– А зачем Зереф помогает им? И каким образом? – не понимал мотивов пекаря Джоэл. То, что похотливый старик мучает Джолин, оставалось фактом. Но такие мерзкие типы редко соглашались рисковать ради всеобщего блага. Или же раньше он был иным. Джоэл сомневался.

– Он передает информацию. Через меня. Зачем… У него давний зуб на людей из квартала Богачей, – крайне мрачно проговорила Джолин, понизив голос. – Он видел нечто, за что готов их сжечь.

– И ты знаешь, что именно? – забилось быстрее сердце Джоэла. Сжечь! Что-то, за что готов сжечь! Живо предстал образ сгоревшего поместья Бифомета Ленца в квартале Богачей. Все происходило не просто так, все признания имели потаенный смысл, особенно в этот день.

– Не совсем, – смутилась Джолин и как будто снова закрылась морской раковиной. – Джоэл, я рассказываю все это, а вы с Ли можете меня арестовать за одну только причастность к заговору.

– Но ты все же доверилась нам, – как можно более ласково напомнил Джоэл, поправляя выбившуюся из-под чепца светлую прядь. Мягкие волосы возлюбленной ласкали кончики мозолистых пальцев. Он хотел касаться и касаться их, жадно вдыхая аромат. От желанной мечты отделяла одна непреодолимая преграда, как башня из легенд. И он вступал в поединок не менее опасный, чем сражение с многоглавым драконом, жутким Змеем Хаоса.

– Да, потому что я больше не могу так существовать! – выпалила Джолин, размазывая по щекам нежданные слезы, и тут же успокоилась. – Да и… деваться мне больше некуда. Вы уже все узнали.

– Доверься мне! Нам! Ты не попадешь в темницу. Обещаю! – снова поклялся Джоэл, прокручивая в голове от начала до конца заветные имена.

– Тогда… идите с Ли в Цитадель. Я приму любой исход, если так нужно. Я больше не отдамся пекарю. Ни за что.

– Ни за что, – повторил, как пещерное эхо, Джоэл.

– Ищите меня в пекарне, когда придете арестовывать Зерефа и остальных, – спокойно и непоколебимо проговорила Джолин. – Я буду вместе с ними.

– Но это опасно… Не лучше ли спрятаться?

– Нет, тогда меня точно убьют и кинут клич, чтобы остальные скрывались. Их надо брать незаметно в собственных домах. Слежка только за мной и за пекарней. Это из-за тех нападений легендарного сомна.

– Ох, Джолин. – Джоэл поразился хладнокровной беспощадности, с которой она отчеканила слова об арестах. Они с Ли обсуждали ровно то же самое. Значит, не ошибались в своих предположениях.

– Иди же! Иди, пока не забыл! Не думай обо мне! – мучительно воскликнула Джолин.

И Джоэл исполнил приказ, отступая сначала на шаг, потом на два, на три… А когда он обернулся, чтобы попрощаться, его неуловимая мечта уже слилась с потоком белых чепцов и корзин. Вокруг царил приторный аромат свежих яблок, винограда и груш. И в нем терялся запах выпечки и муки.

Джоэл остался стоять в одиночестве, потерянный, в какой-то мере испуганный. Он не представлял, о чем доложит Уману Тенебу, и каждый миг опасался забыть имя одного из заговорщиков. Впрочем, хватило бы и частичного списка, если оригинал лежал в пекарне. Но Джоэл теперь боялся ехать в Цитадель.

Какая-то часть его души отчаянно настаивала разыскать Джолин, покрепче схватить за запястье и рвануть в горы прямо через квартал Садов и поля. А там недалеко оставалось до вольных пастбищ. Так и зажили бы отшельниками. Даром что недалеко от стены – зато свободные. Но заговор касался всего города, всего их мира.

– Господин, подвезти? – гласом судьбы возник гнусавый голосок окосевшего рикши. Он вынырнул из толпы, точно дожидался чрезмерно щедрого клиента.

– Ты меня караулишь, что ли? – напустился на него Джоэл. – Подслушивал?

– Нет, господин. Не подслушивал. Ждал вон там, на углу. Да я знаю, что вам до квартала Охотников. И платите вы двойную цену, – весело отозвался рикша. Джоэл покорно сел в повозку.

– Да. В Цитадель.

И снова они понеслись сквозь толпу, по широкому проспекту квартала Торговцев, мимо каменного забора квартала Богачей, где таилось нечто, за что Зереф Мар, этот бесформенный гадкий старик, мечтал сжечь местную знать. Или уже сжег, как подумалось Джоэлу. Сжег семь лет назад и пугливо скрывался, работая пекарем в квартале Ткачей. Но все еще не возникало ни единой догадки о том, как в лапы пекаря попала бедняжка Джолин. А она все еще не признавалась.

– Ли, запрыгивай! – скомандовал Джоэл, когда рикша подогнал к дому, откуда началось их путешествие.

– Уже лечу! – крикнул Ли, выбегая в жилете и рубашке без плаща и треуголки. – Мио, ты за старшего.

Рикша запыхался, но темпа не сбавлял до самой Цитадели. Расплатились с ним как за доставку четверых. Деньги в этот день совершенно не имели значения ни для Джоэла, ни для Ли. Ставкой в этой игре были их жизни. И, возможно, благополучие всего города.

Джоэл легко соскочил с подножки экипажа, наступив на правую ногу. И даже не заметил этого. Вместо тела осталось только единое стремление освободить Джолин и прервать работу ужасающей преступной сети. Джоэл не думал ни о славе, ни об идеалах охотников – он мечтал наконец-то распутать этот клубок змей. Сделать так, чтобы ни одна из них не дотянулась ядовитыми зубами до его друзей и возлюбленной.

– Ух, сейчас Уман просто упадет! – предвкушал Ли, от нетерпения потирая руки. С собой он нес все важнейшие улики. Весь свет сошелся клином на кожаном портфельчике.

– Надеюсь, мы потом не упадем. В темницу, – пробормотал Джоэл.

Они ворвались в Цитадель, пронеслись сквозь ворота, показав удостоверения, что-то неразборчиво сказали секретарям, но получили официальное разрешение на срочную аудиенцию у верховного охотника. Все по форме, все по закону. Им и так предстояло каким-то образом нарушить его, чтобы оградить Джолин от преследования.

«Главный козырь для Умана: если Джолин будет проходить как свидетель явления легендарного сомна, все расследование о деятельности революционеров останется у нашего ведомства. И ему за это потекут прекрасные бонусы, – старательно успокаивал себя Джоэл, безмолвно репетируя сотни возможных реплик. – Военные получат только пекаря и его клиентов для дальнейшей расправы».

И вот тяжелая дверь растворилась. За ней преувеличенно ярким образом бросился в глаза герб. Поверженный волк скалился раскрытой пастью над рядами полок. А сам верховный охотник задумчиво перелистывал стопки бумаг.

– В чем дело? – недружелюбно спросил он. Похоже, его отвлекли от важного дела. Но вряд ли более важного, чем то, что несли с собой два бедовых охотника.

– Разрешите обратиться. Срочное дело, – звонким голосом начал Ли, который не позволял себе фамильярностей в общении с Уманом. Все-таки он не таскал вместе с ним вещевые сундуки и не гонял кошек по подворотням во времена обучения в академии. Джоэлу в голову лезли самые нелепые воспоминания, связанные с Уманом. Хотелось верить, что в верховном охотнике еще осталось что-то от лихого парня, способного нарушить устав ради друзей.

– Разрешаю. И без лишних формальностей, раз срочное, – кивнул он, жадно сверкнув единственным глазом.

– Уман! Мы нашли имена и адреса преступной сети революционеров, – выпалил Джоэл, захлебываясь словами.

– Так. Стоп! Обо всем по порядку. – Уман выдохнул дым, раскуривая сигару.

Джоэл выдержал паузу, чтобы начать рассказывать без запинки. Он не успел отрепетировать речь, ведь они дорожили каждой минутой. Джолин и Ли сделали так, что промедление спугнуло бы революционеров. Пока враги не догадывались о раскрытии всех адресов и кодов. Но надолго ли?

Только Уман мог отдать приказ, связавшись с бастионом, о срочной облаве и немедленных арестах. И он отдал.

Ровно в тот миг, когда Джоэл закончил рассказ, Уман позвонил по внутреннему телефону и передал телеграфистам несколько срочных посланий, которые отправились прямиком в бастион Эскуидон.

– Что теперь будет с Джолин? – вновь выдержав паузу, показавшуюся вечностью, спросил Джоэл. Он сидел ровно на гостевом кресле напротив стола верховного охотника, но внутри все смерзалось от предельной тревоги. Время между вопросом и ответом Умана растянулось на стылую вечность.