от немца — Наши союзники знают о нашей операции по нападению на Перл-Харбор и дали несколько советов по увеличению эффективности удара. Я просто теряюсь в догадках — как Абвер смог об этом пронюхать!
Минодзума задумался. Он был опытным разведчиком, начал собирать данные о советском флоте на Дальнем Востоке ещё в 20-е годы. В 1922 году переехал во Владивосток, где за три года хорошо изучил русский язык и передавал разведданные в Японию через связных. Создал агентурную сеть на Сахалине и на Камчатке среди работников японских концессий. Имел свою агентуру во Владивостоке из числа сотрудников различных предприятий, в том числе предприятий по строительству военных кораблей.
— О нашем плане знают всего пятеро кроме вас и меня. Я даже боюсь поверить в их предательство. Я установлю за ними слежку и организую прослушку.
— Присмотри за этим журналистом, Зорге. Вроде бы он сделал нам подарок, но я не люблю неожиданные сюрпризы.
Минодзума кивнул — Я уже неделю как установил за ним наблюдение. Никаких подозрительных контактов. Уверен, что он сказал вам правду. У господина Зорге много приятелей и среди гестапо и среди разведки СД и абвера.
— Хорошо. Если в течении недели слежка не даст результатов, то снимайте, еще не хватало, что бы он ее заметил и озлобился. Нам нужны друзья, а не враги.
Глава 3
Петр Машеров окончил Грибовскую начальную школу с почётной грамотой. Затем учился в Мошканской неполной средней школе, зимой обычно преодолевал путь в обе стороны (около 18 километров) на самодельных лыжах. На выходные и в летние каникулы Мирон, Павел и Пётр подрабатывали погрузкой брёвен в железнодорожные вагоны. В 1931—1933 годах семья жила впроголодь — не только из-за неблагоприятных погодных условий, но также из-за неумелого руководства председателя недавно образованного колхоза. Машеровым помогала старшая сестра Матрёна, которая жила в Витебске и передавала в Ширки хлеб и сахар. В 1933 году Пётр переехал в деревню Дворище Россонского района, где его старший брат Павел преподавал историю и географию после окончания Витебского педучилища. В 1934 году окончил школу в Дворище, в том же году поступил на последний курс педрабфака Витебского пединститута. С 1935 года — студент физико-математического факультета Витебского педагогического института имени С. М. Кирова, который окончил в 1939 году. В годы учёбы в пединституте жил у старшей сестры. Участвовал в работе студенческого научного кружка по физике и активно занимался спортом — катанием на лыжах и коньках, прыжками с трамплина, стрельбой. В итоге к окончанию института стал обладателем всех значимых значков, включая Ворошиловский стрелок, золотой значок Готов к труду и обороне СССР, Следопыт, Командир отделения, Командир взвода, Командир роты. По распределению в 1939—1941 годах работал учителем математики и физики в средней школе райцентра Россоны Витебской области. В Россонах был очень популярным среди учеников и уважаемым человеком в районе. Руководил работой школьного драматического кружка, иногда играл главные роли в постановках.
