– Забудь, забудь! А сколько мы извлекли из «Скайбласт фрейт» и «Антиподс трансуэйс»?

Стронг сообщил и это.

– А мне, однако, пришлось пригрозить тебе членовредительством, чтобы заставить вложить хоть дайм[48] в приобретение патента на инжектор. Ты называл ракеты мимолетной причудой.

– Нам просто повезло, – возразил Стронг. – Ты не мог знать заранее, что в Австралии разразится крупная забастовка на производстве урана. Без нее группа «Скайуэйс» оставила бы нас в убытке. И кстати, «Нью уорлд хоумс» тоже бы провалились, не появись родтауны, создавшие для нас рынок, не ограниченный местными строительными правилами.

– И то и другое – чушь. Быстрый транспорт окупается; так было всегда. Что до «Нью уорлд», то когда десяти миллионам семей понадобились новые дома, а мы могли продавать их дешево, они их купили. Они бы не позволили строительным нормам все время мешать им. Мы шли на оправданный риск. Подумай о прошлом, Джордж, на каких предприятиях мы потеряли деньги, а какие окупились? Каждая из моих безумных идей разве не принесла доход? А наши вложения мы теряли только на «голубых фишках»[49].

– На некоторых осторожных сделках мы тоже что-то заработали, – запротестовал Стронг.

– Этого бы и на твою яхту не хватило. Будь честен сам с собой, Джордж: «Эндс дивелопмент компани», патент на интегрирующий пантограф, любой из моих диких планов, а мне приходилось тебя силком тащить, – все они сработали.

– Мне пришлось трудиться до кровавого пота, чтобы они сработали, – проворчал Стронг.

– Вот поэтому мы партнеры. Я ловлю за хвост диких котов; ты их обуздываешь и запрягаешь в работу. Теперь мы отправляемся на Луну – и ты заставишь ее заплатить за это.

– Говори о себе. Я на Луну не отправляюсь.

– А я отправляюсь.

– Тьфу! Делос, то, что мы разбогатели на твоих предчувствиях, не отменяет железного факта: будешь и дальше рисковать – проиграешь последнюю рубашку. Знаешь старую поговорку: повадился кувшин по воду ходить…

– К чертям, Джордж, я отправляюсь на Луну! Если ты не хочешь меня поддержать, ликвидируем партнерство, и я сделаю это один.

Стронг побарабанил пальцами по крышке стола:

– Погоди, Делос, никто не говорил, что отказывается поддерживать тебя.

– Или уди рыбу, или режь леску. Теперь появилась возможность, и я принял решение. Человеком-на-Луне буду я.

– Ну ладно… пойдем, а то опоздаем на встречу.

Покидая их общий кабинет, вечно бережливый Стронг позаботился выключить свет. Гарриман видел это уже тысячи раз, но сегодня не удержался от комментария:

– Джордж, а как насчет того, чтобы гасить свет автоматически, когда уходишь из комнаты?

– Гм… а если в комнате кто-то останется?

– Ну, тогда сделать выключатель так, чтобы он был замкнут, пока в комнате кто-либо есть, – например, настроить его на тепловое излучение человеческого тела.

– Слишком дорого и сложно.

– Необязательно. Я подброшу эту идею Фергюсону, чтобы он с ней повозился. Это должен быть выключатель размером не больше нынешних и достаточно дешевый, чтобы сэкономленное электричество окупило его за год.

– И как же он будет работать? – спросил Стронг.

– Почем я знаю? Я не инженер; это задача для Фергюсона и других ребят с образованием.

– Коммерчески это невыгодно, – возразил Стронг. – Гасить свет, покидая комнату, – вопрос темперамента. Мне это хочется делать, тебе – нет. Если кому-то не хочется, такой выключатель его не заинтересует.

– Заинтересует, если потребление электроэнергии останется нормированным. Сейчас энергии недостает; далее будет только хуже.

– На время. Предстоящая встреча как раз все поправит.

– Джордж, на свете нет ничего более постоянного, чем вре́менные ограничения. Выключатели будут продаваться.

Стронг взялся за блокнот и стило:

– Завтра я свяжусь с Фергюсоном насчет этого.

Гарриман уже позабыл тему разговора и больше о ней не вспоминал. Они поднялись на крышу; помахав такси, он повернулся к Стронгу:

– Сколько мы можем получить, реализовав наши вложения в «Родуэйс» и «Белт транспорт корпорейшн»… и, да, в «Нью уорлд хоумс»?

– Э-э! Ты рехнулся?

– Возможно. Но мне потребуется вся наличность, которую ты сможешь вытрясти. «Родуэйс» и «Белт транспорт» все равно никуда не годятся; от них надо было избавиться еще раньше.

– Ты точно рехнулся! Это единственное устойчивое предприятие, которое ты спонсировал.

– Когда я его спонсировал, оно не было устойчивым. Поверь мне, Джордж, родтауны клонятся к упадку. Они постепенно агонизируют, как в свое время железные дороги. Через сто лет на континенте не останется ни одного. По какой формуле зарабатывают деньги, Джордж?

– Покупай дешево, продавай дорого.

– Это только половина… твоя половина. Нам следует угадывать, в каком направлении пойдут дела, подтолкнуть их и проследить, чтобы вовремя соскочить с подножки. Ликвидируй все это, Джордж; мне нужны деньги, чтобы действовать.

Опустилось такси; они сели в него и взлетели в воздух.

Такси доставило их на крышу Гемисфер-пауэр-билдинг; они прошли в зал заседаний энергетического синдиката, спрятанный под землей настолько же глубоко, насколько возвышалась над ней крыша. В те дни, несмотря на мирные годы, магнаты имели привычку обосновываться в местах, относительно защищенных от атомных бомб. Впрочем, помещение не было похоже на бомбоубежище; оно выглядело как комната в роскошном пентхаусе, поскольку в «панорамном окне» за спиной председателя открывался убедительный вид на город с вершины здания, откуда велась непрерывная стереотрансляция.

Остальные директора уже собрались. Когда прибывшие вошли, Диксон кивнул, поглядел на палец с часами и сказал:

– Что ж, джентльмены, наш нарушитель спокойствия явился, можем начинать. – Он занял место председателя и постучал, призывая к порядку. – Протоколы последнего заседания, как всегда, на ваших блокнотах. Сообщите, когда будете готовы.

Поглядев на сводку перед собой, Гарриман почти сразу же нажал выключатель у края стола – зажегся зеленый огонек. Почти все директора сделали то же самое.

– Кто там тянет? – поинтересовался Гарриман, оглядываясь. – А, это ты, Джордж. Поторапливайся.

– Я привык проверять цифры, – раздраженно произнес его партнер, нажав свой тумблер.

Перед председательствующим Диксоном зажегся зеленый огонек побольше; тогда тот, в свою очередь, нажал кнопку рядом с собой, и над его столом засветилось табло «ЗАПИСЬ».

– Отчет об операциях, – сказал Диксон и коснулся еще одного переключателя.

Появившийся ниоткуда женский голос начал доклад, за которым Гарриман следил по листу бумаги перед собой. В настоящее время работали тринадцать ядерных реакторов типа Кюри – на пять больше, чем на прошлой встрече. Реакторы Саскуэханны и Чарлстона приняли на себя нагрузку, ранее занятую у Атлантик-Сити, и дорожные пути этого города вышли на нормальную скорость. Ожидалось, что через две недели дорога Чикаго—Лос-Анджелес заработает на полной скорости. Электроэнергия будет пока нормироваться, но кризис закончился.

Все это было очень интересно, но не для Гарримана. Кризис, вызванный взрывом энергоспутника, был успешно преодолен – очень хорошо, но внимание Гарримана приковал тот факт, что вопрос о межпланетных путешествиях таким образом опять был отложен – возможно, навсегда.

Когда три года назад было разработано искусственное изотопное топливо Харпера—Эриксона, казалось, что тем самым не только была решена дилемма чрезвычайно опасного и в то же время совершенно необходимого для экономики всего континента источника энергии, но и открылось простое средство для космических полетов.

Аризонский ядерный реактор был установлен на одной из самых больших ракет от «Антиподс», ракета действовала на изотопном топливе, вырабатываемым в самом реакторе, и все это было выведено на околоземную орбиту. Намного меньшая ракета осуществляла челночные рейсы между спутником и Землей, снабжая персонал реактора и доставляя обратно синтетическое радиоактивное топливо для энергоемких земных технологий.