На душе было гадко, словно кучу навоза в нее высыпали…

Четыре года назад Ворковский даже мысли не допускал, что в их семью может прийти беда. Уютный мирок, в котором они жили, казался незыблемым, надежно огражденным от всяких треволнений. И если раздавались в их квартире звуки автоматных очередей, взрывов и крики жертв, то лишь из телевизора. Это там, бог знает где, шла война, гибли люди, пропадали без вести, попадали в плен и заложники. Там рушились дома, погибали целые семьи. Здесь этого быть не могло. Двое взрослых мужиков в семье…

Саша зажмурился на минуту и, затушив сигарету, буквально через секунду подкурил другую. Память уже тащила его в тот сентябрьский день, когда закончилось благополучие семьи Ворковских.

Хлопнула за Аленой дверь и словно разделила их мир на две части.

Тогда Саша не почувствовал и малейшей тревоги, не понял, не знал, что первый шаг к беде уже сделан…

Всю ночь он сидел в интернете и лег спать лишь утром. Казалось, только заснул, как какие-то негодяи стали ломиться в дверь. Чертыхаясь, Саша поплелся в коридор и впустил в квартиру родителей.

— Ну, ты даешь, сын. Хоть гранатами запасайся, — проворчал Ворковский—старший, снимая ботинки.

— Минут 20 стучим! — недовольно бросила мама и прошла с сумками в кухню. Саша поморщился и рванул в туалет. Уже в комнате, натягивая джинсы, увидел, что время без пяти двенадцать. А ровно в 12 ему надо быть у памятника Ильича. С Катей свидание. Черт!

— Где Алена? — крикнула мать из кухни.

— На даче, у Сокола, с Сергеем. Обещала в воскресенье вечером быть, — крикнул он в ответ, застегивая рубашку, а сам о девушке думал.

Катя, Катенька, Катюша…Милая тонконожка, остроумная и необидчивая прелестница, добрейшее и милейшее создание 23 лет от роду. Сколько он уже с ней? Почти два года. Не пора ли закончить конфетно-букетный период и податься в ЗАГС? Лучше все равно не найти…

— Родители, я исчез! — бросил он громко, накидывая кожанку, и хлопнул дверью.

— Катенька, кисонька, ну, не злись, — проворковал Саша, обнимая ноги любимой и виновато заглядывая в ее лукавые, рысьи глаза. Девушка рассмеялась, тряхнув каштановыми локонами, и поднялась со скамейки:

— Ты неисправим, Ворковский.

Хрупкая, точеная фигурка, обтянутая белыми брючками и кремовым кардиганом, привлекала внимание прохожих. Это и нравилось и не нравилось Саше. Он поднялся и поспешил ее обнять, наложив вето на заинтересованные взгляды мужчин.

— Пошли?

— Куда?

— В Киномакс, потом в кафешке посидим. А потом, что-нибудь придумаем, — прищурился хитро и потянулся к ней губами.

— Ну тебя, Саш, все-то баловаться, дитя малое, — шлепнула девушка его по плечу и рассмеялась, увидев скорченную лично для нее рожицу обиженного ребенка. — Ладно, уговорил, только мои дома…

— Мои тоже, но они люди тактичные, в комнату без приглашения не зайдут, — мурлыкнул Саша.

— А-га-а! Ну, тогда — ой!

— Так, может, ну его, Киномакс?

— Не-а-а, — протянула Катя, хитро улыбаясь, и пригрозила пальчиком.

— Понял, — тяжко вздохнул Саша и увлек ее в сторону проспекта.

Полупустой, темный зал их порадовал, буфет впечатлил, а фильм отложился лишь частично, начало и титры. Переживать по этому поводу они не стали и, прогулявшись после сеанса по парку, сели за столик кафе.

— Что желаете, мисс? — насмешливо прогнулся Ворковский.

— Мор-роженное и пир-роженное, — проурчала девушка, смеясь.

— Желание Катерины для меня закон! — Саша кивнул официанту и присовокупил к заказу фрукты и кофе с коньяком. И тут запел сотовый.

— Опять коллеги? — насторожилась девушка.

— Нет, сестренка, — глянул тот на дисплей и поднес трубку к уху. — Привет, Аленка!

— …Это …Сергей. Мальцев.

— И?…Не понял?

— Да…понимаешь, такое дело…Ты Алену не видел?

— Ты чего, старик? Она ж с тобой уехала! — встревожился парень.

— Ну-у…понимаешь, мы вчера выпили…и..

— Поссорились, что ли?

— Да…не помню!

— Что ж ты пил, бедолага?

— У-у, чего только не пил, — вздохнула трубка. — Повод был шикарный. Алена замуж за меня выйти согласилась, вот я и …переборщил, похоже. Боюсь, обиделась, домой ушла. Беспокоюсь…

— Понятно. Ну, если дома, то сообщу…Подожди, а сотовый как ее у тебя оказался?

— Она ничего не взяла, вещи на месте: и куртка, и сумка…

— Ну, ты!..Случится с ней что, Серега, убью! — Ворковский отключил связь и, хмурясь, набрал домашний номер. — Папа? Алена дома?

— Сам же объявил — завтра приедет, — сонно проворчал Владимир Игоревич.

— Да, забыл…вообщем, мало ли, если появится, пусть мне на сотку перезвонит, хорошо? Передай.

— Передам, — буркнул мужчина и положил трубку.

— Случилось что? — спросила Катя, встревоженная видом Саши.

— Да, …жених Аленин звонил. Предложение ей сделал, она согласилась и …сбежала. А он пьяный в "не могу" был. И теперь не знает где невесту взять.

— И все? — облегченно вздохнула Катя.

— Мало? — чуть обиделся Ворковский.

— Ерунда, не переживай, найдется. Наверняка обиделась и решила характер показать. Правильно, нечего себя плохо вести. Неизвестно, что он там себе по пьяни позволил, а Алена у тебя девушка гордая и с характером.

— Думаешь, проучить его решила? — расслабился Саша, принимая версию.

— Конечно. Сидит где-нибудь в кафе, как мы, мороженное ест. Потом у подруг зависнет до плюс бесконечности. А жених пусть хлопочет. Поделом.

— Да, вроде не похоже это на Алену…

— А на Сергея?

Саша согласно закивал и улыбнулся:

— Новобрачные…А вот, интересно, ты бы так же, как Алена, поступила, случись подобное?

— Нет, я бы просто по мордочке твоей, распрекрасной, настучала.

— Ты склонна к агрессии? — Саша сделал огромные глаза

— Да, — хитро улыбаясь, кивнула Катя. Парень помолчал, рассматривая ее, и вдруг спросил:

— Слушай, киса, а может, и нам?…

— Что? Напиться? Поссориться?

— Нет, пожениться. По-моему, мы вполне созрели для серьезных отношений. Лучше меня тебе все равно не найти, а мне лучше тебя, так что ждать?

— Ну, если на этой основе…

— Почему ж только на этой… как я к тебе отношусь, ты знаешь… — Саша почувствовал себя неуютно, предложение руки и сердца давалось с трудом, появилось косноязычие, не ведомое ранее, и даже робость во взгляде, не присущая ему никогда.

— И как? — посерьезнела девушка.

— Катя!.. — смутился парень, поерзал, покрутил салфетку в руке и кивнул, пряча глаза: люблю. И…почему бы нам не пожениться на этой основе?

Посмотрел на Катю, ожидая ответа. Та молчала.

— Ты против?

— Против чего? Извини, Саш, но я плохо поняла, что ты хочешь.

— Я не хочу… вернее хочу. Короче, Катерина, выходи за меня замуж!

Вот тут девушка счастливо улыбнулась:

— Хорошо. Я согласна.

— Правда? — обрадовался Ворковский. Самый тяжелый момент остался позади. Все-таки Катя умница. Ни с кем ему не было так легко и спокойно. Правильно он решил, давно пора.

— Да, Саша. Я ведь и не ждала уже… а что люблю…так ты сам знаешь, — пришло время и ей смутиться.

— Ну, вот что, сейчас же идем к твоим! — постановил парень. — Торт, коньяк, конфеты. Все, как у людей. Поставим их в известность, а в понедельник в ЗАГС!

Но в тот понедельник Саша в состоянии близком к панике, рыскал по лесу в поисках сестры. В следующий ездил по больницам, опознавал изувеченных, больных в коме, потерявших память …

События закрутились, как карусель, и лишь к зиме все немного успокоилось, словно затаилось на время. Слепая надежда еще жила в квартире Ворковских, но и ее вскоре убили бездушные глаза молоденького лейтенанта.

— Ничего, к весне всплывет, — сообщил он, захлопывая папку.

— Как это? — не понял Саша и возмутился, увидев, как вытянулись лица родителей.

— А вот так, молодой человек. Когда снег сходит, трупы из-под него, как подснежники, вырастают.