– И что мне надо сделать, чтобы эту жизнь сохранить? – ехидно поинтересовалась я.

– Ты знаешь что! Отдать нам корону!

– А у вас ничего не склеится? – вполне искренне озаботилась я. – Мне кажется, с вас и имеющихся двух артефактов хватит.

– Наглая тварь! – в очередной раз взвился под потолок выведенный из себя Рудольф.

– Что ты себе позволяешь? Пользуешься нашей добротой!

– И где конкретно проявилась доброта, которой я воспользовалась? – заинтересовалась я. На мой непредвзятый взгляд ничего подобного не случалось.

– Ты до сих пор жива! Тебя не пытают! Тебе дают возможность сохранить свою жизнь! – начал перечислять маг. Аа-а-а. Я-то думала, и впрямь что-нибудь серьезное.

– Не смеши мои тапочки! – фыркнула я. – Такой доброты мне и даром не надо. Давай говорить серьезно. Мне нужна не только жизнь. Мне нужна свобода. И на этих условиях я, пожалуй, готова буду расстаться с короной.

– Отпустить Источник?! – взорвался негодованием Рудольф. – Мы еще не сошли с ума!

Ты слишком агрессивно себя ведешь. Создаешь монстров, захватываешь земли, переманиваешь к себе на службу наших рыцарей, даешь приют преступникам…

– Преступники – это Август с Петронием? – уточнила я. Насчет всего остального мне и так было понятно.

– И еще Лукулл! Его жадность и алчность переходит все границы! – дополнил мой перечень маг. – Неужто ты думаешь, что мы дадим свободу такому опасному противнику, как ты? – продолжал разоряться он. – Рано или поздно, мы все равно доберемся до короны. Поэтому в твоих интересах отдать нам этот артефакт добровольно. По крайней мере, Ристи, ты спасешь свою жизнь.

– Надолго? – цинично уточнила я. – И что ты мне предлагаешь делать потом? Сидеть до конца своих дней в вашем сыром подвале? Лучше казните. Все меньше мучиться.

– Неужели ты не боишься смерти? – воззвал к моему чувству самосохранения Рудольф.

Я задумалась. Боюсь ли я смерти? Нет, не боюсь. Я просто в ужасе. Однако идти на поводу у Светлых я все равно не стану. Хотя бы потому, что это бесполезно. Маг может разоряться сколько угодно, уговаривая меня сдаться по-хорошему. Но я прекрасно понимала, что Светлые все равно не оставят меня в живых. Это слишком опасно. А Таштен не позволит им рисковать. Он и так находился всего в одном шаге от проигрыша.

– Я не хочу умирать, – честно созналась я Рудольфу. – Но и жить в вашей тюрьме я не хочу тоже. А потому… какая разница? Рано или поздно смерть меня найдет.

– Тогда молись за свою грешную душу, Ристи. Если, конечно, ты умеешь молиться. И если у тебя вообще есть душа! – патетично посоветовал маг.

– А последнее желание перед смертью можно? – поинтересовалась я.

– И что же ты желаешь? – оживился Рудольф.

– Я хочу поговорить с Корином.

– Исключено!

– А вдруг я растаю, и именно ему сознаюсь, где хранится корона? Он знает мой замок как свои пять пальцев, и вполне может и найти, и доставить артефакт, – забросила удочку я.

– Нам надо подумать над твоим предложением, – скрепя сердце, сообщил мне маг.

Не может быть! Неужели он клюнул на эту удочку? Нет, ну не настолько же Рудольф идиот. Хотя… откуда я знаю? Может, мне повезет, и Светлые окажутся настолько глупы, что позволят нам с Корином встретиться. Лучше, если наедине. Но последнее вряд ли. Даже Дандромеда не настолько дура, чтобы эдакое позволить. Впрочем… я с удовольствием ошиблась бы в своих предположениях.

Жизнь у Корина так же, как и у Ристи, сахарной не была. Правда, сидел он не в холодной камере, а во вполне цивилизованной комнате, но тюрьма от этого не переставала быть тюрьмой. Охраняли норлока так плотно, что сбежать он не мог при всем желании. И это бесило Корина до крайности! С каждым днем приближалась дата его свадьбы с Дандромедой, а он ничего не мог с этим сделать. Только поставить условия, на которых он согласился предать Тьму. Первым из этих условий были жизнь и свобода Ристи. А Владычица Светлых идти на это никак не хотела. Зато Дандромеда с удручающей регулярностью пыталась забраться в постель к Корину.

Зачем, спрашивается? Неужели надеялась, что норлок на нее польститься? Да гоблина с два! Корин вообще ненавидел, когда на него начинали давить, а уж навязчивых дам он просто не переносил на дух. И одна только мысль о том, что ради спасения Ристи ему придется жениться на Дандромеде, вызывала у норлока желание напиться в хлам. С одной стороны, Светлая Владычица сама оттягивала дату этого события, не соглашаясь на условия Корина, а с другой… в конце концов, она все равно согласится! И что тогда делать? Нет, норлок даже не на минуту не задумывался о том, стоит ли Ристи такой жертвы. Безусловно стоит! Но становиться Светлым правителем, да еще и супругом белобрысого недоразумения, Корину совершенно не хотелось.

Тем временем, пока норлок лихорадочно искал способы побега из тюрьмы, Дандромеда перешла от соблазнения к откровенным попыткам буквально изнасиловать Корина.

Будь Светлая немного посимпатичней, и не увлекись норлок по уши Ристи, возможно, у нее бы это и получилось. Но в реальности организм Корина напрочь отказывался реагировать на Дандромеду. Несмотря на все ее старания. Тогда Светлая Владычица пустила в ход тяжелую артиллерию – обещание денег, власти и даже слезоразлив.

Однако на Корина это не произвело никакого впечатления. Денег у него и так было больше, чем достаточно, от власти он предпочитал бегать, а крокодиловы слезы Дандромеды его только раздражали. Как актриса Светлая была абсолютно бездарна. И насквозь убитой она точно не выглядела. Так же, как и безнадежно влюбленной.

– Многие рыцари мечтали заполучить мою руку и мое сердце, – уговаривала Дандромеда Корина. – А тебе, чтобы стать Светлым королем и заполучить меня в жены, даже не надо сражаться с драконом и доставать звезды с небес.

– Это хорошо, а то мой меч заржавел, а в сети для ловли звезд образовалась дыра, – хмыкнул Корин, не имея ни малейшего желания совершать вышеозначенные подвиги, особенно для Дандромеды.

Много раз норлок ловил себя на неистребимом желании послать Светлую Владычицу куда подальше, отказаться от сомнительной чести быть ее мужем и Светлым королем, но его удерживало только одно обстоятельство. Ристи тоже была в плену у Светлых.