По счастью, вскоре глина сменилась каменистыми россыпями, и путники опять перестали привлекать к себе местных обитателей.

Посланник Богини снова отметил преимущества подводного путешествия – здесь не приходилось осторожничать, ступая на валуны. Неудобно поставленная нога не подворачивалась, если ступня соскальзывала, человек не падал стремительно на бок, а начинал плавно заваливаться, имея вполне достаточно времени, чтобы найти себе новую точку опоры.

С каждым шагом он чувствовал себя все увереннее, настроение улучшилось. Найл чувствовал себя бодрым и сильным, как никогда, и невольно вспомнил предупреждение Льва Куклина: излишне хорошее самочувствие – явный признак отравления кислородом. Следует не радоваться природе, а немедленно проверить клапан регулировки давления.

Он попытался окликнуть Магиню – но, естественно, без всякого успеха, и махнул рукой. Пусть лучше будет хорошее настроение от опьянения, чем рассказы о грусти Великой Богини Дельты.

Путники вспугнули стайку буро-красных рыбешек, каждая размером с ладонь и вошли в лес. Хотя, конечно, густые заросли водорослей скорее следовало называть травой, но зато в высоту они достигали добрых трех десятков метров, и макушки этого леса наверняка лежали широким ковром на пути плывущих поверху кораблей.

– Ты видишь водоросли, Назия?

– Да, мой господин.

– Хорошо. Значит, мы еще не потеряли друг друга.

Поначалу двигаться казалось легко. Найл не раздвигал растущие пучками травы, а проскальзывал между отдельными кустами. Однако вскоре заросли слились в единое целое, и стебли пришлось раздвигать руками и перешагивать, высоко поднимая ноги. Очень быстро правитель позабыл и про бодрость, и про возможность пообщаться с кораблями эскадры, сосредоточившись на только на продвижении вперед. Он даже не заметил, как наступили сумерки и остановился, лишь обнаружив перед собой коричневый балахон принцессы, колышущийся, словно на ветру.

Магиня сделала широкий жест и водолазы, понимающие ее без слов, принялись подсекать гарпунами водоросли у самых корней. Травы сами всплывали наверх, и их, по крайней мере, не понадобилось убирать.

Вскоре в подводном лесу образовалась проплешина диаметром в два десятка шагов. Водолазы начали укладываться спать. Найл бессильно уселся на один из оставшихся «пеньков» – пучок стеблей высотой в две ладони, закрыл глаза. Вода тяжело врывалась к нему в легкие, и выплескивалась наружу тугой струей. Мышцы грудной клетки, непривыкшие гонять туда-сюда плотную и тяжелую жидкость, начали болеть и казалось, вот-вот откажутся работать. И Найл впервые подумал о том, что, может быть, еще не поздно повернуть назад.

Он ощутил на себе пристальный взгляд, открыл глаза и обнаружил склонившуюся к самому лицу принцессу Мерлью, выглядевшую от силы на шестнадцать лет. Она ободряюще улыбнулась, потом показала на окружающие водоросли, поддернула вверх бровями, словно говоря:

– Смотри, как здорово!

– Что тут может быть хорошего? Хотя, да. Плотные заросли будут препятствовать циркуляции воды, и обогащенный кислородом слой останется рядом с нами.

Мерлью жестом посоветовала лечь, потом резко развела руки перед лицом. Найл сразу почувствовал себя лучше – его словно подменили, вернув те силы и бодрость, с которой он входил в водную толщу.

«Кислород, – понял Посланник Богини. – Магиня синтезирует передо мной кислород…»

Первыми, что нужно делать, догадались мышцы груди – и перестали двигаться. При том количестве живительного газа, что находился сейчас в воде, человеку хватит и одного вдоха в минуту. Или двух слабых – настолько невесомых, что со стороны их невозможно заметить.

И Найл погрузился в глубокий безмятежный сон.

Мама сидела на краю постели, и щекотала ему лицо длинной ворсинкой зеленой гусеницы, тихо приговаривая:

– Вставай, вставай, тунику надевай. Солнце встало у ворот, за водой тебя зовет…

Он повернул голову в одну сторону, другую, и наконец-то открыл глаза. Прямо перед собой он обнаружил желтенькую рыбешку, что трогала его лицо своими мягкими губами, собирая толи размокшие жировые выделения кожи, толи омертвевшие частицы. Правитель отмахнулся, отгоняя подводного санитара, сел.

Вокруг начинали вставать водолазы – а вот его телохранительница еще дрыхла, шевеля во сне губами. Рыбки вились вокруг всех людей, с кем в одиночку, а возле кого-то – целыми стайками. Воины Серых гор относились к ним с полным безразличием, но Нефтис подергивалась, крутила головой, взбрыкивала руками. Хотя, наверное, во сне он вел себя точно так же.

Найл поднял голову. Наверху зеркало водной глади дрожало и дробилось из-за множества небольших волн; на ровный овал прогалины выступал нос какого-то корабля.

– Назия, ты меня слышишь? – мысленно позвал Посланник Богини.

– Да, мой господин.

– Прикажи опустить переднее весло на воду. По воде прокатился звучный плеск, но правитель ничего не увидел.

– Пусть опустят весло на втором корабле. – На этот раз одновременно со звуком Найл увидел, как от носа маячащего сверху судна разошлись круги. – Это он, Назия. Я нахожусь точно под носом Второго.

– Весла на воду! – громкий приказ морячки оказался слышен даже на дне. – Рулевой, нос налево сильно!

Вскоре на светлое пятно наползла тень, послышался плеск и вниз стал неспешно опускаться пухлый кожаный мешок. Найл поймал его без особого труда, развязал тесьму. Как обычно в начале морских переходов, здесь были в основном фрукты – яблоки, персики, груши. А кроме того – два куска вареного мяса. Одно яблоко правитель все-таки упустил, и оно радостно помчалось наверх. Но остальное угощение он успешно удержал в мешке, просовывая руку в небольшое отверстие и извлекая по одному персику или груше.

Вместе с кусочками сладких плодов в рот неизбежно попадала вода, придавая им горьковато-соленый привкус, но большую часть жидкости Найл успешно выдавливал языком через зубы, так что много не нахлебался. Наевшись, и закончив завтрак куском мяса, он растолкал телохранительницу, отдал мешок ей, а сам поднес к губам горлышко бурдюка, свободной рукой нажав на его мягкий бок. В рот потекла вода.

Удивительное все-таки ощущение: стоять на дне соленого моря и пить пресную воду!

Водолазы ничего не ели, но и никаких особых эмоций, глядя на завтрак Посланника Богини не испытывали. Похоже, у них были иные правила поведения во время похода – но навязывать их друзьям Дарующей Дыхание никто не собирался.

Подкрепившись, Нефтис вытряхнула из мешка положенные в него камушки, затянула узел и разжала руки – и он так же неторопливо, как опускался, ушел наверх. С поверхности послышался плеск опускаемых весел, громкие команды хозяек кораблей.

Подводные путники тоже двинулись вперед, пробиваясь сквозь водоросли. Водолазы вытянулись в длинную колонну по одному: первый подрезал траву, остальные шагали след в след. Устав, первый воин просто отступал в сторону, и на его месте оказывался другой. Найл, решив не изображать из себя сверхсущество, встал вместе с Нефтис в общий строй – но до них очередь так и не дошла. Где-то около полудня лес закончился, и путники опять оказались на усыпанном мелкими камнями плато.

Вздохнув с облегчением, путешественники опять разошлись в стороны, не мешая друг другу. Найл начал подозревать, что водолазы стремятся держаться поодаль не из уважения, а просто потому, что ему и Нефтис требовалось значительно больше кислорода. Магиня создавала в морской толще пригодный для дыхания «коридор» исходя из их возможностей, а подданные хозяйки Серых гор держались на границе «прохода» – там, где меньше риска отравиться живительным газом.

Корабли неотступно следовали над правителем. Поначалу Посланник Богини часто погладывал наверх – туда, где по колышущемуся и пускающему во все стороны яркие солнечные зайчики небу движутся темные тени. Уж очень неуютно было постоянное присутствие над головой многотонных махин. Умом правитель понимал, что корабли плавают по морю годами, переносят штормы и ураганы, что просто так пойти на дно и свалиться ему на голову не способны – а все равно неприятно.