Ответил наставник мне или нет, я не услышала. А позже у меня в ушах зазвучало множество голосов.

– Молодой господин, вы… вы перегнули палку, – произнес старческий голос. – Малышке всего-то лет пять или шесть, а вы бросили ее одну на горе. Простуда – это еще полбеды. А если б ее утащил дикий зверь…

– Она же в порядке, верно? Хватит ворчать. Просто лечи ее.

– Я к тому, молодой господин, что, если она тяжело заболеет или пострадает, вы ведь будете переживать…

– С чего бы мне переживать? Убирайся! Не нужно ее лечить. Слишком много болтаешь.

Когда я снова очнулась, то обнаружила, что лежу на кровати наставника. Он сидел рядом, хмурый, с каменным выражением лица. Увидев, что я проснулась, он положил мне руку на лоб, молча подержал, затем отвернулся и пробормотал:

– Ни на что не годишься. Из-за легкой простуды провалялась три дня. Хм…

Я ничего не понимала, но раз наставник выражал недовольство, значит, я провинилась. Я схватила его за руку, боясь, что он снова уйдет, как тогда на горе.

– Наставник, прости меня.

– Что?.. – Он запнулся, скрипнул зубами и опять отвернулся. – Ты слишком слаба. Как только поправишься, начнешь вместе с другими учениками осваивать базовые упражнения. Когда сможешь сама подняться на гору, мы снова пойдем туда для тренировок.

Наставник попытался выдернуть руку, но я не отпустила.

– Чего тебе? – спросил он сердито.

– Наставник, не оставляй меня. Мне холодно и хочется есть.

На лице Чу Куна застыло странное выражение. Его губы дернулись, но он долго молчал, прежде чем сказать:

– Понял. Больше не брошу тебя.

Он замолчал, а потом с крайне недовольным видом ущипнул меня за щеку.

– Попробуй только снова принять жалобный вид. Только попытайся опять надавить на жалость!

Наставник стиснул пальцы с такой силой, что у меня от боли потекли слезы. Я была очень обижена. Я не понимала, что сделала не так и чем разозлила наставника.

– Наставник…

Он отпустил мою щеку и, словно обессиленный, понурил голову.

– Если бы в Небесном царстве и Загробном мире ты вела себя так же… я бы не смог поднять на тебя руку, – пробормотал он, сердито ударив кулаком по кровати, а затем с горечью добавил, поскрипывая зубами: – Как назло!.. Теперь, когда у меня появился шанс поиздеваться над тобой… Ты притворяешься, да? Притворяешься!

После этого случая, опасаясь, что наставник снова бросит меня одну на горе, я старательно тренировалась с учениками секты Священного Холода, осваивая обычные упражнения, которые Чу Кун презирал. Когда мне исполнилось восемь, я наконец-то смогла подняться на вершину горы.

Мы с наставником поселились в обители Снежного ветра. Он ничему меня не учил – сразу дал меч и произнес несколько секретных формул, которые я никак не могла запомнить. Наставник досадовал на мою глупость, но сам утешал себя тем, что я слишком мала.

Восемь лет пролетели в мгновение ока. Мне исполнилось шестнадцать, а наставнику – девятнадцать.

Как-то он похлопал меня по плечу и сказал:

– Похоже, ты действительно поглупела из-за того, что выпила слишком много отвара тетушки Мэн.

Я не поняла, рад наставник или огорчен, но уже привыкла к его странным словам. Однако, спустившись однажды к подножию горы за едой, я услышала нечто новое. Постеснявшись спросить сразу, я решила вернуться к наставнику и уточнить:

– Мы с тобой занимаемся парной культивацией? [42]

Чу Кун как раз пил чай. Мой вопрос заставил его поперхнуться так сильно, что брызги чая разлетелись по сторонам. Он посмотрел на меня, и его уши по непонятной причине вдруг покраснели.

– Кто тебе это сказал?

– Сегодня, когда я ходила за едой, несколько учеников собрались в кружок и судачили, что мы с тобой уединились в обители Снежного ветра и занимаемся парной культивацией днем и ночью, без остановки.

Наставник беззвучно повторил дважды одними губами «днем и ночью, без остановки» и, нахмурившись, потер лоб.

– Гора полна духовной энергии, мы здесь занимаемся совершенствованием. Хотя нет, ты слишком глупа, вообще ничего не можешь усвоить, поэтому поглощаю и запасаю энергию Неба только я.

– Но ведь… – Я с сожалением почесала голову. – Наставник, они говорят, что это очень эффективный и простой метод. Может, попробуем?

Чу Кун спокойно поставил чашку на стол, встал и направился к выходу со словами:

– Этот метод нам не подходит. У меня появились дела у подножия горы, а ты зубри пока заклинание, которому я обучил тебя два месяца назад.

– Угу.

Позже я узнала, что наставник в тот день задал ученикам секты Священного Холода хорошую трепку.

Пока Чу Кун наказывал сплетников, я повстречала на горе демона. Дело в том, что, освоив одно из заклинаний наставника, я научилась видеть незримое для простых смертных. Сперва мне казалось, что такой навык никогда не пригодится, но в тот день убедилась: наука наставника – штука полезная.

В обитель Снежного ветра размашистым шагом ворвался высокий и длинноногий женьшеневый дух. Он стоял и дрожал среди кур, разгуливавших по двору. Глядя на него, я представила себе котелок ароматного супа, и у меня сразу же потекли слюнки. Я собиралась вытащить из-за пояса меч, как вдруг красивый женьшеневый дух бросился на колени, подполз ко мне и трижды ударился о землю лбом.

– Добрая девушка, добрая девушка, добрая девушка! Спаси меня!

Обращение «добрая девушка» мне польстило. Я решила, что сварить суп могу и потом, подняла духа на ноги и спросила:

– Что с тобой приключилось?

Женьшеневый дух вытер слезы и, всхлипывая, пожаловался:

– Меня… меня преследуют и хотят убить.

Демон явно не знал, что я вижу его истинный облик. Я кивнула, сообразив, что такую ценную добычу лучше приготовить и съесть вместе с наставником.

– Тогда пока спрячься здесь, – предложила я. – Мой наставник очень силен. Когда он вернется, то обязательно тебе поможет.

Вечером наставник пришел очень довольный собой. Не успела я рассказать ему, что произошло, как он, едва войдя в дом, нахмурился и уточнил:

– Что за существо ты привела?

Я хотела ответить, но уязвленный женьшеневый дух вышел вперед, поклонился наставнику и представился:

– Меня зовут Нань Пэй. Простите за внезапное вторжение, но у меня не было другого выхода…

Наставник вскинул брови, холодно усмехнулся и ущипнул меня за щеку:

– Дружка [43] себе завела? Ну ты даешь!

Похоже, щипать меня за щеку вошло у Чу Куна в привычку. Я не сопротивлялась. Повинуясь его силе, я приблизилась к нему и прошептала в ухо:

– Наставник, это женьшеневый дух! Его можно сварить и съесть – это очень полезно.

Похоже, мои слова прозвучали слишком громко, потому что наш гость побледнел, несколько раз глотнул ртом воздух и грохнулся на пол.

– Ты… ты… не добрая девушка… – в отчаянии прошептал он, глядя на нас двоих.

Наставник вскинул бровь еще выше, потрепал меня по голове и похвалил:

– Надо же, сегодня ты сообразительная. Однако… – Он бросил взгляд на беднягу и скривился. – Если съесть растение, которое за тысячу лет превратилось в духа, это уменьшит число твоих благодеяний. Мы же с тобой не обычные люди. Лучше его отпустить.

Я оторопела и поспешно схватила наставника за рукав:

– Но наши куры уже слишком старые…

– Значит, пора их зарезать и съесть.

– Но… но… – Я не желала сдаваться, но не смогла найти веских доводов, чтобы оспорить приказ, и с обидой посмотрела на наставника.

Чу Кун повернулся к женьшеневому духу:

– Ступай туда, откуда пришел. Если девчонка решит тебя съесть, я мешать ей не стану.

Я скрипнула зубами. Мне захотелось броситься к духу и съесть его прямо сейчас.

– Но… но на меня же охотятся. Они хотели выкопать мой корень и приготовить суп… – Женьшеневый дух с обреченным видом сидел на полу, вытирая слезы. – Я бежал несколько дней и совсем вымотался.