Юноша смял дрожащими руками письмо, после чего швырнул его в мусорное ведро. Натан чувствовал еще с утра легкое покалывание на руке и стоило опустить взгляд и повернуть руку ладонью вверх, можно было увидеть красное воспаление с застывшими маленькими капельками крови.

- Вот это я рассчесал, - с ужасом Натан коснулся кожи и только увидев рану, он начал чувствовать жжение и боль.

Вскоре юноша нанес на поврежденную, расчесанную до крови кожу заживляющую мазь. Разгоряченную поверхность приятно охладило, даже болеть стало меньше. Натан положил чудо-мазь обратно в холодильник и теперь всерьез задумывался над тем, что ему теперь делать.

"Моя жизнь буквально катится ко дну и катится очень быстро. Я гублю свою жизнь и ради чего? За все время в Коме я потерял Эмили, разочаровал маму, заставил за себя переживать... и у меня явно едет крыша. А в замен я получил одно воспоминание с Камилем, Джаспера, который пытался мне помочь и пару ласковых от Мики... Мика. Алан в письме указал на то, что Мика меня отпустила, значит, моя теория о том, что Джаспер и она может управлять Комой, подтвердилась. Этого все равно мало, по сравнению с тем, что я поставил на весы. Но я явно не могу выбраться. Как бы меня не отпускали Мика и Джаспер, меня будет возращать Алан. Это какой-то кошмар. Во мне хорошо раньше жилось: сам попадал в Кому, сам просыпался. Почему я это не ценил".

- Я просто схожу с ума. Это уже не расследование того, что случилось с Камилем, а просто издевательство над самим собой... - Натан прошелся по первому этажу, почесывая виски.

Юноша чувствовал, как ломило все тело: в Коме он не высыпался, а только ходил, получал лещей от Алана, Страха, снежной бури и прочей гадости. Просто сил уже у бедолаги не было.

Натан был по характеру человек крайне спокойный, но сейчас он психовал, чесался, как обезьяна с блохами и существовал, а не жил. Раньше он мог спокойно спрятаться дома от любой непонятной ситуации, при конфликтах он надеялся куда-то уйти, лишь бы не продолжать ругаться, но это не означало то, что Натан не готов себя защищать. Нет, он себя защитит в любой ситуации.

Этим он отличался от Камиля. Камиль не мог за себя постоять, он был настоящим трусом, хотя и отлично умел создавать иллюзию того, что у него все под контролем. Камиль сначала ругался, а потом выпендривался. Его девиз по жизни был "слабоумие и отвага" и Натан за это его осуждал, хотя, если быть честным перед самим собой, Натан осуждал его почти за все. А теперь Камиля не стало и Натан чувствовал себя виноватым. Виноватым за то, что часто говорил ему "пошел к черту из моей комнаты". Виноватым за то, что не говорил с ним по-братски, почти не общался, только осуждал.

Натан и от этой ситуации умудрялся прятаться, но не от трусости, а от желания отстраниться. Ему просто сил не хватало сознаться себе в том, что он потерял брата, так и не поговорив с ним.

Юноша думал об этом всем, сидя на диване с кружкой уже остывшего нетронутого чая в руках. Мыслей было все больше, они захватывали разум так, что теперь Натан все реже бывал в реальности. Он сидит, смотит в одну точку и рассуждает.

"Я был виноват перед Эмили - я с ней поговорил. Я виноват перед мамой в том, что напугал ее своим пьянством - я с ней... попробую поговорить. А вот с тобой, Камиль, я уже никогда не поговорю. Стоп... если в Коме мертвые люди, может, Мика организует мне встречу с ним? Я же все равно вернусь в Кому... надо будет с Микой поговорить. Может, она знает, как меня отпустить из Комы с концами. Но я не могу уйти, ничего не узнав. Решено! Значит, ночью, как только попадаю в Кому, я нахожу Мику, прошу устроить мне встречу с Камилем. Я говорю с Камилем, извиняюсь и он мне рассказывает обо всем, что случилось. А потом Мика меня отпускает и... и вновь в Кому меня возвращает Алан. Ну какая язва, как ему объяснить, что я медленно умираю в реальном мире, пока я в Коме!? Да никак. Он больной на всю голову. Не знаю, что с ним случилось в Коме, но он был таким хорошим человеком... Алан, что с тобой?"

Натан опустил взгляд в кружку, а затем залпом выпил остывший чай. Юноша не мог найти себе дела до прихода мамы, поэтому уставшая душа интроверта отправилась драить ванну. Натан уже не мог смотреть на засохшие отпечатки капель воды. А пока он надраивал поверхность тряпкой и нюхал химию моющего средства, он не переставал думать.

"С Аланом в Коме что-то не так... он при жизни никогда таким не был, как в Коме. Это какой-то неправильный Алан... и ведь он еще надо мной издеваеться. Это дурацое "спокойной ночи, Натан" в конце каждого письма... Я Алана уже начинаю ненавидеть. И ведь на диалог с ним не выйти: клинит его знатно. В начале был ничего со своим чаем, а потом швырнул в меня мачете. Ну не больной ли"?

Натан отмыл в доме, казалось, уже все. Юноша так успокаивался перед серьезной беседой с матерью. Натан нервно разгуливал по квартире, делая какие-то дела, а иногда, хватаясь за телефон и перечитывая мамино сообщение, он останавливался и снова задумывался.

Натану случайно попался на глаза контакт Эмили. Девушка была много раз онлайн, но при этом так и не продолжила общение, а самому писать Натану было банально стыдно.

"Я теряю свою жизнь. Я буквально меняю реальность на Кому".

Натан не все сделал, что планировал и уже наступил вечер, а за ужином уже сидела вернувшаяся с работы мама.

Юноша боялся ее так, словно она пришла с родительского собрания, где учительница рассказала всю правду про успеваемость любимого сыночки.

"Лучше бы ты была со школьного собрания, правда. Так было бы всем проще" - печально думал Натан, усаживаячь за стол напротив матери с тарелкой ужина.

Юноша сразу же словил на себя секундный взгляд матери.

- Приятного аппетита, - сглотнув, проговорил сын.

Мать лишь кивнула, не отрывая взгляда от тарелки, словно Натан был ей совсем неинтересен.

Ужин, наконец, был закончен и настало время этого ужасного и страшного диалога с матерью. Натан уже ей соврал на таком разговоре, теперь доверие потеряно.

Сын и мать сидели за столом напротив друг друга и оба думали о том, как начать диалог. Натан чувствовал то, как напрягается от страха каждая мышца и не выдержал первый немой тишины.

- Мам, прости меня за то, что я делал вид, что все нормально... - Натану мама не дала договорить.

- Нет, я не хочу ничего слышать, а то опять тебе поверю, - мама выставила чуть вперед руку, показывая жестом сыну, что пора остановиться. - Я устала.

Натан чувствовал угрызения совести и в последнее время слишком часто: вина перед Камилем, мамой и Эмили... порой и перед самим собой.

"Вот был бы я простой, как Камиль, может, жилось бы проще. Защита была права, встречу с Совестью я не переживу. Каждый раз в этом убеждаюсь".

Натан смотрел в уставшие глаза своей мамы. За какие грехи этой прекрасной женщине дан такой сын?

- Я записала тебя на диагностику к психотерапевту. Во вторник прием в 13:00. Напомню, сегодня среда, то есть прием через семь дней. Только попробуй пропустить, - мама не сводила взгляда с непутевого и отныне единственного сына.

- Ну это же дорого... - еле слышно возмутился Натан.

Мать и так рабоет на износ, пока сын в отпуске отсыпался и сходил с ума, а Натан еще и возмущаться будет. Это просто неуважение к ней.

"Возможно, мне и правда нужен врач, но что если от препаратов и прочего мне перестанет снится Кома? Получается, я потерял все просто так и ничего не узнал? Надо успеть до вторника, чтобы у врача быть уже здоровым и чтобы дальше не лечиться и не тротить мамины деньги. Медицина нынче недешевая".

- ... Натан, ты меня слушаешь!? - мама шелкнула пальцами прямо перед носом задумчивого сына.

Натан даже испугался, вынурнув из потока своим мыслей от неожиданности.

- А, да! - мгновенно среагировал юноша, после чего он помедлил пару секунд и затем добавил. - Нет.