Нас разыскивали. Но это уже не удивляло. Надо жить сегодняшним днем, и все приложится. Так что я наощупь двинулся к двери. Все равно едва закрою глаза, так обрыв за Мэрибургом и черных ворон вижу.

Но Тэм, похоже, тоже не спал.

- Ты куда? - прошептал он грозно в темноте.

Только после того, как он путался в буквах, я его уже совершенно не мог бояться.

- Хочу посмотреть дом, - сказал я, не таясь.

Тэм ничего не сказал в ответ, только завозился на своем соломенном матрасе в темноте.

Я пожал плечами и двинулся к выходу.

- Постой, я пойду с тобой, - вдруг услышал я шорох и звяканье.

Пастух стукнул кремнем о огниво - о, у него и такие вещи в волшебном тюке имеются! - и зажег... латунную лампу. Старую, судя по всему.

Наш чердак озарился тихим мягким светом. И запахло баранами*.

Я хмыкнул. Он и сюда их донес, на самую Равнину.

Тэм взял лампу за ручку и подошел ко мне. И только сейчас я заметил - его борода совершенно исчезла!

Я зажмурился и помотал головой. Как это возможно?..

Тэм заметил мое удивление и огладил подбородок довольно. Несколько свежих царапин говорили о том, что бритье - дело неблагодарное.

- Каждый с дороги привел себя в порядок по-своему, - пояснил пастух.

Ну, да... К нашему приходу Френ уже помогла мисс Элизабет с ужином, переоделась и, вообще, выглядела чистой. Рони получила нагретую воду перед ужином. После молока и имбирных печений она едва не уснула, страдающая по недоступному Джону Френ вместе с ней отправилась наверх. А нам с Тэмом наказали сначала искупаться. Я долго не мучался, а пастух, и правда, влез на чердак позже всех в темноте.

И теперь на себя не похож.

- Идем? - толкнул Тэм меня в плечо, и глаза его полыхнули огнем... жажды приключений.

Ох, не нравится мне это все.

* Масляная лампа Тэма (также называемая дия) горела на бараньем жиру, отсюда запах.

*** Тэм

Да, Джон - я до сих пор не знал ее настоящего имени - устроила нас великолепно. По сравнению с лесом. И была сто раз права: детям было необходимо почувствовать вот это - крышу над головой. Безопасность. Тепло. Покой. Пусть и на одну ночь.

Вон, даже Терри ожил.

И, что самое удивительное, я.

Мы спускались по деревянной винтовой лестнице как можно тише. К моему удивлению, ни одна половица и не подумала скрипнуть. Дия послушно освещала наш путь. В самом низу, мы знали - будет кухня. А что на других этажах? Где наша бедовая гусельница провела свою жизнь и сочинила этот план путешествия?.. Раз в доме никого нет, почему бы не посмотреть.

Да, я не узнавал себя. С того самого дня, как Джон появился в моей жизни. И - поразительно... хотелось дышать полной грудью. Впервые... я попробовал посчитать. Да с далекого отрочества.

- Давай сюда, - толкнул Терри дверь на втором сверху этаже.

- Ты же понимаешь, - на всякий случай сказал я, - мы только пройдемся и посмотрим. Ничего не будем трогать.

Терри покосился на меня криво.

- Конечно, - фыркнул он. - Я удивлен, что ты захотел идти.

- Чтобы за тобой присмотреть, - покривил я душой.

- Ну, да, так я и поверил, - снова фыркнул медоваренок.

Мы попали в коридор, совершенно не похожий на коридоры замков. Устланный ковровой дорожкой, широкий, две крепких двери з завитушками по обоим сторонам. Маленькие столики с вазами. В них цветы. Поздней осенью? Не пахнут. Что-то висит на стене. Я приблизил чадящую дию к предмету.

И вздрогнул. Клиф и корабль, сражающийся с волнами.

"Мэри, выйдешь за меня?"

Я не вспоминал о ней... уже не могу посчитать, сколько дней. Странно. И мне совершенно все равно - сердце не пропустило ни одного лишнего удара при мысли о капитане Мэри.

Напротив, последний поход к морю мне напомнил о встрече с Терри. Его штормовой взгляд. Скосил глаза на парня. Тот тоже загляделся на картину и нахмурил лоб, думая о чем-то своем. Я взъерошил ему вихры с улыбкой.

- Что? - повернулся он, недовольно приглаживая шевелюру. - Ты прям как Джон, оба думаете, что это мило. А ничего не мило!

А вот от этого имени сердце прыгнуло в горло и хитро забилось там. Что бы это могло значить?

Медовар, насупившись, направился дальше по коридору. Там тьма слегка рассеивалась синим полумраком, виднелись перила, простор, окна.

Я бросил последний взгляд на картину. А будь все по-прежнему... Меня бы здесь не было. С гладким подбородком, в равнинных штанах, супротив запрета рыскающего по пустому дому в поисках сам-не-знаю-чего. Меня, который живет.

Отвлек грохот в синем полумраке. Этот подросток, ши его дери!

Я бросился вперед, прикрывая дрожащий фитиль рукой.

Лестница была такой огромной, что я растерялся. Покрытой ковром, как и коридор. Я светил в темноту и не видел ничего.

- Терри, - тихо позвал я.

- Я здесь, - так же негромко ответил мальчишка снизу. Голос его разошелся эхом, не хуже, чем в горах. - А по перилам весело катиться... Не сдержался.

Не сдержался он. Я погладил рукой гладкий металл. Это же надо - отлить такое.

- Думаю, там должна быть библиотека где-то, - громким шепотом сообщил снизу Терри. - Поищем?

Я не успел ответить, как, показалось, расслышал на нижнем этаже движение. Шаги. Голоса.

Меня охватила паника. Я метнулся от лестницы к коридору с картиной и дверью со спасительным ходом на чердак, затем обратно. Тихо уйти. Но как оставить медовара?

Наконец я решился. И, чтобы быстрее добраться вниз, повторил подвиг мальчишки - оседлал перила и скользнул в пустоту. Сердце взметнулось птицей, захотелось безумно завопить, и дия, до сих пор озаряющая мой путь, задрожала отчаянно и... осветила неожиданное препятствие...

Грохот удара. Звездочки и свет.

Фо-а, это что такое?.. Наощупь я понял: перила завершались аляповатым украшением, что задрожало гулко в тишине дома. Точно так же, как минуту назад.

Я все еще пытался увидеть хоть что-то, кроме искр в собственных глазах.

И в этот момент меня оглушил дрожащий крик:

- Ни с места, буду стрелять!

- Джон, это мы! - крикнул Терри.

Сердце снова повело себя странно - забило крыльями, едва не заставило задохнуться.

Я с трудом слез с перил, на которых сидел, как какой-нибудь истукан. Держа дию в правой руке по-прежнему. Потирая место удара. Покрутил головой: зрение, к счастью, возвращалось.

В освещенном проеме двери слева стоял с Джон с охотничьим ружьем наперевес. Коленки у него были полусогнуты и крупно дрожали.

- Да, - глухо вынужден был признать и я. - Это мы.

Джона шатало из стороны в сторону, только он словно врос в ружье. Вглядывался в темноту и мое лицо с подозрением.

- Что за мы, - все еще не своим голосом проговорила она и ткнула дулом в мою сторону, - я вас не знаю.

Борода! Я коснулся левой рукой подбородка, задевая царапину. Болит.

- Я - Тэм, Джон. Спокойно.

- Не-ет, - протянул Джон и рассмеялся. И тут я понял: он на своей кухне с Бетти не чаи гонял. А что покрепче. - Тролля я хорошо знаю. Он с перил не катается, и еще у него борода - во какая! - свободной рукой он сделал жест чуть ли не до колен и едва не уронил ружье.

Я неосознанно сделал маленький шаг в сторону сумасшедшей пигалицы.

- Джон, я сбрил бороду.

- И еще по ночам он спит, как и положено добрым христианам. Ни шагу больше! Ружье стреляет солью, но это больно.

Я поднял руки вместе с дией. Что делать? Джон, кажется, и мать родную сейчас может не признать, а тем более - нас.

- Скорее, Джозеф! - раздался крик из-за спины Джона.

Появились Бетти и высокий сухой старик. Со вторым ружьем.

- Но мы же - свои! - воскликнул Терри, бросаясь в полоску света наконец. - Джон, ну что ты за дурак. Тэм побрился, чтобы нас не узнали в городе.

Джон недоверчиво опустил ружье, склоняя голову на бок.

Запыхавшиеся Бетти и старик остановились. И экономка, отстранив медленно соображающего гусельника, строго поинтересовалась: