— Что ты здесь делаешь? — воскликнула та. — И откуда у тебя эти цветы?

— Мне их вчера подарил капитан Чуров. Но я случайно забыла букет на улице и они замёрзли, бабуля, — вздохнула Арония.

— Капитан? Ты становишься ветреной, Аронеюшка! Зачем он тебе? И его розы — тоже. Ты забыла, какие роскошные цветы подарил тебе вчера душка Ратобор? — сердито проговорила Полина Степановна. — Они гораздо красивее этих мёрзлых роз. Выкинь их! Они ужасны! — приказала она.

И даже попыталась, подойдя, забрать из ванной букет.

Арония растерялась: бабуля плохо отзывается о цветах? Ведь для неё, любительницы-цветовода, все цветы раньше были хороши.

— Оставь их, бабуля! — прикрыла она руками розы. — Их подарили мне и я сама решу, как с ними быть! И откуда ты знаешь Ратобора? — рассердилась девушка. — Вы, и правда, болтали с ним вчера?

— Ты меня пугаешь, Аронеюшка, — с недоумением глядя на неё, проговорила Полина Степановна. — Болтала ты! Забыла, как привела его вчера ночью к нам в дом? Вы сидели тут на кухне допоздна — разговаривали, чай пили. Очень милый молодой человек, — улыбнулась старушка. — И по всему видать — очень обеспеченный! Одет с иголочки, хорошо воспитан, цветы вон какие принёс! Жаль, я забыла, как они называются. Хотя Ратоборчик говорил, — мечтательно протянула Полина Степановна. — Как-то — глориоза…

Про цветы она могла говорить часами, пора её останавливать! А теперь, наверное, ещё и про «Ратоборчика» — вон как расцвела, когда о нём заговорила.

— Бабуля! Что с вами? Какой он милый и молодой? — воскликнула Арония. — Да ему уже тысяча лет, а может и больше!

— Что ты такое говоришь? — отмахнулась та. — От силы — тридцать! Самый подходящий возраст для создания крепкой семьи. Не упусти свой шанс, внученька.

— У меня уже есть друг — капитан Чуров, — возразила Арония.

— Кто? Чуров? Этот капитан, на мой взгляд, ещё слишком молод. Да и чины у него небольшие — пока до генерала дослужится и жизнь пройдёт. А вот Ратоборчик… Эх, мне б вернуть мою молодость, я бы…

Арония была поражена.

Ясное дело — Ратобор применил к бабуле любовную магию, чтобы сделать из неё свою сторонницу! Как это низко! И зачем-то он внушил ей, что это Арония привела его в дом. Как же — он же хорошо воспитан, у него всё по этикету! И охотники за кладами смирно по лесам лежат, и владельцы караванов культурно на островах кокосы кушают.

— Да вы хоть знаете, кто такой Ратобор? — воскликнула девушка, понимая, что всё бестолку — гипноз. — Он разбо… — И спохватилась — зачем нервировать бабулю. — Очень нехороший человек.

— Он бизнесмен из Москвы. Что в этом плохого? — упиралась та, с ненавистью поглядывая на розы.

Ну, вот что это такое?

— Он лавочник, спекулирующий раритетами, неизвестно где и как добытыми! — отрезала Арония. — И это хороший шанс? А Владиславу, кстати, за антитеррористическую операцию майора присвоили.

— Да ну его! Почему бы нам не поговорить о Ратоборчике? — воинственно заявила Полина Степановна. — Ты у меня, внученька — умница, красавица, в университете на математика учишься. И способна украсить любое общество. Даже московское! А Ратобор — богатый человек. И ему именно такая жена нужна! Я рада, что у тебя такой поклонник!

В глазах Полины Степановны горел азарт. Как будто она собиралась сама покорять московское общество — своей увядшей красотой и недюжинным интеллектом пенсионерки.

— Очень мне надо его украшать! — отмахнулась Арония. — Общество Ратибора — это… наглые дельцы, — снова прикусив язычок, возразила Арония.

— Откуда тебе знать? Ты разве там была? — не уступала Полина Степановна, будто танк, застряв в дверях ванной.

Казалось, что она, пока не получит согласия Аронии на выбор угодного ей кавалера, не выпустит оттуда внучку.

— Бабуля! Как вы можете быть такой меркантильной? Вы же меня сами учили, что главное, чтобы избранник был по сердцу! А мне по сердцу Владислав, — заявила девушка и достала из воды розы.

Они заблагоухали! И выглядели сейчас так, будто их только что срезали в оранжерее. Вот что значит — искренняя любовь! Хоть и скоропалительная!

И Арония, решительно отодвинув со своего пути Полину Степановну, вышла и, достав свою любимую вазу — простую, стеклянную, поставила этот благоухающий букет в своей комнате. А подрастерявшие имя тропические цветы Ратобора, как их там — некие напыщенные глориозы, которые совсем не пахли, отнесла и поставила на стол в кухне. Бабуле нравятся эти глориозы, вот пусть ими и любуется!

Но как же получилось, что она сама привела в дом Ратобора? И приняла чаевничание на кухне за посещение шикарного острова Мальдивы? Это что — гипноз? Или она действительно там была? Уж очень всё было реально. Жаль, маминого Шабли не попробовала. 1899 года.

Будь она в своём уме, ни за что бы ни приглашала Ратобора в дом и не стала бы знакомить его с бабулей. Зачем? Видно, совсем уж засыпала на ходу, поддавшись гипнозу. А как же тогда её «сокол»? Тоже уснул? Или Ратобор накинул на него колпачок? Силён колдун! Теперь она вообще не хочет иметь с ним никаких дел. Обманул её, задурил бабуле голову. И действует недозволенными методами и приёмами.

«Хотя чего удивляться? Он же серый! А им всё можно! — хмыкнула девушка, садясь за стол на кухне и подвигая к себе тарелку с чем-то источающим пар. — И с какой стати Ратибор начал считать себя соперником Владислава? Я не давала ему никаких оснований для этого. Просто пообещала подумать — насчёт его предложения войти в дело. И всё. А он уже обложил меня со всех сторон — как добычу на охоте. Или, всё ж, я подала надежду? Не в себе ж была», — вздохнула она, чего-то надкусив и запив это горячим чаем.

Полина Степановна, ходя вокруг, продолжала что-то говорить, подвигая ей тарелочки. Но Арония её не слушала — зачем? И так ведь ясно — уговаривает её на брак с «Ратоборчиком».

«Кто знает, чего я натворила за то время, которое выпало из моей памяти? Ведь все мои воспоминания закончились в тот миг, когда Ратобор признался в любви — почти с первого взгляда, и предложил сотрудничество. Какая там любовь, если я больше видеть его не желаю! И какое сотрудничество? Чужие клады отжимать? Как мама…

Нет, этого не будет никогда! Я не повторю её ошибок!

Так, хватит об этом разбойнике! Много чести! Я обещала позвонить Владиславу! Сейчас и позвоню! — схватила Арония телефон. — И расскажу ему всё про Мальдивы? — подумала она и, замерев над экраном, хмыкнула: — Тогда уж и про оборотней и чародеев тоже! И про родовой дар. Думаю, на этом его любовь и закончится. Не пустит на свой балкон! — хмыкнула она. — Кому нужна сумасшедшая невеста? Это если он не поверит мне. А если поверит, то — кому нужна невеста ведьма? В этом отношении, честно говоря, Ратобор мне даже больше подходит — он и верит и даже деловой союз предлагает. Смешно. А уж невеста-ведьма ему особо подойдёт — караваны отжимать и шхуны грабить. Всё-то он рассчитал!

Нет! — возмутилась Арония, со стуком ставя пустую чашку на стол. — Не будет по его! Встретимся вечером с Владиславом, а там я уж придумаю — как быть дальше?»

Арония открыла в телефоне список контактов и….

Не обнаружила там номера Владислава. Она случайно его удалила? Но с того момента, как они под утро с ним расстались, Арония больше не брала в руки телефон. Да и сама дублёнка с телефоном в кармане, которую сменило льняное платье, была… Неизвестно, где была! А, так вот в чём дело! Это, конечно, очередные проделки Ратобора! Удаляет со своего пути соперников вместе с их номерами!

Ну, ничего! Это дело поправимое! Не будет по его!

И Арония, вылетев из-за стола, быстро оделась и, не обращая внимания на причитания бабули, держащей в руках очередные подогретые кулинаровские изделия, выбежала из дома вон.

Полина Степановна что-то крикнула ей вслед — скорее всего, спросила о цели столь внезапного ухода, но увидела лишь захлопнувшуюся за внучкой дверь…

И вот девушка снова в отделении полиции.

Она даже не заметила, как и на чём туда добралась — это уже, наверное, стало традицией. Метнулась? Да это и неважно.