Когда мы остались с Груздевым, я обратился к нему:

— Вы собирались внести в чертёж изменения. Будет здорово, если займётесь этим прямо сейчас. Мне бы хотелось собрать машину уже сегодня. И прокатиться хоть разок.

— Конечно, — кивнул механик, беря у меня из рук листок со схемой. — Мне и самому не терпится проверить свои идеи. Но это дело не минутное, сами понимаете. Часа три уйдёт — не меньше.

— Ничего. Как раз успею выпроводить госпожу Писареву. В вашем распоряжении гостевая комната. Если что-то нужно, скажите Сяолуну.

— Спасибо, ваше благородие. Немедленно приступлю к работе.

Когда он удалился в сопровождении синтетика, я отправился в гостиную.

Соня возилась с камерой, когда я вошёл.

— О, как вы быстро! — проговорила она, обернувшись. — Но, кажется, я успела. Пока не включала, но думаю, работает.

— Вы ни разу не имели дела с камерой?

— С этой — нет. Серж носится с ней, как курица с яйцом. Он вообще не хотел мне её давать. Пришлось пригрозить, что уволю его, к чертям, — девушка сделала пару шагов мне навстречу. — Знаете, у меня ощущение, что вы мной недовольны, ваше благородие. И я не понимаю, в чём дело. Разве я сделала что-то, что вас расстроило?

— Нет, — ответил я. — Просто никто не любит репортёров. Наверное, это вроде инстинкта.

Соня рассмеялась.

— О, как вы ошибаетесь! Некоторые нас просто обожают. Пока мы пишем о них хорошо, разумеется. Знаете, мне бы хотелось, чтобы вы не видели во мне только журналиста. Давайте будем друзьями. Что скажете?

— Почему бы и нет? Куда мне сесть?

— Погодите. Предлагаю, прежде чем мы начнём, скрепить наши дружеские отношения.

— И как же? — поинтересовался я.

— Есть один способ.

И Соня, взявшись за подол платья, одним движениям стянула его через голову, оставшись в белых трусиках, бюстгальтере и кружевных чулках.

— Как вам предложение? — промурлыкала она, роняя платье на пол.

— Очень заманчивое, — признал я, окинув взглядом точёную фигурку. — Не совсем дружеское, правда.

Девушка слегка нахмурилась.

— Что-то в вашем тоне не слышно энтузиазма, — проговорила она укоризненно. — Есть разве какая-то проблема?

— Боюсь, проблема, и правда, есть, — сказал я с сожалением.

Соня удивлённо приподняла брови.

— И какая же, ваше благородие?

— У вас чужая тень.