— А может, мне поговорить с твоим папой, вдруг получится его убедить? — предлагает Рассел.

— Нет! Нет, я думаю, от этого он только хуже рассердится. Он ведь не знает, что я так часто с тобой встречаюсь. Ох, Рассел, пожалуйста, не надо. — Я пугаюсь по-настоящему. — Тогда он вообще запретит нам видеться. Он уже и так не разрешает мне выходить из дому по вечерам.

— А на концерт он тебя отпускает. — Рассел прищуривает глаза. — Ты уверена, что все это — не просто предлог, чтобы не ходить со мной на школьный бал, а отправиться со своими обожаемыми подруженьками?

— Нет! Рассел! Я никогда не вру, — заявляю я с оскорбленным видом.

— Но ты же пойдешь на концерт? — не отступает Рассел.

И зачем только я сказала ему про концерт???

— Ну, может быть, — неохотно сознаюсь я. — В конце концов, Магдин папа достал билеты, не пропадать же им. А мой папа не возражает, потому что… Потому что он сам нас отвезет, а потом заберет домой, так что мы все время будем у него на глазах.

— А что, если он отвезет нас с тобой на бал, а потом заберет домой? Тогда мы все время будем у него на глазах, — говорит Рассел.

— Это совсем другое дело.

— Действительно, совсем другое дело, — говорит Рассел, и мне не нравится, как он это произносит.

Он не предлагает пойти погулять в парк. Он вообще ничего не предлагает. Полчаса мы маемся в «Макдоналдсе», потом Рассел демонстративно смотрит на часы.

— Надо же, уже так поздно? Мне, наверное, пора. Кучу уроков назадавали.

— Ты злишься на меня, да? — лепечу я.

— Да нет, все в порядке. Я все понимаю. — Но, похоже, он совершенно ничего не понял.

— Мне так совестно, что я тебя подвела.

— Да ну. — Рассел пожимает плечами. — Может, приглашу какую-нибудь другую девочку.

Его слова звучат как пощечина. Я встаю. Мне нехорошо.

— Все правильно, — говорю я. — Ну, до встречи.

— Угу, до встречи, — говорит Рассел.

Мы оба знаем, что это значит. Мы больше не встретимся. Никогда.

Я пытаюсь убедить себя, что, раз он способен на такую мелкую подлость только из-за того, что я не смогла пойти с ним на школьный праздник, то и не стоит о нем беспокоиться.

«Он тебе совсем не нужен…»

Вот так! Я пойду на концерт Клоди с лучшими на свете подругами, и мы замечательно проведем время.

Бесполезно! Я отчаянно жалею, что отказала Расселу. Нужен он мне, очень нужен! Я люблю его!

Я еду прямо домой.

На другой день после школы я тоже иду прямо домой. Нет смысла ехать в «Макдоналдс». Магда и Надин поддерживают меня, как сестры. Но от этого не легче.

На следующий день у нас урок рисования — мистер Виндзор все еще не расстался с темой «Мифы и легенды». Я рисую грустную маленькую Психею, пригорюнившуюся оттого, что она не может встретиться с Купидоном. Мистер Виндзор хвалит мой рисунок, но на этот раз его похвала для меня — пустой звук. Цирцею, которую нарисовала Надин, он тоже хвалит, а на Венеру Магды бросает только беглый взгляд, бормочет: «Очень хорошо» — и поскорее проскакивает мимо. Магда, как может, сохраняет равнодушный вид, но лицо у нее такое же красное, как и волосы.

После урока она выбегает из класса, не дождавшись нас.

— Хоть ты не убегай, Элли, — просит Надин. — Побудь со мной на всякий случай… Ну, ты понимаешь. Вдруг там Лайам…

— Ах, Надди. — Я глажу ее по плечу.

Но у ворот дожидается не Лайам. Там Рассел — и он разговаривает с Магдой.

У меня голова идет кругом. Может, ему с самого начала понравилась Магда? Она всем нравится. Может быть, он решил пригласить ее вместо меня. Может быть, в эту самую минуту он приглашает ее на праздник!

Я стискиваю руку Надин.

— Все в порядке, Элли. — Она смотрит в ту сторону, где обычно стоял Лайам. — Его нет.

— Зато Рассел есть, — лихорадочно шепчу я. — Он клеится к Магде. Держи меня покрепче, Надин. Я хочу пройти мимо, как будто я их не замечаю. Надин, не смотри туда!

Но я и сама невольно смотрю. Магда улыбается Расселу. Уставилась ему прямо в глаза, а он уставился на нее таким взволнованным, жадным взглядом, как будто она — самое вкусное мороженое в морозильнике, и ему так и хочется проглотить ее целиком.

— Невероятно, — бормочу я. — Как он мог?!

— Нет, как она могла? Ведь он ей даже не нравится! Она все удивлялась, что ты в нем нашла. Говорила, на ее взгляд, он просто мелкий пижон, — говорит Надин.

— Он совсем не мелкий пижон! — возмущаюсь я. Потом вижу, как он улыбается Магде, и внутри у меня все переворачивается. — Да, он такой и есть!

— Слушай, Элли, держись за меня. Сейчас мы быстренько протопаем мимо них. Выше голову! Не говори Расселу ни слова. И Магде тоже. Мы с ней не будем больше разговаривать. И ведь считается твоей лучшей подругой!

Надин ведет меня через школьный двор, хотя ноги у меня превратились в студень. Меня качает из стороны в сторону. Я пытаюсь сделать каменное лицо, но чем ближе мы подходим, тем сильнее маска грозит рассыпаться в пыль.

— Элли?

Это Рассел — улыбается мне!

Ну и наглость! Я прохожу мимо, высоко подняв голову.

— Элли!

Это Магда, она тоже улыбается.

Мне что-то начинает щипать глаза. Плохо и то, что Рассел меня предал, но что Магда, моя лучшая подруга, могла так со мной поступить, и даже не скрываясь, — это невозможно вынести.

— Элли, постой! Подожди! Мне нужно с тобой поговорить. — Рассел бросается за мной.

— А она не хочет с тобой разговаривать, — говорит Надин, отпихивая его локтем.

— Элли? Надин? Вы что? — спрашивает Магда, подбегая с другой стороны.

— Нет, это с тобой что? — говорит Надин. — Магда, как ты могла?

— Что я могла? Я тут из кожи вон лезу, как какой-нибудь Купидон задрипанный, стараюсь помирить этих двух идиотов, а ты на меня взъелась, как будто я совершила что-то ужасное!

Я останавливаюсь. Надин останавливается. Магда останавливается. Рассел мнется в стороне, пока мы, три девчонки, пристально смотрим друг на друга.

— О чем речь, Магда? — спрашивает Надин.

— Рассел меня остановил, когда я выходила из школы, и стал спрашивать, как Элли, сердится ли еще на него. Он вчера полдня проторчал в «Макдоналдсе», а она не пришла, и вот он хочет узнать, согласна ли она помириться или он безнадежно все испортил. Я ему сказала, что, по-моему, Элли до сих пор по нем сохнет и страдает, и будет очень даже рада помириться, а тут вы обе проплываете мимо, задрав нос и не говоря ни слова. Не понимаю, в чем дело? Я к тому, Элли, что ты можешь не разговаривать с Расселом, если не хочешь, но на мне-то не надо срывать свою злость.

— Ах, Магз, — произносит Надин. — Ты даже не представляешь, что Элли подумала!

— Ты и сама то же самое подумала! — напоминаю я, ослабев от радости.

— Что ты подумала? — спрашивает Магда.

— Ничего! — поспешно выпаливаю я, потому что Расселу все слышно.

Я оборачиваюсь посмотреть на него. Он смотрит на меня. Теперь уже я ощущаю себя мороженым. Быстро тающим.

— Шагайте отсюда, ребята, — говорит Магда, — насладитесь своим романтическим примирением. Пообнимайтесь от души в «Макдоналдсе».

— Французский поцелуй над картошкой по-французски!

— Буря чувств среди гамбургеров!

— Запейте страсть кока-колой!

— Вскипятите кофе жаром своих объятий!

— Да заткнитесь вы, — говорю я с нежностью.

Какие они замечательные подруги! И Рассел такой замечательный!

Когда мы наконец остаемся вдвоем, он рассказывает, как ему было стыдно своих слов о том, чтобы пригласить на бал другую девочку.

— Я просто хотел сделать тебе больно, Элли. Очень глупо. Ты ведь не поверила, правда?

— Конечно, не поверила! — уверяю я. — Ах, Рассел, мне честно очень совестно, что я тебя подвела.

— Ну, по правде говоря, это не какое-то необыкновенное, суперклевое событие. Просто школьная дискотека. Скорее всего, все будут страшно стесняться и помирать от скуки, так что, наверное, это даже лучше, что ты не пойдешь.

— Может, сходим вместе на танцы как-нибудь в другой раз?