Она кричала страшным, диким голосом:

– Королевна, выслушай меня! Королевна, ты наслаждаешься жизнью. Ты ешь на золотых блюдах и носишь бархат и парчу. Сотни внимательных прислужниц ловят каждый твой взгляд, каждое твое слово. Кругом тебя несчетные богатства и безумная роскошь. А знаешь ли ты, как добыто все это?.. Тысячи людей умирают в бою, чтобы добыть тебе все эти богатства… Другие работают в поте лица, чтобы платить дань твоему отцу-победителю, который беспощадно разоряет чужие земли и убивает людей, чтобы скопить как можно больше богатства для тебя, королевна. Но это еще не все. Ты поешь песни и бегаешь, счастливая и радостная, по долине, а тысячи пленников томятся в душных тюрьмах и подземельях… Среди них мой сын… Он мужествен и храбр, как горный орел, и любит, как и ты, свободу… Но твой отец приказал заковать его в цепи потому только, что он сражался против ваших воинов как смелый и храбрый вождь. Я пришла сюда из чужой страны, из чужого королевства… пришла сюда, старая мать, умолять тебя спасти моего сына. Спаси его, королевна, и я всю жизнь буду благословлять тебя за это.

И женщина зарыдала, обняв колени королевны Желанной… Что-то страшное, безысходное и тяжелое, как смерть, послышалось в ее рыдании…

Королевна наклонилась, обняла несчастную, хотела сказать что-то, и вдруг третья слезинка выкатилась из лазурных глаз и упала на склоненную голову рыдающей матери пленника.

Пошатнулась королевна… Смертельная бледность покрыла ее прекрасное лицо… Девушки-прислужницы подхватили ее…

В ту же минуту послышались победные клики, бряцание оружия, и сам король показался во главе войска. Увидев смятение в толпе девушек, он пришпорил коня и поскакал к толпе.

Королевна лежала на руках служанок… Ее широко раскрытые глаза смотрели на короля. Они выражали мольбу и страдание за тех, кого убивали, за тех, кто томился в тюрьмах и подземельях. Потом лучистый взгляд затуманился, померк, угас… Голубые глазки закрылись, и с тихим вздохом отлетела прекрасная, светлая душа королевны…

А в это самое время во дворец к королеве пришла закутанная в черное таинственная женщина и угрюмо сказала:

– Королевна пролила третью слезинку… То, что должно было свершиться, свершилось. Королева, у тебя нет больше дочки…

Умерла королевна, но не умерла память о ней. Король прекратил войны и набеги, распустил войска, открыл тюрьмы и подземелья и выпустил на волю измученных узников – и все это сделал в память своей дочери Желанной. В ее же память ее же король занялся другим добрым делом. Он кормит всех бедных и голодных в своей стране. Сирые и бездомные, все находят приют в королевском дворце. Мир и милосердие воцарились в стране.

Живет и царит в ней память о юной королевне с голубыми глазами, и все от мала до велика благословляют ее…

Дуль-Дуль, король без сердца

На опушке леса при лунном свете три добрые волшебницы собрались около небольшой каменной урны. Месяц то скрывался за тучу, то снова выплывал, и тогда лица добрых волшебниц становились прозрачными, а волосы их сияли серебряным светом.

Первая волшебница вынула из-за пазухи целую горсть розовых лепестков и, бросив их в урну, сказала:

– Завтра должно родиться королевское дитя. Пусть оно будет так же прекрасно, как роза, и пусть все любуются им и дивятся его красоте.

Потом она быстро отбежала от урны и стала кружиться в воздухе. Светляки зажглись в траве, освещая ее пляску, а соловей запел из чащи такую дивную песню, какую нельзя услышать даже в самом королевском дворце.

Тогда подошла к урне вторая волшебница. В руке она держала какую-то длинную серебряную нить.

– Вот волос с головы мудрого волшебника Гая, – сказала она, бросая волос в урну. – Я взяла у него этот волос, пока он спал, чтобы отдать его королевскому дитяти. Благодаря этому волосу ребенок будет мудрым, как сам Гай. Ведь другого такого мудреца, как Гай, не найдется в мире, и каждый его волос – это клад мудрости.

– Торопись, сестра, – произнесла третья волшебница, – а то проснется Гай, отнимет волос и, чего доброго, прогонит нас, так что я не успею положить в урну сердце голубки, которое должно сделать добрым и кротким будущего королевича.

Едва только третья волшебница успела произнести последнее слово, как закачался, загудел лес, и чародей Гай, получеловек, получудовище с огненными глазами и всклокоченными, дыбом стоящими волосами, появился верхом на диком вепре.

– Кто украл волос с моей головы? – завопил он страшным голосом, от которого гул пошел по лесу.

Но волос вместе с лепестками розы уже был в урне, и оттуда чуть заметной голубой струей подымался дымок.

При виде этого Гай схватился за голову и испустил новый рев, страшнее первого. Он понял, что ему никакою силою не извлечь уже из урны волоса.

Испуганные волшебницы метнулись в сторону, а та, у которой в руке было предназначенное для королевского дитяти голубиное сердце, уронила его на землю.

В тот же миг Гай подхватил сердце и погнал своего вепря обратно в лес, испуская громкие торжествующие крики.

А три добрые волшебницы, очнувшись от страха, снова очутились у урны.

Теперь они плакали. Плакали о том, что будущее дитя будет обладать красотой и умом, но не будет иметь сердца.

Маленький королевич родится без сердца.

И слезы волшебниц падали в урну…

Скоро голубой огонек погас, и старшая из волшебниц, взяв свой волшебный жезл, стала мешать в урне, тихо напевая сквозь слезы.

Ее сестры вторили ей.

Когда песнь была кончена, все трое взглянули в урну.

На дне ее лежал крошечный мальчик, прекрасный как ангел. Они взяли его из урны, унесли в королевский дворец и положили в роскошную колыбельку, уже давно приготовленную для маленького королевича, рождения которого ожидали со дня на день.

Король возвращался с войны, возвращался победителем. День был светлый и яркий, и горячее весеннее солнце играло на щитах, копьях и броне воинов, окружавших короля.

За королевским войском шли, связанные по рукам и ногам, пленники, с потупленными глазами, страшно исхудалые, окровавленные; они со стойким мужеством ждали своей участи.

Подле короля шел солдат. Самый обыкновенный, самый простой солдат. И имя у него было самое простое. Его звали Иваном. На нем была пробитая пулями шинель, а через лоб шел огромный рубец от неприятельской шашки.

Все встречные на пути короля с удивлением поглядывали на солдата и спрашивали: почему он идет рядом с королем? Простой, серый солдат – и дождался такой почести!

Тогда из рядов войска послышались голоса:

– Это не простой солдат. Это герой. Он указал королю путь, как быстрее найти неприятельский лагерь, он остановил войско, когда оно бросилось в бегство, и он же защитил своей грудью самого короля, когда неприятельская сабля была направлена на него. Король не может забыть этого и считает солдата Ивана своим лучшим слугой и другом.

И народ, услыша это, стал восторженно приветствовать солдата наравне с королем.

Крики звучали все громче и громче. Целый дождь цветов сыпался на победителей. Красивейшие девушки города, в белых, воздушных одеждах, усыпали розами триумфальный путь короля.

Таким образом победители дошли до королевского дворца.

Король поднял голову на окна в надежде увидеть в одном из них свою любимую жену-королеву.

Но вместо прелестного личика королевы в окне показалось старое лицо седого монаха, который сказал:

– Приготовься, король, услышать две новости: одну радостную, другую печальную. Бог дал тебе сына, а твоя супруга-королева скончалась на утренней заре.

Король дико вскрикнул, схватился за сердце и… умер.

Он так и не увидел ни своей мертвой жены, ни новорожденного сына.

В народе и в войске поднялся плач: король был добр, мудр, храбр, и вся страна любила его.

Потом, когда первый взрыв горя прошел, народ собрался на площади у дворца и стал решать, что делать.