Но после захвата Мексики все казалось возможным. Тем более, что никто в ту пору понятия не имел — в том числе и сами индейцы, населявшие Мексику, — о том, что же за страны, если они существуют, расположены к северу от захваченных территорий, что там? Неведомый континент? Острова? Безбрежное море?
Почему бы в конце концов там не быть и «Семи городам Сиболы»? Городам, о которых некий Педро де Кастаньеда, ссылавшийся на рассказы раба-индейца, находившегося в 1530 году в услужении у Нуньо де Гусмана, бывшего губернатора Новой Испании, напишет, что они ни в чем не уступают Мехико! Целые улицы в этих городах населены золотых и серебряных дел мастерами. Золота — хоть отбавляй.
…Дабы достичь эти города, нужно преодолеть пустыню. Сорок дней пути отделяют Кубу от благословенных островов.
Сорок дней пути, если двигаться между двумя океанами, Атлантическим и Тихим, в северном направлении.
Гусману это кажется легко достижимым. Сорок дней пути. Пустяк!
Он снаряжает большую экспедицию, в ее состав входит четыреста человек, и отправляет ее вдоль Сьерра Мадре на поиски Сиболы.
Но экспедиция завершается неудачно. Приходится возвратиться восвояси.
Единственное, чем может похвастать Гусман — это основание нового опорного пункта. Город получает название Кульякан.
Это возле юго-восточного берега Калифорнийского залива.
В северном направлении, вернее, в северо-западном, движется в те годы еще один человек, Альваро Нуньес де Вака.
Путешествие это, однако, продолжалось не сорок дней, а восемь лет.
В 1530 году до окончания его одиссеи оставалось еще шесть лет.
А началась она…
А началась она с того, что в 1527 году бывший участник испано-французских сражений, в Италии (не удивляйтесь — Италия была в ту пору раздробленной, и на протяжении добрых шестидесяти пяти лет Испания и Франция вели на ее территории, стремясь подчинить страну, опустошительные войны), бывший военный комендант одного из городков близ Неаполя, бывший чиновник на службе у герцога Медина-Сидония получает назначение на должность казначея в экспедицию Панфило де Нарваэса. Одновременно (ему были вручены соответствующие полномочия) Альваро Нуньес де Вака должен был занять и место королевского прокурора в будущей провинции Флорида.
Будущей, потому что по-прежнему непокоренной остается столь близко расположенная от Кубы Флорида, хотя официально она еще в 1513 году была присоединена к Испании. Неудачей окончились и попытки де Кордовы в 1517 году, и попытка Алонсо де Пинеды в 1519 году продвинуться в глубь территории. Безрезультатной — очень уж сильным было сопротивление местных индейцев — оказалась и вторая экспедиция Понса де Леона — в 1521 году.
Экспедиция Панфило де Нарваэса тоже терпит провал. Не последнюю роль в этом, вероятно, сыграло то обстоятельство, что слишком неточными были представления испанцев о конфигурации береговой полосы.
Так или иначе, но после гибели большинства участников экспедиции, в том числе и самого Нарваэса, завоеватели попали в незавидное положение.
Четверо человек, дрожащих от холода, голодных, держат совет на безлюдном клочке земли, вероятно, на нынешнем полуострове Веласко, юго-западнее Гальвестона: Кабеса де Вака, Андрео Дорантес, Алонсе дель Кастильо и Эстеванико, мавр или негр, слуга Дорантеса.
Они еще не знают, что им уготовано.
1528 год.
Ученые до сих пор спорят, предлагая различные варианты маршрута де Ваки и его спутников. Совершенно точно пройденный путь, вероятно, восстановить невозможно. Да и не важна в конечном итоге, наверное, тут абсолютная точность. Гораздо важнее другое: поразительной силы документ об этом походе, составленный по окончании путешествия Кабесой де Вакой, дает поистине уникальные сведения о совершенно неведомых в ту пору европейцам землях.
Память у этого человека была удивительной. Не имей возможности ничего записывать, он тем не менее сумел восстановить все, что он и его спутники видели на своем восьмилетнем пути от Флориды до Калифорнии. Это единственное в своем роде описание быта, нравов, жизни индейских племен Северной Америки до прихода белых завоевателей.
Впрочем, поход, путешествие — по отношению к этому периоду жизни де Ваки слова неточные. Скитания его вероятнее всего так и надо называть скитаниями, хотя в конечном итоге он и его спутники совершили удивительнейшее деяние: первыми, пусть не в самом широком месте, но все-таки от океана до океана пересекли, идя с востока на запад, Североамериканский материк.
Это были нелегкие для де Ваки годы. Так же как его спутники, он был рабом и знахарем; был бродячим купцом. Нередко, переходя из племени в племя, продвигались они, хотя и небыстро, все дальше и дальше на запад,
И настал день, когда на берегу одной из бесчисленных рек — де Вака уже давно потерял им счет — он случайно в разговоре узнает, что неподалеку находятся белые пришельцы. И ничего хорошего о них индейцы сказать не могут: пытались вторгнуться в индейскую деревушку, ловят рабов.
Был март 1536 года.
В конце концов де Ваке удается разыскать единоверцев. Потом в Мехико и он, и его товарищи вновь и вновь будут рассказывать о своих нелегких приключениях. Их будут слушать, переспрашивать: интересно ведь! И задавать один и тот же вопрос, а что же страна Сибола? Удалось ли вам в ней побывать?
Картина, которую оставил нам де Вака (книга его, кстати говоря, в 1975 году вышла в русском переводе) многолика. Его интересует буквально все.
Словно живые, проходят перед нами пейзажи далекой земли: «По всей стране встречаются огромные деревья; там много светлых лесов, в них растут ореховые и лавровые деревья… а также кедр, можжевеловое дерево, дуб и падуб, сосна, низкие пальмиты такой же породы, как в Кастилии… Из животных там встретились следующие: олени трех видов, кролики и зайцы, львы (пумы) и медведи и другие дикие звери. Мы видели также одно животное, которое носит своих детенышей в сумке, расположенной у него на животе; и детеныши все время сидят в сумке, пока не научатся сами искать себе пищу; а если случается им встретить человека, когда они ищут еду, то мать не убегает, пока не соберет их всех в сумку».
Кабеса де Вака, как всегда, точен: речь идет об опоссуме, том самом диковинном животном, которое и поныне вызывает удивление тех, кто его видит.
А вот еще одно описание: «Там много оленей (антилоп)… водятся там и коровы, я видел их три раза и пробовал их мясо; по величине они показались мне такими же, как и коровы в Испании. Рога у них маленькие, похожие на бараньи, шерсть очень длинная, густая, как у мериноса, грубая, бурого или черного цвета; мяса же у них больше, чем у наших коров, и на вкус оно показалось мне лучше. Из шкур маленьких коров индейцы делают накидки, а из больших изготовляют обувь и круглые щиты. Эти коровы приходят откуда-то с севера и доходят до самого побережья Флориды; а когда они идут, то растягиваются по всей той земле на четыреста с лишним лиг (около двух тысяч километров), и по всему этому пути, по долинам, где они проходят, к ним выходят люди, живущие в этих местах, кормятся ими и оставляют на земле большое количество шкур».
Неправда ли — какое впечатляющее описание! Де Вака был первым европейцем, увидевшим бизона. И впервые в Европе и о бизоне, и об опоссуме узнали именно из его книги. Она вышла в 1542 году.
Впервые в Европе из его книги узнали и о многом-многом другом. О разнообразных племенах, населяющих виденные им обширные земли — примерно пять тысяч миль, такова была длина его пути. О многообразии языков. О трудной жизни, которую ведет большинство индейских племен: те месяцы, когда поспевали туны, плоды кактуса-опунции были для них праздничными. Наконец-то можно было хоть как-то утолить голод.
Сытнее жили племена, возделывавшие маис, бобы.
