«Здорово, кум Фаддей!» – «Здорово, кум Егор!» —

«Ну, каково, приятель, поживаешь?» —

«Ох, кум, беды моей, что вижу, ты не знаешь!

Бог посетил меня: я сжёг дотла свой двор

И по миру пошёл с тех пор». —

«Как так? Плохая, кум, игрушка!» —

«Да так! О Рождестве была у нас пирушка;

Я со свечой пошёл дать корму лошадям;

Признаться, в голове шумело;

Я как-то заронил, насилу спасся сам;

А двор и всё добро сгорело.

Ну, ты как?» – «Ох, Фаддей, худое дело!

И на меня прогневался, знать, Бог:

Ты видишь, я без ног;

Как сам остался жив, считаю, право, дивом.

Я тож о Рождестве пошёл в ледник за пивом,

И тоже чересчур, признаться, я хлебнул

С друзьями полугару;

А чтоб в хмелю не сделать мне пожару,

Так я свечу совсем задул:

Ан бес меня впотьмах так с лестницы толкнул,

Что сделал из меня совсем не человека,

И вот я с той поры калека». —

«Пеняйте на себя, друзья! —

Сказал им сват Степан. – Коль молвить правду, я

Совсем не чту за чудо,

Что ты сожёг свой двор, а ты на костылях:

Для пьяного и со свечою худо;

Да вряд не хуже ль и впотьмах».

Тришкин кафтан

У Тришки на локтях кафтан продрался.

Что долго думать тут? Он за иглу принялся:

По четверти обрезал рукавов —

И локти заплатил. Кафтан опять готов;

Лишь на́ четверть голее руки стали.

Да что до этого печали?

Однако же смеётся Тришке всяк,

А Тришка говорит: «Так я же не дурак

И ту беду поправлю:

Длиннее прежнего я рукава наставлю».

О, Тришка малый не простой!

Обрезал фалды он и по́лы,

Наставил рукава, и весел Тришка мой,

Хоть носит он кафтан такой,

Которого длиннее и камзолы.

Таким же образом, видал я, иногда

Иные господа,

Запутавши дела, их поправляют,

Посмотришь: в Тришкином кафтане щеголяют.

Лисица и Осёл

«Отколе, умная, бредёшь ты, голова?» —

Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.

«Сейчас лишь ото Льва!

Ну, кумушка, куда его девалась сила:

Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,

И я, без памяти, бегом,

Куда глаза глядят, от этого урода;

А ныне в старости и дряхл и хил,

Совсем без сил,

Валяется в пещере, как колода.

Поверишь ли, в зверях

Пропал к нему весь прежний страх,

И поплатился он старинными долгами!

Кто мимо Льва ни шёл, всяк вымещал ему

По-своему:

Кто зубом, кто рогами…» —

«Но ты коснуться Льву, конечно, не дерзнул?» —

Лиса Осла перерывает.

«Вот-на! – Осёл ей отвечает. —

А мне чего робеть? И я его лягнул:

Пускай ослиные копыта знает!»

Так души низкие, будь знатен, си́лен ты,

Не смеют на тебя поднять они и взгляды;

Но упади лишь с высоты,

От первых жди от них обиды и досады.

Два голубя

Два Голубя как два родные брата жили,

Друг бе́з друга они не ели и не пили;

Где видишь одного, другой уж, верно, там;

И радость, и печаль – всё было пополам.

Не видели они, как время пролетало;

Бывало грустно им, а скучно не бывало.

Ну, кажется, куда б хотеть

Или от милой, иль от друга?

Нет, вздумал странствовать один из них – лететь

Увидеть, осмотреть

Диковинки земного круга,

Ложь с истиной сличить, поверить быль с молвой

«Куда ты? – говорит сквозь слёз ему другой. —

Что пользы по свету таскаться?

Иль с другом хочешь ты расстаться?

Бессовестный! Когда меня тебе не жаль,

Так вспомни хищных птиц, силки, грозы́ ужасны,

И всё, чем странствия опасны!

Хоть подожди весны лететь в такую даль:

Уж я тебя тогда удерживать не буду.