— Значит, от лечения вы отказываетесь, я так понимаю? — спросил Скуратов.

— Отказываюсь!

— Решительно?

— Решительно! — подтвердил Лешка и даже попытался сделать соответствующее лицо.

— Зря вы так! Между прочим, в девятнадцатом веке, таких, как вы, оборачивали в мокрые простыни и лили им на голову ледяную воду! А если вспомнить более древнюю историю, то три тысячи лет назад Эскулап соорудил огромный лабиринт из длинных и темных туннелей и запускал туда своих пациентов, предварительно внушив им, что там их ждет наивысшее наслаждение. Тут же начинали звенеть колокольчики, и чем дальше человек углублялся в лабиринт, тем мелодичнее становились звуки. Когда же зачарованный безумец останавливался в самом темном месте, на него скидывали кучу осклизлых змей, под которыми и принимался барахтаться несчастный, только что доведенный до вершины блаженства. Или же он умирал на месте от страха, или же вылечивался. Впрочем, змей у нас, все равно нет, так что… — Скуратов развел руками, — Давайте лучше посмотрим вашу историю болезни!

Он достал из ящика стола толстую книгу в сафьяновом переплете.

— Книга за семью печатями! — обрадовался Лешка, — Как она к вам попала? А где печати? Вы зачем печати сорвали?

— Опять вы за свое! — болезненно поморщился Валерий Спиридонович, — Хватит уже! Вы с этой вашей книгой всех уже до… Это всего-навсего ваша история болезни!

Он открыл книгу и углубился в чтение.

— Так значит, вы утверждаете, что вы избранный? — спросил он через минуту.

— Нет, постойте, тут какая-то ошибка! Эти милые девушки, — Лешка осторожно глянул в сторону медсестер, — очевидно, не очень хорошо учились и все перепутали. Я вообще опасаюсь, что эта путаница никогда не закончится. То, что я избранный сказал не я а Магистр Кода!

— Магистр? — переспросил Скуратов, — Какой магистр?

— Больной Малевич, — нагнувшись к уху своего шефа, подсказала Татьяна, — Из двадцать третьей палаты, худой такой, высокий! Он еще на всех стенах рисует черные квадраты. Мы каждый день их стираем, он опять рисует! Где только краску берет, непонятно!

— Во-первых, не квадраты, а кубы, — поправил Лешка, — И потом ему краска не нужна, он их не рисует, он их создает!

— Вот и он говорит, что если смотреть с нужной точки, то сразу видно, что это не квадрат, а куб!

— Хорошо, оставим в покое и Малевича с его квадратом, — продолжил Скуратов, — А зачем вы рассказывали больным, что способны превращать воду в вино?

— Да нет же, опять все не так! Я только говорил, что сам видел, как Лариса из ничего создавала шампанское!

— Больной Петров помогал сестре-хозяйке Ларисе доставлять продукты со склада! — в полголоса пояснила Татьяна.

— Петров? Какой еще Петров? — не понял Лешка.

— Вы — Петров! Слесарь-сантехник ДЭЗа № 5, - терпеливо, словно маленькому ребенку принялся объяснять Скуратов, — На фоне хронического злоупотребления спиртными напитками у вас развился маниакально-депрессивный психоз, что привело в конечном итоге к психическому сдвигу, который выразился в…

— Да вы что тут все с ума посходили? Это что дурдом? Я Алексей Панкратов, программист!

— Во-первых, не дурдом, а психиатрическая лечебница, — поправил Лешку врач, — И потом, я как врач лучше знаю, кто вы на самом деле, слесарь или программист!

— Мало нам наполеонов так теперь еще и программист! — презрительно хмыкнула Татьяна.

— Да, кстати, больной Петров, а зачем вы сломали телевизор, устроили короткое замыкание и на целые сутки оставили больницу без электричества? — спросил Скуратов, — И зачем вы вообще полезли в этот ящик? Ведь вы же не специалист?

— Как? — Лешка перевел растерянный взгляд со Скуратова на жену, а потом опять на Скуратова, — Но ведь это она меня попросила! Можно сказать, заставила, я не хотел!

— Кто «она»? — попытался уточнить врач.

— Татьяна, моя жена!

— Нет, вы слышали? — возмутилась Татьяна, — Ну объясните хоть вы ему, Валерий Спиридонович, что никакая я ему не жена!

— В самом деле, больной Петров, с чего вы взяли, что наша старшая сестра является вашей женой? — спросил врач.

— Нет, вначале я и сам тоже не поверил, — начал объяснять Лешка, — но потом, когда она показала свой паспорт…

— Да я показала тебе свой паспорт, чтобы ты отстал, наконец! Ты же сам видел, там стоит штамп о регистрации брака с Панкратовым Алексеем Николаевичем! А ты тут причем?

И тут Лешка понял, что именно было не так с его женой! Волосы! На голове у нее красовалась роскошная копна темных волос.

— Кстати, Тань, а почему ты не лысая? — спросил он, — Откуда у тебя волосы? Или это парик?

— Вот опять! Он, как только слышит что я не его жена, так сразу начинает меня оскорблять!

— Но ты же сама рассказывала, как огненные шары сожгли тебе волосы в супермаркете!

— Не в супермаркете а парикмахерской молодая практикантка сожгла мне волосы перекисью, но это было давно, с тех пор они у меня уже давно отросли. И телевизор взрывать тебя никто не заставлял! Я попросила только починить его, а то больные жаловались, что по экрану двигаются какие-то мутные пятна и невозможно ничего понять!

— Да не собирался я взрывать ваш телевизор! И вообще теперь все это уже не имеет никакого значения!

— Вот как? — спросил Скуратов, — А что же тогда, по-вашему, имеет значение?

— Вы, в самом деле, хотите это знать? — спросил Лешка и с сомнением посмотрел на врача.

— В самом деле! — подтвердил тот.

— Хорошо, но это очень важная информация и я могу сообщить ее только вам! — ответил Лешка и выразительно посмотрел на стоявших вокруг людей. Татьяна, сделав непроницаемое лицо, принялась демонстративно перемешивать оставшийся в чашке Скуратова кофе.

— Все свободны! — сказал врач, — Если вы мне понадобитесь, я вас позову!

— Итак, я вас слушаю! — проговорил Скуратов, когда они с Лешкой остались вдвоем.

— Знаете ли вы, что файловая система уже нарушена? — начал Лешка издалека.

— Допустим! И… что?

— И скоро должны начаться искажения пространственно-временного континуума! Да что там скоро, они уже начались! Вы заметили, что принцип причинности уже не действует?