– То есть как дверь приоткрыта? – я нахмурился. А потом снова услышал настороживший меня скрип, вот только шёл он не от двери, как мне казалось сначала, а от… – Васька, в сторону, – рявкнул я, отшвыривая Катерину к отскочившему Рогову, а сам резким движением распахнул дверцу шкафа, из которого и раздавался скрип.

Видимо, этот неигрок, в котором я узнал санитара Павла, решил устроить засаду, но случайно заперся в кабинке. Это могло означать, что он уже не нулевого уровня, но и не выше первого, да ещё и рандом явно обошёл интеллект стороной, но это почему-то уже не удивляло. А может быть, у неигроков какой-то запрет стоит на интеллекте? Хорошо бы так оно и оказалось.

Когда дверь распахнулась, он на мгновение опешил, уставившись на меня своими бельмами-глазами, и этого мгновения хватило мне, чтобы воткнуть длинный нож, который я забрал у Кати, прямо ему в сердце и тут же захлопнул дверь, навалившись на неё плечом, на которое перенёс вес своего далеко не маленького тела, не давая агонирующей твари выбраться. Это только в кино показывают, что при ранениях в сердце живое существо сразу же погибает. На самом деле – это далеко не так.

Прошло секунд десять, прежде чем металлическая дверь кабинки шкафчика перестала содрогаться от мощных, хаотичных ударов. Выждав ещё немного, я отошёл в сторону, позволяя дверце раскрыться, и телу вывалиться наружу. Уже привычным жестом закрыл его белёсые, словно бельмами покрытые, глаза, а потом заглянул внутрь шкафчика, гадая, как он вообще сумел там утрамбоваться.

– У него был ключ, и он сумел им воспользоваться, – покачал головой Васька. – Наверное, всё-таки то, что перешло на уровень рефлексов, Система всё же не смогла убрать до конца.

– Да, похоже, что так оно и есть, – кивнул я, заметив, что возле тела, начинает сгущаться и переливаться воздух. И действия Павла уже не первое подтверждение этой теории. Протянув руку, я вытащил наполовину из шкафчика, наполовину из-под неподвижного тела бывшего санитара странного вида разомкнутый обруч, точнее, целую систему из трёх обручей. – Что это ещё за хрень?

– Защитный наруч. Уровень два. Носится на левой руке. Защита +15. Дополнительные характеристики: +1 к силе, +2 к ловкости.

– То есть как уровень два? Значит, я не смогу его надеть и придётся таскать, пока второй уровень не получу? – я хмуро разглядывал приобретение, не обращая внимания на удивлённые взгляды Рогова и Катерины.

– Надеть можно, – после небольшой паузы произнесла Система, — но указанные характеристики включатся только после приобретения игроком второго уровня.

– Понятно. Тогда у меня вопрос к вам, особенно к нашему геймеру доморощенному, – я кивнул на Ваську. – Как эта штуковина надевается?

Совместными усилиями наруч был закреплён на моей руке. Ни Васька, ни Катя не высказали ни одного слова против того, что трофей я забрал себе.

– Что дальше? – когда я выпрямился и подвигал рукой, привыкая к непривычному украшению, Катя подошла и встала рядом. Она, как и Васька, почему-то решила, что я вправе принимать решения за нас всех, а не только за себя. Но, возможно, мой возраст и опыт сказывались на таком вот их выборе.

– Надо ключи с вахты забрать, – я задумался. Вахта находилась на первом этаже. Мы сейчас сидели на втором. В общем-то, вполне логично, если пойдём сначала на первый, а потом начнём обход этажей, поднимаясь вверх. Почему-то мне казалось, что чем выше, тем будет менее опасно. Вот про огромный, длиннющий подвал, связывающий многие строения нашей больнички, мне даже думать не хотелось. А когда я всё-таки начинал думать, то сразу же хотелось курить и найти уже где-нибудь ствол.

Но подвал – это напоследок, когда уже нечего будет обследовать. Кстати, надо бы двери как следует запереть, ведущие в эти катакомбы, просто на всякий случай, чтобы избежать случайностей в виде парочки зомбаков за спиной в самый неподходящий для этого момент. Я хмыкнул, как будто может возникнуть подходящий момент для вылезания толпы неигроков из подвала.

Как бы то ни было, решение было принято, и спустя минуту, поминутно оглядываясь по сторонам, ожидая нападения каждую секунду, мы спустились на первый этаж. Генератор исправно работал, создавая антураж на этаже приблизительно в стиле эпохи раннего потрошизма: мигающий красный свет, изломанные тени, какие-то скрипы – всё это давило на психику, заставляло тело покрываться мурашками. Васька с Катериной притихли и шли следом за мной, даже не переругиваясь, как они это делали, пока мы не вышли на лестницу.

Стоящая вокруг тишина добавляла жути. Каждый мой нерв был напряжён до такой степени, что, казалось, чуть тронь и зазвенит. Не знаю, как мои спутники, но я каждую секунду ждал нападение, вся жесть которого заключалась не в том, что нападавший мог быть сильнее тебя, а в том, что это обязательно был бы кто-то, кого ты прекрасно знал совсем недавно. Тот, с кем ещё вчера здоровался, перебрасывался парой фраз, а сейчас вместо того, чтобы пожать руки, мы будем изо всех сил стараться вытащить друг другу кишки.

До вахты мы дошли без приключений. Вполне ожидаемым явилось отсутствие на месте вахтера из наших доблестных паркинсонов. Я, кстати, тоже подумывал, о том, что, если мне надоест отдыхать на пенсии, попросить у главного это место. Работёнка непыльная, да и среди людей, всё лучше, чем в четырёх стенах дома.

Насколько мне было известно, ключи от помещений хранились не на самой вахте, а небольшой комнатке, дверь в которую находилась как раз за конторкой вахты. Это была комната отдыха, куда по вечерам уходили охранники, чтобы посмотреть телевизор и поспать, периодически просыпаясь и совершая обход территории. Правда, обходили они территорию только в освещённых местах, подолгу застревая в гараже, где коротали ночь пара дежурных водителя. Вот в этой комнате и стоял металлический сейф, все стенки которого были в крючках, а на них и висели ключи, с бирками, обозначающими, какую именно дверь данный ключ открывает.

Сердце стучало, как ненормальное, когда я обогнул конторку и приблизился к двери. Взявшись за ручку, я, недолго думая, рванул дверь на себя.

– А-а-а! – на меня попытался напасть охранник, которого так и не сменил сегодня с ночи напарник. Мы его звали дед Степан, а как его звали по имени-отчеству, не знаю, да и не интересовался я никогда, мне было плевать. Тем более что охранники в связи с возрастом частенько у нас менялись. Дед Степан попытался пырнуть меня… я так и не понял, чем именно. Перехватив руку, я глянул в тусклые голубые глаза, и всего лишь скрутил его, толкая обратно в комнатку, из которой он выскочил.

– Тише, дед, мы не изменённые, – я старался говорить отчётливо, чтобы каждое моё слово дошло до старика.

– Так мне от этого не легше, вон те двое тоже не были зомби, и что получилось? – дед всхлипнул и словно обмяк в моих руках. – Вы кто вообще, из чьих будете?

– Из хирургических блин, – сплюнул протиснувшийся вслед за мной Васька. – Хватит уже комедию ломать. Можно подумать, ты Алексея Владимировича Филина не узнал.

– Узнал, – буркнул дед и вырвал руку из моего не слишком жёсткого захвата. – Я пока из ума не выжил.

– Что ты про каких-то двоих говорил? – я скрестил руки на груди.

– Когда зомби полезли, я спрятался, – дед тяжело вздохнул и принялся рассказывать. – Они, зомби эти, в подвал попёрлись, словно знали, что через подвал можно попасть куда угодно на территории.

– А, может быть, и знали, – я пожал плечами. – Или чуяли. Кто их знает, какие именно характеристики Система внедрила в них, согласно рандому, а как же, – я подошёл к сейфу и рванул на себя никогда не закрывающиеся двери. Ключи висели ровными рядками и небольшими проплешинами, вроде той же нашей раздевалки. – Ну и как их таскать?

– Кольцо надо большое, ну, как в фильмах у охранников, – Васька заглянул мне через плечо.

– Где Катерина? – я покосился на него, намекая, что надо бы девушку опекать, а не за мной таскаться. Как щенок на поводке, ей-богу.