Торжественная ли обстановка, в которой было оглашено королевское послание, так подействовала на благонамеренных граждан, что не позволила им выразить свои истинные чувства, или они были запуганы многочисленной вооруженной стражей, присутствовавшей тогда в Коммон-холле, я не знаю, но речи Пима и Манчестера были встречены бурными рукоплесканиями; завершилось же собрание тем, что его участники изъявили полную готовность «жить и умереть с Палатами». Всякие мысли о новом обращении к Его Величеству были отброшены, мятежные речи становились все вольнее, дошло до того, что когда лорд-мэру пожаловались на какого-то негодяя, надеявшегося «уже скоро омыть свои руки в крови короля», сей служитель правосудия отказался принять меры для его задержания.
Между тем в Палатах снова заговорили о мирных предложениях, ведь Парламент понимал: Сити и страна поддерживают его прежде всего потому, что надеются получить от него скорый мир. Но вождям мятежной партии нужно было другое - билль об уничтожении епископата - и чтобы провести его через обе Палаты, они прибегли к хитрости. Эти люди знали, что продолжать войну против английского короля они смогут лишь при содействии шотландской армии, получить же эту помощь можно было лишь ценой полного изменения церковных порядков в Англии, чего упорно домогались от них шотландцы. Но большинство членов Палаты оставались сторонниками существующей системы церковного управления. А потому самым твердым своим приверженцам смутьяны говорили, что «выступление шотландцев на стороне Парламента устрашит короля и сохранит за Палатами северные графства; оно, однако, возможно лишь при условии преобразования епископальной церковной организации - иначе шотландцы никогда не возьмутся за оружие». Другим же они лукаво внушали (и это был их главный довод), что «на переговорах с Его Величеством следует требовать как можно больше и выставлять самые суровые условия - чтобы затем было от чего отступиться, ведь когда король, глубоко преданный существующему церковному строю, увидит нависшую над ним угрозу, он непременно уступит Парламенту в вопросе о милиции, чтобы любой ценой спасти епископат».
С помощью подобных уловок, но прежде всего - решительным отказом посылать королю какие-либо предложения до тех пор, пока лорды не одобрят билль об упразднении епископата, мятежная партия добилась своей цели; после чего, в конце января 1643 года, в Оксфорд прибыли для переговоров графы Нортумберленд, Пемброк, Солсбери, Голланд, а с ними восемь членов Палаты общин. Не могу не упомянуть здесь еще об одной выдумке, впрочем, довольно забавной. Лондонскому простонародью твердили, что в Оксфорде и на всех верных королю землях скоро нечего будет есть, а потому, даже если иные средства не помогут, угроза голодной смерти наверняка вынудит Его Величество возвратиться к Парламенту; а чтобы чернь поверила этим сказкам, парламентский комитет, отправляясь в Оксфорд, взял с собой огромный запас провианта.Так или иначе, граф Нортумберленд зачитал петицию, или «Покорные желания и предложения лордов и общин Парламента, представленные Его Величеству», в которых Палаты, «исполненные заботы о чести Его Величества и процветании народа, удрученные бедствиями, постигшими Англию и Ирландию после того, как Его Величество по наущению дурных советников удалился от Парламента, собрал против него армию, взял под свое покровительство делинквентов, призвал и вооружил множество папистов, предводимых графом Ньюкаслом, поставил лорда Герберта и иных папистов во главе крупных отрядов своего войска и тем самым дал папистам средства для осуществления их преступного замысла искоренить реформированную религию, - умоляют Его Величество устранить все эти причины войны, для чего королю предлагается
1. Распустить свою армию и возвратиться к Парламенту, который также выражает готовность распустить свои войска.
2. Предать делинквентов законному суду Парламента.
3. Не только распустить, но и разоружить папистов, как того требует закон.
4. Утвердить билли: об отмене всех суеверных новшеств; о полном упразднении в Церкви Англии архиепископов, епископов, деканов, капитулов, архидиаконов, пребендариев и других подобных званий и учреждений; о порочных священниках; против одновременного владения несколькими бенефициями; о совещании с учеными и благочестивыми богословами; кроме того, король должен дать слово утвердить те билли о преобразовании церковного управления, которые, по совещании с собранием упомянутых богословов, примет в будущем Парламент.
5. Чтобы облегчить разоблачение и ускорить осуждение иезуитов и рекузантов, дать королевскую санкцию на установление актом Парламента особой присяги - об отрицании и непризнании верховной власти папы, учения о пресуществлении, чистилище, почитании распятий и икон; а также утвердить билль о воспитании детей папистов протестантами и в протестантской религии.
6. Удалить графа Бристоля из советов Его Величества; запретить ему, а также лорду Герберту, старшему сыну графа Вустера, посещать двор и занимать государственные должности.
7. Дать согласие на билль о милиции.
8. Утвердить в должности: сэра Джона Брамстона - председателя Суда королевской скамьи; Уильяма Ленталла - хранителя свитков, и ряд других лиц.
11. Утвердить те акты, которые примет Парламент для обеспечения государством уплаты долгов и возмещения убытков.
12. Вступить в более тесный союз с Соединенными Провинциями и другими протестантскими государствами, чтобы сообща расстроить замыслы папистов и иезуитов.
13. Исключить из дарованной Его Величеством общей амнистии Уильяма, графа Ньюкасла, и Джорджа, лорда Дигби, а также всех причастных к восстанию в Ирландии.
14. Восстановить на прежних постах и должностях тех членов Палат, которые лишились их после начала злосчастных раздоров между королем и Парламентом и возместить понесенный ими ущерб.
Лица, приехавшие с этой петицией, в откровенных разговорах со своими друзьями в Оксфорде гневно осуждали тиранию и безрассудство тех, кто их прислал (и даже привезенные ими предложения), но при этом решительно заявляли, что если ответ короля позволит начать переговоры, то неистовая партия в Парламенте уже не сможет отвергнуть разумные предложения Его Величества. Король отлично понимал, что люди, более других ему сочувствовавшие, обладали наименьшим весом в Палатах, однако два дня спустя он отпустил посланников, вручив им ответ, в котором говорилось, что Его Величество всей душой стремится к миру и теперь, когда, очевидно, появилась надежда на переговоры, не склонен отвечать резкими словами на тяжкие и несправедливые обвинения, выдвинутые против него в преамбуле парламентской петиции. И хотя многие из предложений Парламента умаляют законные полномочия короля и не служат благу подданных, Его Величество, желая положить конец бедствиям противоестественной войны и надеясь, что неясности и недоразумения удастся устранить в ходе переговоров, соглашается на скорейшее определение времени и места встречи назначенных им и Палатами лиц для обсуждения предложений обеих Палат, а также его собственных следующих ниже предложений:
1. Доходы, арсеналы, города, крепости и корабли, силой отнятые у Его Величества, должны быть немедленно возвращены.
2. Все, что было сделано или объявлено вопреки законам страны и в ущемление прав короны, подлежит отмене.
3. Все уже совершенные Палатами и их комитетами беззакония (незаконные аресты, приостановление действия Habeas corpus[28], взимание налогов помимо актов Парламента) должны быть исправлены.
4. Должен быть принят билль о защите Книги общих молитв от поношений со стороны браунистов, анабаптистов и прочих сектантов.
5. Все исключенные из общей амнистии лица должны быть судимы per pares[29] по законам королевства.
