Платон съел другую конфету, – ответил Мартин.

– Миша, видишь, к чему приводит твоя самодеятельность? – величественно спросила Катерина.

– Повар сама конфеты не делает, их ей привезли готовыми! – выкрикнул, оправдываясь, Миша Мухин, живущий у Катерины, как на тайной квартире.

– Прав, конфеты повару привезли. Но кто? – важно спросила Катерина.

– Проверим поставщиков, как скоро это нужно? – засуетился Миша.

– Вчера, – буркнул Мартин, заметивший взгляды между Катериной и Мишей.

– Миша понял, что ему надо найти поставщиков загадочных конфет, о результатах непременно сообщим, – сказала Катерина Мартину с прощальной улыбкой, она поднялась с кресла и растворилась в голубом шелке портьер.

Мужчины остались одни, да еще рыбы в аквариуме. Мартин понял одно, что никто ничего не найдет и пошел к выходу, в сопровождение Миши.

Володя, выслушал отчет Мартина и спросил:

– Миша работает еще и у Катерины? Мы у него ничего не узнаем, вероятнее всего он и добыл эти конфеты! Тем более что Катерина реагировала на все спокойно! Они сами подложили их, чтобы Платон похудел, но не ожидали, что все так получиться.

– Если Миша, человек Катерины, то чей Сидоров? – спросил Мартин.

– Ваня Сидоров – человек Платона Эдуардовича! У них семейные разборки на уровне правительственных реформ, – ответил Володя.

– А, где Миша берет неземное вещество?

– Слушай, Мартин, я не разведчик! Мы нашли, через кого вещество появилась в квартире Платона, а, где Миша его взял – интересно, но нам этого пока не дадут узнать. Хотелось бы знать все свойства вещества, но нельзя его афишировать.

– И почему ты такой умный!? – воскликнул Мартин и ушел на свое место.

Лизка Каспийская в театре произвела фурор. Она явилась в балахоне, цвета бархатных портьер, на себя абсолютно непохожая. Все актеры сочли своим долгом сказать ей, что она прекрасна, хорошо выглядит, и не один не рассмеялся, все были сдерКрошки с ней и корректны. Она радовалась возвращению в театр, с удовольствие взирала на сцену и уже что-то строчила в миниатюрный ноутбук.

Платон младший из больницы приехал домой, лег, вызвал повара и приказал ему подать еду всю, что он приготовит. Мужчина повар приподнял белый колпак от растерянности, потом водрузил его на голову и пошел готовить и подавать еду по мере готовности молодому хозяину. Желудок у Платона еще болел, но он считал, что он есть – хочет больше этой боли. После операции ему шов смазали такой мазью, что шрам исчез практически на глазах, поэтому Платона быстро и выписали домой под наблюдение медсестры.

Медсестра пришла в разгар трапезы, и чуть чувств не лишилась от пиршества больного. Она запретила Платону кушать в таком количестве, на что он едва махнул рукой. Она его пугала тем, что шов разойдется, но он был невменяемым. Он ел!

Она позвала повара и стала его увещевать, но ее голос никто не слышал, у них были разные задачи. Медсестра позвонила в профилакторий, там посоветовали перезвонить Володе Иванову.

Володя ее выслушал, и сказал, что скоро сам к ним приедет. Он взял с собой два прибора Аппетит из последней серии и один прибор Страх со странным веществом; настроил три прибора и направил их на Платона, поставив Страх между двумя Аппетитами, и попросил медсестру в это время говорить о необходимости прекратить потребление пищи.

Платон еще немного пожевал и вдруг отодвинул от постели многоярусный столик на колесиках. Его знобило. Он округлил глаза и попытался что-то сказать, но язык его заплетался. Он замолчал, лег, сжался. Медсестра его укрыла и сделала укол.

Он уснул.

Володя показал медсестре, как надо пользоваться приборами и покинул дом на проспекте Джокера.

Марина остыла к Володе, она устала от всестороннего вмешательства с его стороны в ее жизнь. Эти приборы ее достали так, что она перестала верить в любовь Володи к ней. Она стала ощущать себя холодной, бесчувственной женщиной.

И подумала, что любовь без взаимной страсти – это что-то плохое, неприличное, что печатью в паспорте скрыть невозможно.

Точнее любовь без страсти – это пошлость.

Ей казалось, что вся ее квартира в приборах мужа, что он сам постоянно на нее смотрит на экранах наблюдения. Она подумала, что все устройства, устанавливаемые Володей в квартире и в офисе, может найти Сидоров. Марина уже знала, что Миша Мухин работал на Катерину, поэтому из двух знатоков выбрала человека Платона Эдуардовича.

Иванова попросила агента Ваню Сидорова просмотреть ее квартиру на проспекте Джокера на предмет посторонних предметов наблюдения, объясняя просьбу тем, что Володя занят, и сам не может за всем уследить. Ваня, от радости, что Марина вспомнила его имя, согласился осмотреть ее квартиру и офис.

Квартира Марины и Володи состояла из трех комнат, кухни, ванной комнаты, санузла и лоджии. Ваня начал осмотр интуитивно в комнатах, но ничего не нашел, санузел и ванна, остались вне подозрения. На кухне он заметно стал нервничать, он осмотрел все и ничего не нашел, но его чутье говорило о том, что на кухне есть нечто необъяснимое, испускающее флюиды постороннего вторжения в человеческое сознание.

Сидоров сел на угловой диван и стал смотреть на все предметы неторопливо. И вдруг его глаза и чутье споткнулись о белую банку, с надписью 'манная крупа'. У него еще возникла мысль, зачем в доме нужна манная крупа, если нет маленьких детей? Ваня встал, и подошел к банке с крупой, но не тут-то было! Он почувствовал, что банка посылает его прочь от себя! Он не мог к ней подойти!

Значит, правильно Марина его озадачила, и она почувствовала это противодействие с полки, где стояли банки с крупами! Эту информацию надо срочно передать Володе, он лучше знает, что и где в его доме!

Володя, покинув квартиру Платона, вернулся в свой кабинет, здесь его и застал звонок Сидорова. Ваня говорил нервно, словно ему мешали говорить, а вскоре вообще пошли гудки. Иванов решил, что пора в собственную квартиру заехать. Он застал Сидорова в странной позе на собственной кухне, тот стоял на угловом диване и смотрел в сторону полки с крупами, как мышь на крупу.

Хозяин подошел к полке, протянул руку за банкой с надписью Манка. Его рука завибрировала и не дотянулась до банки, но вдруг крышка над банкой сама поднялась, из нее высыпалась струйка крупы. Володя отскочил к Сидорову.

Манка продолжала высыпаться, неожиданно все прекратилось, и из банки выскочило маленькое ушастое существо, на длинной ноге, окончание которой находилось в банке, по типу игрушки.

– Привет! Я Бил! Я наблюдатель.

Володе показалось, что этот Бил состоит из того же странного вещества! И не дай бог, если он начнет расти!

– Привет, Бил! Я Володя. Это мой дом! Ты еще будешь расти?

– Я знаю, что это дом твой. Я расти не буду. Я наблюдаю за тобой.

– Бил, ты чей? На кого ты работаешь? – спросил Ваня Сидоров.

– Я – биологический робот, я работаю на Катерину.

– Чем я Катерине не угодил? – удивился Володя. – И как ты передаешь информацию?

– Я – умное существо.

– Кто бы в этом сомневался, – пробурчал Сидоров.

– Умное вещество умеет передвигаться? – спросил Володя.

– Да, у меня есть крылья, как у летучей мыши, сейчас вы их видите в сложенном виде, как продолжение моего тела.

– Бил, да ты обычная летучая мышь!

– Нет, я – биологический робот, я умею говорить.

– Понятно, ты сидишь в доме, высматриваешь и улетаешь с доносом к Катерине? – спросил Сидоров.

– Я питаюсь крупой, слежу за хозяевами, потом передаю информацию Катерине.

– Бил, и что ты скажешь супруге Платона Эдуардовича обо мне? – спросил Володя.

– Скажу Катерине, что Володя не любит Марину, Марина не любит Володю.

– О, я думал ты о приборах докладываешь, а ты сор из избы выносишь! – проговорил Володя с ехидными нотками.

– Я не дворник, я сор не ношу. Я ношу наблюдения за личной жизнью людей округа Валет.

– Мышь, кыш отсюда, быстро! – рассердился Володя, он и так подозревал об отсутствии любви в своей семейной паре.