– Ну что ты терзаешься? – не выдержала я. – Подойди уже, наконец, и познакомься с ней! Ох, уж эти мужчины… ну хочешь, я с тобой пойду? Поддержу тебя морально?

Ролум, давай! Встречаемся сегодня после уроков у ее комнаты.

– И что мы ей скажем? – нервничал Ролум. – Что мы водопроводчики?

– Угу. Еще скажи, что мы пришли собирать макулатуру. Или ищем материал о героях гражданской войны. Заодно поинтересуемся, не служила ли она в Первой Конной.

– Что? – не понял Ролум моего юмора.

– Ничего! Подойди к ней, скажи, что она тебе понравилась и спроси ее имя! Всё просто, как дважды два! – злилась я.

Однако до исторического момента знакомства оборотня с его зазнобой прошло еще целых три дня. Прошло бы и больше, но я не выдержала, и познакомилась с Лилиной от его лица. Сама. Девушка, конечно, удивилась, но я бы не сказала, что слишком уж сильно. Наверняка настырный Ролум ей уже глаза намозолил. Короче, когда оборотень вернулся после последней лекции в мансарду, мы вдвоем с Лилиной уже пили на кухне чай. Я познакомила голубков и нагло сбежала, оставив их разбираться между собой в своих отношениях. Ну что как дети, на самом деле?

Сколько можно кругами ходить?

Знакомство с Лилиной оказало на Ролума весьма благотворное воздействие. Он перестал меня доставать, окончательно бросил писать стихи и… решил увлечься скульптурой. Такого издевательства моя психика перенести просто не могла.

– Ролум, ты больной! – убеждала я оборотня. – Ты, наверное, на последней тренировке головой обо что-нибудь стукнулся! Причем сильно!

– Ничего ты не понимаешь, Ристи! Вот, гляди! – оборотень выудил из кармана какую-то небольшую железяку.

– И что это такое? – подозрительно поинтересовалась я, с тоской замечая, что в глазах Ролума уже загорелся знакомый мне фанатичный огонек.

– Думаешь, если у меня не получилось прославить стихами красоту Лилины, то я сдамся? Ну уж нет! Что такое стихи? Так, слова. Вот скульптура – это вещь.

Представляешь – бронзовый монумент!

– А монумент ты собрался ваять из этой железки? – обреченно поинтересовалась я, все больше и больше убеждаясь, что у Ролума на почве влюбленности поехала крыша.

– Ну, монумент, может, и не сотворю, а вот небольшую скульптуру попробую, – заявил Ролум, влюбленно оглядывая неказистый железный огрызок.

– И какое же бессмертное произведение искусства ты собираешься создать? – уточнила я.

– Лилину!

– Ты собираешься выпилить из этой железки скульптуру Лилины? О, боже… Ролум, после этого она точно не захочет иметь с тобой никакого дела.

– Ристи, да ты послушай сначала, а потом будешь глаза к потолку возводить! – почти обиделся непонятый мною Ролум. – Ты знаешь, какую я скульптуру собираюсь делать? Абстрактную. Потому что главное – это не похожесть. Главное – это идея.

– Ну, ну… – тяжко вздохнула я, не ожидая от этой самой идеи ничего хорошего. – Посмотрим.

Ждать, чтобы посмотреть, пришлось недолго. Всего пару дней. Ближе к вечеру торжественный, как парадный смокинг, Ролум принес свое творение на мой суд. Ну… подставка у него получилась вполне приличная. Ровная, гладкая и вполне цивилизованная. А вот что к этой самой подставке было прикручено, определить казалось довольно сложным. Больше всего скульптура была похожа на расплющенного надвое таракана, воздевшего к небу сведенные последней судорогой конечности.

– И это – твой абстрактный взгляд на изображение Лилины? – убилась я. – Умоляю тебя, Ролум, не дари это магичке, она обидится. Я бы точно обиделась. Насмерть.

Если бы кто-нибудь сказал мне, что этот ужас – моя скульптура. Пусть даже абстрактная.

– Ты ничего не понимаешь в искусстве! Это не изображение Лилины. Моя скульптура называется "Полет"! – с гордостью заявил Ролум и пошел дарить магичке свой извивающийся кошмар.

Я пошла следом. Пропустить такое шоу я не согласилась бы ни за какие блага в мире. Ну и потом. Когда моему единственному другу двинут его скульптурой в физиономию, кто-то должен же быть рядом, чтобы его утешить! Ролум подошел к Лилине и протянул ей коробку со своим произведением искусства. Она порозовела, улыбнулась и полезла смотреть. Ну, все. Сейчас она оборотня убьет. И это в лучшем случае. Однако Лилина, выудившая из коробки скульптуру, не стала ни убивать Ролума, ни смеяться над ним. Она поставила ее на ладонь и внимательно на нее посмотрела.

– Какая прелесть, – улыбнулась Лилина и благодарно поцеловала оборотня в щеку.

Я закатила глаза к потолку и сделала однозначный вывод – эти двое идеальная пара.

Они нашли друг друга. Я даже подумала – не зря ли я выкидывала поэтические потуги Ролума? Может, Лилина и от его "браков-мраков" в восторг бы пришла? Мало ли… вдруг я и в поэзии ничего не понимаю? Равнодушна же я к Велемиру Хлебникову. А некоторые прямо-таки тащатся от его авангарда. Нда. Похоже, придется признать печальную истину. Ролум был прав. Я ничего не понимаю в искусстве. Нет, немного не так. В его искусстве. Что ж… хорошо, что оборотень встретил собрата по разуму. Причем в лице любимой девушки. Такое не каждому дано.

Я бы даже больше сказала. Такое очень редко бывает – что бы наши любимые с таким пылом разделяли все наши вкусы. Или это просто любовь? Причем, похоже, взаимная?

В справедливости своего последнего предположения я убедилась буквально через несколько дней. Лилина тоже увлеклась Ролумом по уши. И если раньше у меня была проблема с одним влюбленным, то теперь их было целых двое. Они постоянно сидели на кухне, о чем-то шептали, улыбались, не могли отвести друг от друга глаз и выпили все стратегические запасы нашего чая. Не то, что мне было жалко сушеной травы, нет конечно. Мне было элементарно завидно. Везет же некоторым! Раз, и взаимная любовь. А я как тосковала по Байрону, так и тоскую до сих пор. Как он там, в суровом реальном мире? Пригодились ли ему навыки, полученные в Школе?

Сможет ли он справиться с новой для себя жизнью? Не обидит ли его смертельным образом какой-нибудь подлый монстр? Хотя нет… это вряд ли… Байрон же Тьме служит. Зачем она будет жрать перспективного воина? Скорее, на Байрона какой-нибудь Светлый рыцарь ополчится. Со сверкающим мечом. Им, Светлым, только дай волю…