- Ах ты!.. – в глазах у неё заклубилась ярость, а губы были готовы выплеснуть ругательства.

- Твою бабушку Лан Чунь зовут? – сбил он её с толку, пока она не начала шипеть на него.

- Аджумма Лан Чунь, я же тебе говорила, - строго ответили ему, а потом она опять спрятала своё лицо.

- Вроде здесь, - не стал он отвечать, а та опять зарылась лицом у него на груди, видимо что-то пыталась там найти необходимое ей.

Увидел табличку на стене дома, рядом с которым остановился:

– Ну, хватит уже копаться своим сопливым носиком между моих грудных мышц. Или это твое тайное, нереализованное желание, а? – вопрос был чудовищно неприличным.

- Да я тебе… - она не могла подобраться слов, чтобы высказать ему о его пошлости и вообще…

- Твой дом или нет? – сбил он её с толку.

- Ах ты!.. Ты! – она покраснела так, что казалось, что ещё секунда и от её лица пойдёт натуральный пар.

- Ты смотри давай! – он легонько встряхнул злобно пыхтевшую Йону.

- Да, мой, - возмущенно выдохнула она, отведя от него кипевший злостью взгляд и обнаружив, что они стоят рядом с её домом.

- Слава яйцам… - пробормотал он и подошел к одноэтажному небольшому, непрезентабельно выглядящему одноэтажному дому, окруженному невысоким, каменным забором, с небольшой дверью в стене в малюсенький дворик.

Приподнял вскрикнувшую девушку, ткнул указательным пальцем правой руки в кнопку звонка справа от двери, расположенного прямо на стене. Левой ему приходилось удерживать тельце девушки. А та невесть чего себе подумала, когда он чуть приподнял её тело, и взвизгнула.

- Что за язык ты используешь? – вдруг спросила Йона, которая никак не могла понять, на каком языке бормочет этот странный парень. Пока нёс, всё напевал на нем что-то, да и последнюю фразу она не смогла понять.

- Хм… - говорить ей про яйца не захотелось. – Не скажу, маленькая ещё, - нахамили ей в очередной раз.

- Хам!

- Добрый день! А кто вы?.. Ой, Йона! – открывшая дверь женщина лет 60-65, одетая в поношенную одежду: холщовые широкие штаны бежевого цвета и толстую кофту зеленой расцветки, вскрикнула, когда увидела смущённое лицо своей любимой внучки.

- Доброе утро… - он широко улыбнулся. - Аджумма Лан Чунь. Меня зовут Джун Ву, - представился парень. – Я вашу внучку того… нашёл.

- Что? - Лан Чунь впала в натуральный ступор, а парень беспардонно проскользнул мимо стоявшей женщины, направившись к дому.

– Она что, потерянная вещь, что вы её нашли? - не удержалась она, возмущённая его нахальством, пытаясь догнать незваного гостя. – И, Йона, где ты была? – тараторила женщина. – Отвечай, зеленая лягушка (определение непослушного и непредсказуемого человека, - корейск.). - Я себе место не нахожу, а ты… ты… с парнями гуляешь?

- Гуляет? С парнями? – удивился молодой парень, бросив быстрый взгляд на семенящую за ним женщину. – Почему во множественном лице? Вроде я один, - улыбнулся он.

- Стойте, куда? - госпожа Лан Чунь прибавила ходу, когда увидела, что наглец уже заносит внучку в дом.

Перед глазами парня была комната, соединённая с кухонным блоком. Две двери слева: одна закрыта, а вторая открыта, а за ней коридор и по наитью он пошел туда. И не прогадал.

- Тут живешь? – девушка даже не успела ответить, как её принесли к её комнате, дверь в которую была открыта. – Ага! – бедненькое убранство, но позволяющее понять, по вещам и различным аксессуарам, что здесь живёт именно девушка. – Я к тебе попозже зайду. Посмотрю, как ты выздоравливаешь. Не скучай и больше прыжками не занимайся, сердце моё

Йона вскинулась, услышав такое непочтительное и невежливое обращение, но при бабушке ругаться постеснялась.

Лан Чунь просто не успевала за этим незваным гостем, как парень вышел из спальни внучки, столкнувшись с ней в узком коридоре.

- Айго! (Упс, ого! – прим.). У вас рис подгорает, - направленный взгляд парня за спину Лан Чунь, в сторону кухоньки заставил её резко обернуться.

- Какой рис? Я ещё не готовила сегод… - она испуганно обернулась в сторону кухни, а парень проскользнул мимо неё и был таков.

- Соннё (Внучка, - прим.), ты не хочешь мне ничего сказать? Это что, твой парень?! – поняв, что догнать наглого обманщика не успеет, бабушка девушки набросилась на неё.

- Нет, хальмони (бабушка, - прим.). Нет! – вскрикнула Йона.

- А ну рассказывай мне, где ты провела ночь, бесстыжая девчонка и что это за парень? – стала наседать на неё бабушка. – Почему на тебе чужая одежда? – она заметила, что на девушке незнакомые штаны и свитер. – Что за парень? И ты с ним... Ты с ним ночью?.. – её взгляд прямо намекал, что хальмони имеет в виду.

Дзинь! Дзинь! Дзинь! 

Абсолютно невидимые для взглядов Йоны и её бабушки серебристые нити или струны, идущие из района поясницы девушки по направлению к покинувшему дому парню, стали лопаться одна за другой.

Правая щека Йоны непроизвольно дернулась, она со стоном повернулась на бок, правой рукой, засунутой под свитер, он стала с силой чесать кожу на пояснице, чуть ли не подвывая:

- Аищи! (Чёрт! – прим.) Чешется. Сильно, - она не то чтобы попыталась перевести тему, но при этом печально смотрела на бабушку, показывая, как ей некомфортно.

- Йона! – тяжелый взгляд бабули не оставлял ей ни единого шанса промолчать…

ГЛАВА 2

Улыбка Джуна не покидала его лица, когда он припоминал встречу с бабушкой девушки. И был на сто процентов уверен, что внучке она сейчас устроит. Вздохнул, вспомнив, что всё это хорошо – доставка внучек к их беспокойным бабушкам, но у него другая проблема: кто он и откуда?

Мысли об этом не покидали его всё время, что он ожидал рассвета, а потом нёс Йону до дома, пытаясь вспомнить хоть что-то, но никак не получалось.

Как и зачем оказался на мосту – не имел понятия.

Что было до этого моста – полный провал в памяти!

Какие-то разрозненные обрывки в виде неполных и обрывочных знаний и умений, а не полноценная человеческая жизнь.

Всё начало осознанной жизни – это мост, затем спасение Йоны, драка с босяками на пляже, ночь у костра, затем доставка девушки домой. И всё! Кем был, кто он – ничего.

Нет, он знал, что находится в стране Коре, в столице – Сеул. И вроде бы проживает именно здесь, но это не совсем точно. Всё вокруг было каким-то знакомым и незнакомым.

У Джуна возникло ощущение, что не считает это место своим, вернее, не совсем - своим. Его страна, вроде бы, но и не его. Чушь какая-то, а это его выводило из себя.

Вот, например, он увидел неподалёку большой торговый центр с названием «Lomme»… Почему-то он был уверен, что вместо сдвоенной буквы «m» должна быть другая буква.

Вчерашнее происшествие с бандитами, когда он почувствовал что-то чуждое внутри себя и то, чем он воздействовал на них… Всё это вызывает у него легкое беспокойство. Не особо напрягающее, но доставляющее неприятные ощущения.

«Чёрт! Чего ладони так чешутся!» - не успел далеко удалиться от дома Йоны, как пришлось чесать обе ладони: в кожу будто маленькие иголочки впивались.

Он тряхнул головой, попытавшись вернуться к действительности, обнаружив, что совершенно не знает, а куда идёт он собственно и зачем идёт, слишком занятый своими размышлениями.

С девочкой более-менее удачно вышло. Стоит надеяться, что она больше подобной глупости никогда не совершит. Взрослую ещё из себя строит. Всего двадцать лет, сама сказала на берегу, а ведёт себя как ребёнок. Даже о бабушке не подумала, дура!

Если так подумать, то у него новая жизнь с чистого листа начинается, наверное…

«Мой!» - дискант молодого парня: «Это точно мой мир!»

« Нет, не мой » , - прозвучал мужской баритон.

Спор в его голове перешёл на уровень: «сам дурак»!

У Джуна оформилось стойкое понимание, что эти два непонятных голоса принадлежат двум разным людям: молодому парню и мужчине лет за сорок: