Последние клиенты ушли, я остался в ресторане один. Что меня ожидало? Я был готов ко всему; в одном из карманов у меня было пять тысяч фунтов, в другом револьвер. Но я не имел ни малейшего представления, как будут дальше развиваться события.

Официант погасил огни, оставил только лампу у меня на столе. Через запотевшее стекло я видел несколько освещенных окон на том берегу и небольшой кусочек Темзы. Ночь была светлее, чем предыдущие ночи, но порой все затягивалось легкой пеленой тумана.

Я был на террасе совершенно один. Официант тоже исчез, словно не хотел мне мешать. Обстановка самая подходящая для подобного рода сделок… Мне оставалось только ждать.

Дверь тихо отворилась; но это был все тот же официант. Он огляделся и быстро подошел к моему столику. Это был совсем молодой парень, почти подросток, белокурый, розовощекий, похожий на девушку… Неужели это невинное создание тоже замешано в гнусной интриге?

Он посмотрел на меня с улыбкой:

– Кажется, у меня есть для вас кое-что, сэр.

– Возможно. Давайте сюда, – ответил я.

Он полез в карман брюк и вытащил обыкновенный конверт.

– Это? – спросил он.

– Наверно, это. Я сам толком не знаю.

– Письмо пришло с утренней почтой. Большой конверт, а на нем – «Джону Лорду». Джон Лорд – это я, сэр. Может, моя мать и не леди, а я все-таки лорд.

Он глупо захихикал.

Мне это подействовало на нервы, но и чуточку растрогало.

– Но я не вижу вашего имени на конверте.

– Сейчас я вам объясню, – сказал Джон. – В тот большой конверт, который пришел на мое имя, был вложен вот этот. А еще была записка: «Передайте это джентльмену, который придет сюда сегодня в одиннадцать вечера с рыболовной газетой в руках и закажет рому. Если он не придет, сожгите письмо, не читая».

– И вы послушались? Я бы на вашем месте прочитал.

– Ни за что в жизни. – Джон Лорд доверительно наклонился ко мне. – Там был фунтовый билет, зачем же я стану читать чужие письма?

Несмотря на обуревавшее меня беспокойство, я не мог удержаться от смеха.

– Хорошо. Вот вам еще один такой же билет, – сказал я, вынимая бумажник. – Спасибо, Джон.

Я распечатал конверт. Официант глядел на меня большими синими глазами и инквизиторски улыбался.

– Хорошие новости? – спросил он. – Любовное письмо?

– Да, конечно, – ответил я, сунул письмо в карман пиджака, приветственно помахал рукой любезному Джону и покинул «Золотую рыбку».

В сером конверте лежал неумело набросанный фиолетовыми чернилами план местности и печатными буквами было выведено: «В сарае в полночь».

Почти все огни уже погасли, дома скрылись в тумане, и мне стоило большого труда найти дорогу. Но план при всей своей корявости был довольно точным. Я свернул направо, потом налево, добрел до берега Темзы и пошел вдоль нее по узкой тропинке, которая, очевидно, вела прочь из деревни. Пройдя минут десять, я дошел до деревянного моста и ступил на него; мост был шатким и трухлявым, я чуть не свалился в воду. Но все же достиг наконец того берега – совсем как в моем сне, который и вправду оказался пророческим.

Передо мною в тумане чернел лодочный сарай. Потоптавшись немного возле него, я нащупал дверь. Входить ли мне сразу внутрь? В записке говорилось, чтобы я был здесь в полночь, а в деревне только что пробило половину двенадцатого. Пожалуй, лучше было подождать на воздухе. Не то чтобы я очень боялся, но было как-то неуютно забираться одному в эту хибару. Я нашел на берегу перевернутую лодку, сел на нее и стал ждать.

Неужели Пат была здесь? Или меня поведут еще куда-то? Эта мысль была неприятна. Я торопился поскорее все завершить; конечно, у меня не было уверенности в том, что все кончится хорошо; но если уж Рихтер – или кто-то из его приспешников – меня сюда вызвал, значит, что-то должно произойти. Была ли это ловушка? В этом я сомневался; должны же они понимать, что я приду с оружием, что я могу предупредить полицию. Боялся я одного – что дело сведется к новым проволочкам. Я твердо решил, что не уйду отсюда, пока не увижу Пат или по крайней мере не узнаю ее точного местопребывания. Если при этом произойдет драка – что ж, тем лучше!

Внезапно я вздрогнул: внутри сарая забрезжил свет – то ли зажгли свечу, то ли керосиновую лампу, не знаю, но какое-то мерцание появилось. Значит, они были там. Пора было действовать. Прежде чем войти, я все же решил сперва обойти сарай со всех сторон; оказалось, что он гораздо обширнее, чем я думал сначала. Собственно, это был даже не сарай, а множество примыкающих друг к другу лодочных ангаров. Из-за тумана я так и не смог определить, где же кончается все это сооружение.

Мое открытие еще больше меня встревожило. Кто мог поручиться, что это нагромождение построек не служит пристанищем для шайки негодяев, которые похитили Пат? Не забираюсь ли я в волчью пасть? Я не предвидел, что дело может принять такой оборот; я наивно представлял себе всю операцию как своего рода «джентльменское соглашение» в элегантном ресторане или в крайнем случае как бурные торговые переговоры под открытым небом… А теперь выяснялось, что мне предстоит лезть в эту берлогу! Но отступать было поздно.

Как раз в это мгновенье часы в Мейднхеде пробили полночь. Свет в слуховых окошках сарая погас. Я вытащил из кармана револьвер, снял его с предохранителя и храбро шагнул в сарай.

И мгновенно понял, что совершаю безумие. У меня не было с собой даже карманного фонаря! Я прошел несколько шагов, пытаясь как-то сориентироваться в темноте; единственным источником света была смутно белевшая щель в двери, которую я оставил приоткрытой. Я наткнулся на связку канатов, чуть не выронил револьвер, громко выругался, потом крикнул:

– Есть здесь кто-нибудь?

Никто не ответил, но в нескольких шагах от себя я услышал чье-то дыхание.

Тогда я ринулся вперед, но тут же стукнулся об острый нос лодки и, взвыв от боли, упал на колени.

В эту секунду мне в лицо ударила вонючая струя какого-то газа. Я успел почувствовать запах хлороформа и потерял сознание.