Слова про важность для меня не секса, а её личности, она выслушала скептически, как и я когда-то слова Марата Юсуповича про дипломатию. Выкрутившись тем, что сослался на слабый желудок, я пообещал ей, что как просрусь, она будет первой, с кем я покувыркаюсь.

Покинув довольную и радующуюся вернувшимся краскам конопатую жену, я отправился в пенаты хилерши, посмотрев на циферблат. Было уже 12:00, значит, из графика я всё ещё не выбился.

* * *

Люда сидела с паяльником над каким-то древним электроприбором, и моё появление встретила пошлой улыбкой. Привыкшая, что я прихожу сюда обычно лишь, чтобы отодрать её на горизонтальных и вертикальных поверхностях, она поняла причину моего появления неправильно.

После моей просьбы запахнуть медицинский халат обратно, я жалостно попросил её провести мне прямо сейчас полную диспансеризацию, подкрепив это недавно придуманным недомоганием в желудке.

Через какое-то время чёрно-белое зрение у неё поменялось на нормальное. Это случилось, когда жена рассматривала мой снимок после флюорографии, а я протягивал ей витаминку с полным комплексом аминокислот, закинув перед этим такую же в себя и запив свежим кефиром.

До этого пришлось стойко терпеть все её манипуляции, при этом декламируя вычитанными из медицинских справочников и альманахов терминами, обосновывавшими нужность и крайнюю необходимость всех процедур.

Если быть совсем точным, то в мозгу хилерши перещёлкнуло, не когда я предложил ей витаминку, а после моих слов о том, что я буду счастлив после рентгена пройти гастроскопию. Чему я был рад не менее Люды, испытавшей прилив счастья от моей сознательности, так как теперь я смог избавиться от необходимости заглатывать зонд.

Сказав жене, что свой зонд я сегодня уже съел, я поцеловал жену. Она порывалась было снова снять свой халат, но я процитировал ей нелепые умозаключения английского специалиста в области женского здоровья. Якобы заниматься сексом можно лишь в тёмное время суток, когда на небе взойдёт Луна.

Закрыв рот возмутившейся этим бредом хилерши ещё одним поцелуем, я быстро проинструктировал её аналогично ужё обрётшим цветное зрение и, поглядывая на часы, на которых было 13:00, отправился в Гараж. Там будет полегче, всё-таки Тома человек с более простой душевной организацией, чем Люда.

* * *

Переодеваться было не нужно, мой камуфляж диверсанта, который я так и не снимал, уже был водоотталкивающим. Совместная починки немецкого мотоцикла BMW-R75, времён Великой Отечественной, который я нашёл в заброшенном гараже на Донбассе, была не долгой.

Запчасти для восстановления у меня были заготовлены. Собирал я их, мотаясь пару недель по объявлениям в интернете, и уже заранее их проверил, а при необходимости и восстановил, используя волшебство Кузьмы.

Измазавшись маслом и ржавчиной, я совершил с Томой тестовый круг на предельной скорости. Обладание раритетом, ставшим по её словам украшением Гаража, совместно проведённое время, во время которого я обсудил с ней историю и перспективы мотоциклетостроения, а также гонка, после которого этот старичок снова отправился на ремонт, послужили достаточным основанием, чтобы к драйверше вернулись краски, ведь она почувствовала себя счастливой.

Сославшись на то, что после устроенной нами гонки, во время которой я болтался в коляске как кое-что в проруби, мой коленвал требует срочного технического обслуживания, я прикрепил лямку комбинезона драйверши, который она намеревалась снять, обратно.

Пообещав ей, что в ближайшее время непременно воспользуюсь её помощью в ремонте якобы потерявшего из-за болтанки заводские настройки своего организма, я оставил немного разочарованную драйвершу, тут же приступившую к повторному восстановлению раритета, и двинулся к Инге.

* * *

Благодаря скорости Томы, время для переодевания у меня ещё оставалось. Сменив экипировку диверсанта, на цивильный костюм, я в 15:00 пошёл к Порталу, так как сапёрша сейчас была снаружи. Оказавшись в Вологде, где жена инспектировала очередную ветклинику на предмет пожарной безопасности, я поздоровался с ней и помог поставить огнетушитель обратно.

Быстро пройдя с ней по всем помещениям и убедившись, что тут всё в порядке, я не дал ей Прыгнуть в следующую точку маршрута. Вместо этого мы вернулись домой, и, оказались в её Кабинете, я нудным речитативом доложил жене обо всех выявленных нарушениях, которые уже обнаружили отправленные мною ещё во вторник инспектора — бамблби.

Сапёршу впечатлило не столько то, что ей больше не требовалось лично таскаться по всей России, а выстроенная мною система, согласно которой подобные проверки будут теперь проходить автоматически. Подкупить бамблби невозможно, так что пожарная безопасность на наших предприятиях теперь будет идеальной.

Подняв Ингу с колен, я не дал ей расстегнуть мне ширинку, поблагодарил за проявленную ею инициативу с инспекциями и пообещал свою помощь с пожарной охраной и в дальнейшем. Это освобождение от рутины и вернуло жене краски. Уточнив время, которое стремительно приближалось к 16:00, я отправил сапёршу к Вале и Кате в Оранжерею. Там уже были и Люда с Ликой и Томой, обсуждающие между собой изменившееся у меня поведение.

* * *

Почти бегом я оказался в Сенях, снова Прыгнув наружу, на этот раз в Курганскую область. Включив вторую скорость, я устремился в коровник, где сейчас была Алёна. Оттуда раздавалось болезненное мычание.

Прямо на ходу накинув на себя белый халат и надев медицинские перчатки, я притормозил возле входа в строение и твёрдой походкой подошёл к жене. Увидев мой жест отойти, она нахмурилась, но перечить не стала. Проявив свои Навыки Ветлечения, я помог разродиться бурёнке, демонстрируя при этом высокий профессионализм и решительность.

В этом мне помогла ночная тренировка в Манеже, где я прошёл практику на подготовленном бамблби. Вообще то и сейчас я должен был принимать роды у киборга — животного. Именно к этому я давно готовился. Но в моё расписание вмешалась матушка — природа. Беременный бамблби сейчас так и стоял в соседнем загоне, флегматично пережёвывая сено, а мне пришлось принять внезапные роды у настоящей коровы.

Как бы то ни было, но всё получилось! Петоводша испытала счастье от того, что мы дали жизнь новому существу. Поэтому теперь смотрела на мир снова в красках. Оставив её помогать твёрдо встать на ноги новорождённому телёнку, я быстро удалился из коровника. Негритянка, переполненная материнской заботой и милотой, из-за чего начала с новорождённым сюсюкаться, заниматься сексом сейчас совсем не хотела, поэтому придумывать отмазы мне не пришлось.

* * *

В 17:00 я переступил порог Кабинеты Доры. Медиумша сидела в позе лотоса, медитируя. Ладони на скрещённых коленях, глаза закрыты. В комнате витал запах благовоний и монотонно скулила тибетская музыка.

Разместившись напротив неё, я взял её за запястья, вырвав тем самым из нирваны. Её негативную реакцию на это я прекратил, отрицательно покачав головой. Закрыв глаза, я расслабил мышцы и затянул подпевая «О-о-ом-м-м», едва успев погасить ехидную усмешку от ассоциации с мычанием покинутой недавно бурёнки.

Обычно изображать статую меня надолго не хватало. Дора, привыкшая, что через полчаса я убегал, сославшись на какие-либо дела, сильно удивилась, когда этот рубеж я миновал. Медитируя я не забывал обсудить с ней пять принципов Санатана Дхармы, ещё пять личных целей Ниямас и десять дисциплин индуизма, называющихся Ямас, или Великими обетами.

Ещё больше её восхитило, когда я на пару десятком сантиметров взмыл в воздух. Левитируя и философствуя, я не забывал поглядывать на будильник в Интерфейсе. Время подходило к концу, а у Доры просветления всё не наступало, хотя биополе ярко горело удовольствием и вожделением.